Архив дежурки

[Аватар Короля]

Архив фантворчества из АК-треда

Текстовые исполнения:

Исполнения 1-251

1) Е Сю/Сюй Боюань 1 | 2 | 3 | 4 | 5 | 6 | 7 | 8 | 9 | 10 | 11 | 12 | AO3
2) Вэй Чэнь/Хуан Шаотянь 1 | 2
3) Е Цю/Е Сю
4) Е Сю/Е Цю, Булочка/Е Сю 1 | 2
5) Счастье/Е Сю, Вэй Чэнь/Е Сю
6) Цяо Ифань/Ван Цзеси/Е Сю 1 | 2
7) Е Сю/Сюй Боюань
8) Су Муцю/Е Сю, Тао Сюань/Е Сю
9) Сюй Боюань, Е Сю
10) Е Сю/Сюй Боюань 1 | 2 | 3
11) Е Сю/Ван Цзеси
12) Лян Ичунь/Сюй Боюань
13) Хань Вэньцин/Е Сю 1 | 2 | 3 | 4 | AO3
14) Е Сю/Сюй Боюань
15) Е Сю/Сюй Боюань
16) Вэй Чэнь/Е Сю\Хань Вэньцин
17) Е Сю/Е Цю
18) Ван Цзеси
19) Сунь Чжэпин/Чжан Цзялэ, Хань Вэньцин/Е Сю 1 |2 | 3 | 4 | 5 | 6 | AO3
21) Хань Вэньцин, Чжан Синьцзе
22) Чжан Синьцзе/Хань Вэньцин
23) Сунь Сян, Цю Фэй
24) Е Сю/Ван Цзеси
25) Е Сю/Ван Цзеси
26) Юй Вэньчжоу, Хуан Шаотянь
27) Е Сю/Сюй Боюань
28) Хань Вэньцин/Е Сю/Сюй Боюань
29) Сунь Чжэпин/Чжан Цзялэ
30) Е Сю/Е Цю, Булочка
31) Хань Вэньцин/Е Сю
32) Е Сю/Сюй Боюань
33) Вэй Чэнь/Е Сю
34) Е Сю/Сюй Боюань 1 | 2 | 3 | 4 | 5 | 6
35) Сунь Чжэпин/Чжан Цзялэ
36) Е Сю/Хуан Шаотянь 1 | 2
37) Булочка, Е Сю
38) Е Сю/Сюй Боюань 1 | 2 | 3 | 4 | 5 | 6 | 7 | 8 | 9 | 10 | 11 | 12 | 13 | 14 | 15
39) Е Сю/Сюй Боюань
40) Юй Вэньчжоу/Хуан Шаотянь 1 | 2
41) Лян Ичунь, Вэй Чэнь
42) Хань Вэньцин/Чжан Цзялэ
43) Е Сю/Ван Цзеси 1 | 2
44) Е Сю/Сюй Боюань 1 | 2 | 3 | 4 | 5 | 6 | 7 | 8 | 9 | AO3
45) Хань Вэньцин, Е Сю/Юй Вэньчжоу
46) Е Сю/Сюй Боюань
47) Хань Вэньцин/Чжан Цзялэ
48) Е Сю/Сюй Боюань
49) Чжоу Цзэкай/Сунь Сян
50) Хуан Шаотянь/Юй Вэньчжоу 1 | 2 | 3 | 4 | 5 | 6 | Фикбук
51) Е Сю/Сюй Боюань
52) Чжан Цзялэ, Сунь Чжэпин, Сунь Сян
53) Е Сю/Сюй Боюань
54) Сунь Чжэпин/Чжан Цзялэ 1 | 2
55) Сюй Боюань/Е Сю
56) Ван Цзеси/Чжоу Цзэкай
56) Е Сю/Сюй Боюань
58) Е Сю/Сюй Боюань, Юй Вэньчжоу, Хуан Шаотянь
59) Хань Вэньцин/Е Сю
60) Хань Вэньцин/Чжан Цзялэ
61) Е Сю/Сюй Боюань 1 | 2
62) Юй Вэньчжоу/Хуан Шаотянь 1 | 2
63) Мо Фань/Цяо Ифань 1 | 2 | 3 | 4 | 5 | 6 | AO3
64) Е Сю/Сюй Боюань 1 | 2
65) Е Сю/Сюй Боюань
66) Хань Вэньцин/Е Сю
67) Вэй Чэнь/Лян Ичунь
68) Е Сю/Сюй Боюань
69) Хуан Шаотянь, Чжан Цзялэ
70) Е Сю/Хуан Шаотянь
71) Хуан Шаотянь/Юй Вэньчжоу
72) Е Сю/Сюй Боюань
73) Е Сю/Сюй Боюань
74) Хань Вэньцин/Е Сю
75) Хань Вэньцин/Е Сю 1 | 2 | 3
76) Ван Цзеси/Е Сю 1 | 2
77) Сунь Чжэпин/Чжан Цзялэ
78) Е Сю/Сюй Боюань
79) Е Сю/Юй Вэньчжоу/Ван Цзеси 1 | 2
80) Сунь Чжэпин/Чжан Цзялэ
81) Е Сю/Сюй Боюань
82) Е Сю/Сюй Боюань 1 | 2
83) Е Сю/Цю Фэй
84) Хань Вэньцин/Чжан Синьцзе
85) Е Сю/Ван Цзеси
86) Сунь Чжэпин/Чжан Цзялэ
87) Е Сю/Сюй Боюань, Вэй Чэнь/Лян Ичунь 1, Вэй Чэнь/Лян Ичунь 2 | 3 | 4 | AO3
88) Е Сю/Сунь Сян 1 | 2 | 3 | 4 | 5 | 6 | AO3
89) Е Сю/Сюй Боюань 1 | 2
91) Хань Вэньцин/Е Сю/Сюй Боюань 1 | 2 | 3 | 4 | 5
90) Е Сю/Сюй Боюань 1 | 2 | 3
92) Сунь Сян/Е Сю 1 | 2
93) Семья Е, Е Сю
94) Сунь Чжэпин/Чжан Цзялэ
95) Вэй Чэнь/Лян Ичунь 1 | 2 | 3
96) Хуан Шаотянь/Юй Вэньчжоу
97) Е Сю, Су Мучэн, Мо Фань
98) Сунь Чжэпин/Чжан Цзялэ 1 | 2
99) Сунь Сян/Чжоу Цзэкай 1 | 2
100) Су Муцю/Е Сю
101) Е Сю/Сюй Боюань
102) Сунь Чжэпин/Чжан Цзялэ 1 | 2 | 3 | 4
103) Е Сю/Сюй Боюань
104) Е Сю/Сюй Боюань
105) Е Сю/Сюй Боюань
106) Е Сю/Сюй Боюань 1 | 2 | 3
107) Вэй Чэнь/Лян Ичунь
108) Е Сю/Сюй Боюань
109) Е Сю/Сюй Боюань
110) Вэй Чэнь/Лян Ичунь 1 | 2 | 3
111) Сунь Чжэпин/Чжан Цзялэ
112) Е Сю/Сюй Боюань 1 | 2 | 3 | 4 | 5 | 6 | 7
113) Сунь Чжэпин/Чжан Цзялэ 1 | 2 | 3 | 4 | 5 | 6 | 7 | 8 | 9 | 10 | AO3
114) Ван Цзеси/Чжан Цзялэ
115) Чжоу Цзэкай/Сунь Сян
116) Лян Ичунь, Сюй Боюань
117) Вэй Чэнь/Лян Ичунь 1 | 2
118) Юй Вэньчжоу/Хуан Шаотянь 1 | 2
119) Е Сю/Хань Вэньцин/Чжан Цзялэ
120) Чжан Цзялэ/Е Сю
121) Е Сю/Сюй Боюань
122) Юй Вэньчжоу/Хуан Шаотянь 1 | 2
123) Е Сю/Сюй Боюань
124) Сунь Чжэпин/Чжан Цзялэ
125) Чжоу Цзэкай/Сунь Сян
126) Хань Вэньцин/Чжан Цзялэ
127) Хань Вэньцин/Е Сю
128) Сунь Чжэпин/Чжан Цзялэ
129) Е Сю/Сюй Боюань 1 | 2
130) Е Сю/Чжан Цзялэ 1 | 2 | 3
131) Е Сю/Сюй Боюань
132) Е Сю/Сюй Боюань
133) Хань Вэньцин/Чжан Цзялэ\Сунь Чжэпин 1 | 2 | 3
134) Е Сю/Сюй Боюань 1 | 2 | 3 | 4
135) Вэй Чэнь/Лян Ичунь 1 | 2
136) Пустынный Прах/Один Осенний Лист, Пустынный Прах/Хань Вэнцзин, Один Осенний Лист/Е Сю, Хань Вэньцин/Е Сю 1 | 2 | 3 | 4
137) Е Сю/Ван Цзеси 1 | 2
138) Е Сю/Сюй Боюань
139) Е Сю/Сюй Боюань 1 | 2
140) Сунь Чжэпин/Чжан Цзялэ
141) Вэй Чэнь/Лян Ичунь 1 | 2 | 3
142) Фан Руй/Линь Цзинъянь
143) Хань Вэньцин/Лян Ичунь/Чжоу Цзэкай
144) Е Сю/Чжан Цзялэ
145) Е Сю/Сюй Боюань 1 | 2 | 3
146) Хань Вэньцин/Е Сю
147) Чжоу Цзэкай/Сунь Сян 1 | 2
148) Сунь Чжэпин/Чжан Цзялэ
149) Хань Вэньцин/Чжан Синьцзе
150) Хань Вэньцин/Е Сю
151) Е Сю/Сюй Боюань
152) Сунь Чжэпин/Чжан Цзялэ
153) Е Сю/Чжан Цзялэ
154) Е Сю/Сюй Боюань
155) Лян Ичунь/Сюй Боюань
156) Лян Ичунь/Сюй Боюань
157) Е Сю/Сюй Боюань
158) Е Сю/Сюй Боюань
159) Е Сю/Е Цю
160) Хань Вэньцин/Е Сю/Чжан Цзялэ 1 | 2 | 3
161) Е Сю/Чжан Цзялэ 1 | 2 | 3
162) Е Сю/Сюй Боюань
163) Е Сю/Сюй Боюань
164) Сунь Чжэпин/Чжан Цзялэ, Е Сю/Чжан Цзялэ
165) Юй Вэньчжоу/Хуан Шаотянь
166) Сюй Боюань/Е Сю
167) Е Сю/Сюй Боюань
168) Е Сю/Сюй Боюань 1 | 2
169) Е Сю/Сюй Боюань
170) Е Сю/Сюй Боюань
171) Е Сю/Чжан Цзялэ
172) Е Сю/Сюй Боюань 1 | 2 | 3 | 4 | 5 | 6 | 7 | 8 | 9 | 10 | 11 | AO3
173) Хань Вэньцин/Чжан Цзялэ 1 | 2
174) Сунь Чжэпин/Чжан Цзялэ
175) Сунь Чжэпин/Чжан Цзялэ 1 | 2
176) Сунь Чжэпин/Чжан Цзялэ
177) Е Сю/Чжан Цзялэ
178) Хань Вэньцин/Чжан Цзялэ
179) Хуан Шаотянь/Чжан Цзялэ, Е Сю/Чжан Цзялэ
180) Е Сю/Чжан Цзялэ 1 | 2 | 3
181) Вэй Чэнь/Лян Ичунь 1 | 2 | 3 | 4 | 5 | 6 | 7 | 8 | 9 | 10 | 11 | 12 | 13 | 14 | 15 | 16 | 17 | 18 | 19 | AO3
182) Вэй Чэнь/Лян Ичунь
183) Юй Вэньчжоу/Хуан Шаотянь 1 | 2
184) Хуан Шаотянь/Су Мучэн, Е Сю/Сюй Боюань
185) Вэй Чэнь/Лян Ичунь
186) Лу Ханьвэнь/Лю Сяобе 1 | 2 | 3 | AO3
187) Сюй Боюань/Лян Ичунь 1 | 2
188) Е Сю/Сюй Боюань 1 | 2 | 3 | 4 | 5 | 6 | 7 | 8 | 9 | 10 | 11 | 12 | 13 | 14 | 15 | 16 | 17 | 18 | 19 | 20 | AO3
189) Е Сю/Сюй Боюань
190) Е Сю/Сюй Боюань
191) Е Сю/Сюй Боюань 1 | 2 | 3 | 4
192) Е Сю/Сюй Боюань
193) Е Сю/Сюй Боюань
194) Е Сю/Сюй Боюань
195) Е Сю/Сюй Боюань 1 | 2 | 3
196) Е Сю/Сюй Боюань 1 | 2 | 3 | 4
197) Лян Ичунь/Сюй Боюань
198) Е Сю/Сюй Боюань
199) Фан Руй/Линь Цзинъянь
200) Е Сю/Сюй Боюань
201) Сунь Сян/Чжоу Цзэкай 1 | 2 | 3 | 4
202) Чжоу Цзэкай/Сунь Сян
203) Е Сю/Сюй Боюань/Хань Вэньцин
204) Е Сю/Чжан Цзялэ
205) Хань Вэньцин/Чжан Синьцзе
206) Хань Вэньцин/Чжан Цзялэ
207) Чжан Цзялэ, Чжан Синьцзе
208) Булочка/Е Сю 1 | 2
209) Е Сю, Су Мучэн, Су Муцю 1 | 2
210) Осенний Лист/Мрачный Лорд
211) Вэй Чэнь, Е Сю
212) Вэй Чэнь/Е Сю
213) Флешмоб однострочников (разные пейринги и персонажи) 1 | 2
214) Сюй Боюань, Мо Фань
215) Хань Вэньцин/Е Сю
216) Вэй Чэнь/Хуан Шаотянь
217) Вэй Чэнь 1 | 2
218) Чжоу Цзэкай
219) Хань Вэньцин/Е Сю 1 | 2
220) Хань Вэньцин/Чжан Цзялэ
221) Хань Вэньцин/Чжан Цзялэ 1 | 2
222) Фан Жуй/Линь Цзинъянь 1 | 2
223) Чжан Синьцзе/Чжан Цзялэ
224) ОМП/Чжан Цзялэ
225) Чжан Цзялэ, Чжан Синьцзе, Хань Вэньцин/Е Сю
226) Ань Вэньи 1 | 2 | 3
227) Вэй Чэнь/Лян Ичунь, Е Сю/Сюй Боюань
228) Пирожки-порошки про Тиранию 1 | 2
229) Вэй Чэнь/Лян Ичунь
230) Сунь Чжэпин/Чжан Цзялэ
231) Чжан Синьцзе/Ань Вэньи 1 | 2
232) Семь Цветочных Лепестков, Непревзойдённый Супер Красавчик, Е Сю/Сюй Боюань
233) Чжан Синьцзе/Юй Вэньчжоу, Чжан Синьцзе/Чжан Цзялэ, Юй Вэньчжоу/Хуан Шаотянь
234) Хань Вэньцин, Ван Цзеси
235) Хань Вэньцин/Ван Цзеси 1 | 2 | 3 | 4 | 5 | 6 | 7 | 8 | 9 | 10 | 11 | 12
236) Сборная Китая 1 | 2
237) Фан Жуй/Линь Цзинъянь 1 | 2
238) Сборная Китая 1 | 2
239) Цинь Муюнь/Сун Циин
240) Е Сю/Сюй Боюань
241) Вэй Чэнь/Лян Ичунь
242) Е Сю/Сюй Боюань
243) Е Сю/Сюй Боюань, Вэй Чэнь/Лян Ичунь
244) Вэй Чэнь/Хуан Шаотянь, Фан Жуй/Юй Вэньчжоу
245) Е Сю/Сюй Боюань
246) Вэй Чэнь/Лян Ичунь
247) Е Сю/Сюй Боюань
248) Е Сю/Цяо Ифань
249) Е Сю/Сюй Боюань/Хань Вэньцин
250) Е Сю/Сюй Боюань
251) Су Мучэн/Мо Фань
252) Сун Циин/Мо Фань
253) Мо Фань, Су Мучэн, Цяо Ифань
254) Е Сю/Сюй Боюань
255) Хань Вэньцин/Е Сю
256) Вэй Чэнь/Лян Ичунь
New!257) Е Сю/Один Осенний Лист
New!258) Сунь Сян/Чжоу Цзэкай
New!259) Е Сю/Хань Вэньцин/Чжан Цзялэ
New!260) Хань Вэньцин/Е Сю

Челлендж-исполнения:

Исполнения 1-11

1) Стрип: Е Сю, Великие гильдии
2) Стрип: Чэнь Го, Е Сю
3) Арт: Сюй Боюань
4) Арт: Хань Вэньцин/Е Сю
5) Анекдот: Ван Цзеси
6) Хокку: Хань Вэньцин/Ван Цзеси/Чжан Цзялэ
7) Арт: Хуан Шаотянь
8) Стрип: Мо Фань/Су Мучэн
9) Арт: Сюй Боюань
10 Набор смайлов: Е Сю/Сюй Боюань
11) Арт: Чжоу Цзэкай/Сунь Сян
12) Скетч: Юй Вэньчжоу
13) Пейнт-арт: Мо Фань, Хуан Шаотянь
14) Пейнт-арт: Е Сю

Полезное:

1) Расписание Синьцзе
2) Пересказ 10 приквела «Династия и юность»
3) Таймлайн
4) Инструкция по скачиванию видео с Bilibili

БВХ (Битва всякой хуйни)

Правила + баннеры + плашки команд

Исполнения:

1) Полотно - Е Сю изгоняют из Великолепной эры
2) Драббл - вэйсю
3) Драббл - елань про первый раз


1) Поэма с элементами классики
2) Драббл - Е Цю, Е Сю
3) Рисунок - Вэй Чэнь с новогодним подарком


1) Иллюстрация того, как Су Мучэн увлекала Мо Фаня про-сценой
2) Басня о Счастье - 1, 2, 3
3) Перевод видео - "Дженовая поездка сборной в поезде"


1) Наскальная живопись - кроссовер с "Вредными советами" Г. Остера
2) Рисунок - елань
3) Парадный портрет - "Су Мучэн в изумлении смотрит на слишком высоко расположенный монитор"
4) Коллаж - "О чувствах к Е Сю. Народная мудрость"
5) Драббл - елань
6) Коллаж - Чэнь Го, Су Мучэн

запись создана: 16.04.2018 в 23:54

@темы: ссылки, административное, дежурка

Comments

[Аватар Анона]

Пишет Гость:

31.05.2018 в 12:53

На день Травы и анону с еваном
Еюван, небечено, nc-17, 2100 слов

ч1

“Все начинается с Е Сю”, — хотел бы сказать Цзеси, да только это неправда. Все начинается с Вэньчжоу, с чуть более внимательных, чем положено, взглядов во время матчей. Со слишком долгого рукопожатия после финала в шестом сезоне.
Тогда Цзеси злился на себя, и это прикосновение только добавило масла в огонь. Обожгло, отпечаталось на коже. Цзеси ощущал его еще несколько часов, пока утешал команду, добирался домой и бесконечно долго стоял под душем, пытаясь смыть с себя проигрыш, взгляд Вэньчжоу и фантомное рукопожатие.
Воспоминания об этом затерлись со временем, но Цзеси все равно следил за ним, по привычке. И иногда дрочил, представляя, как Вэньчжоу раздевает его неторопливыми, идеально выверенными движениями. Как играет, как вертит в пальцах ручку, когда раздает автографы.
Е Сю совсем другой, с ним чертовски сложно — сражаться, спорить, дружить. Видеть сны, после которых просыпаешься в поту и со стояком.
Цзеси радуется их играм, радуется, когда Эра приезжает в Пекин и можно вечером улизнуть, чтобы посидеть в парке подальше от стадиона. Раздражается тоже, как можно общаться с Е Сю и не хотеть ему врезать временами? Цзеси хотел бы посмотреть на этого человека. Даже Вэньчжоу такие желания не чужды, Цзеси по глазам видит, когда они все встречаются на Олл Старз или спонсорских мероприятиях. В такие моменты ему особенно интересно, о чем думает Е Сю и почему Цзеси постоянно чувствует на себе его взгляд, куда бы ни пошел, но стоит повернуться — и Е Сю уже смотрит в сторону Вэньчжоу.
Цзеси тоже смотрит. На обоих. Осознавая где-то в глубине души, что это все несет в себе сплошные неприятности. Вэньчжоу красивый. Е Сю курит так, что перед глазами сразу проносится десяток очень грязных фантазий.
Понимание не спасает, когда Е Сю наконец начинает действовать. В Цюрихе прохладно и ветрено, воздух, слишком чистый по сравнению с Пекином, кружит голову. Цзеси кутается в шарф, плотнее запахивает куртку, выходя прогуляться перед завтраком — единственное свободное время у сборной, все остальное они тренируются, обсуждаю стратегии или спят.
Они прилетели сюда почти на неделю раньше, чтобы адаптироваться и пережить разницу часовых поясов. В гостинице, где они живут, большой конференц-зал с игровыми компьютерами, улыбчивый персонал и просторные номера. Каждому — отдельный. Дома такой роскоши почти не бывает. Экономия пространства, денег, слишком много людей. В Швейцарии спонсоры расщедрились, хотя девушки все равно живут вместе: “Так веселее”, — сказала Мучен и улыбнулась.
Подготовка к чемпионату выматывает, по вечерам все расползаются по комнатам и наверняка снова садятся за ноуты, загружают “Славу” и тренируются, пока хватает сил. Цзеси и сам так делает, усилием воли заставляя себя выключить игру и лечь. Ему снится прозрачный воздух, полоса здоровья Ваккарии, ладонь Е Сю, обхватывающая мышку, ручка в пальцах Вэньчжоу.
Они все упорные, даже слишком. Все хотят победить. Сейчас, после того, как Е Сю взорвал привычный для всех уклад в Альянсе — больше чем когда-либо.
Цзеси радуется, что отказался быть капитаном. Е Сю и Вэньчжоу засиживаются допоздна почти каждый день. Вот и сегодня, все уже ушли, а они все обсуждают схемы и стратегии, раз за разом прокручивая игры будущих соперников.
Цзеси поднимается со своего места, кресло с шумом отъезжает, а Е Сю с Вэньчжоу как по команде поворачиваются к нему. От их взглядов мурашки по коже.
— Курить хочу, — тянет Е Сю. Трет виски, ерошит волосы, и наваждение пропадает.
— У тебя номер для курящих, — говорит Вэньчжоу, глядя на Е Сю, а потом — на Цзеси.
— Ага, — Е Сю ухмыляется и тоже смотрит на Цзеси в упор. — Ты с нами?
Напряжение повисает в воздухе. Цзеси думает, что слишком устал и поэтому вместо того, чтобы отправиться спать, он кивает.
В номере Е Сю снова открывает ноутбук и включает ролики с командами соперников. У них интересные приемы, знакомые и совершенно чужие в то же время.
Цзеси усаживается на диване между Е Сю и Вэньчжоу. Смотрит записи, комментирует. Пропускает мимо ушей фирменный треш-толк Е Сю. И так увлекается, что не замечает, что Е Сю сидит слишком близко. Их колени соприкасаются, и по ноге расходится тепло. Почти жар. Совершенно неуместный и от этого еще более возбуждающий.
Цзеси думает отодвинуться, но единственный вариант уйти от Е Сю — прижаться к Вэньчжоу.
Все летит к черту, когда Цзеси понимает, что хочет сделать именно это. Подсесть к Вэньчжоу, а потом — притянуть к себе Е Сю и поцеловать, зная, что Вэньчжоу смотрит.
“Почему бы и нет?” — мелькает шальная мысль. По телу прокатывается щекотная волна, энергия пульсирует в пальцах, как бывает перед тем, как Цзеси отпускает контроль и начинает играть, не задумываясь об окружающих.
Внимание обостряется, звуки боя отступают на второй план. Е Сю придвигается еще ближе, совсем чуть-чуть, но Цзеси замечает. Отводит колено в сторону, прижимаясь к Е Сю вплотную. Смотрит ему в глаза одну секунду, вторую, третью. Слева раздается неровный выдох. Цзеси и Е Сю одновременно поворачиваются к Вэньчжоу.
У того расширенные зрачки, виден только тонкий синий ободок радужки. Он моргает, приоткрывает губы и облизывается. Легко, быстро, но Цзеси хватает и этого. Он дергает Вэньчжоу на себя, наклоняется ближе и целует влажные губы, проходится языком по кромке зубов, скользит в горячий рот.
Вэньчжоу отвечает, сжимает пальцы на футболке Цзеси, тянет к себе. Нетерпеливо, резко, совсем не так, как в фантазиях.
— Ну нет, а как же я? — раздается над ухом. Е Сю скользит руками по бокам Цзеси, пробирается под майку, гладит кожу. Цзеси вздрагивает, стонет в рот Вэньчжоу и наконец отрывается от него. Е Сю тут же тянет Вэньчжоу к себе, перегибаясь через Цзеси.
— Ну ты и наглый, — усмехается Вэньчжоу в губы Е Сю.
Цзеси смотрит на то, как они целуются прямо перед его глазами — открыто, жарко. В фантазиях такого не было, но теперь Цзеси не может себе представить, как дрочить на них по-отдельности после этого зрелища.
Член натягивает брюки, Цзеси гладит себя через ткань, любуясь тем, как Е Сю скользит языком по губам Вэньчжоу. К ним обоим хочется прикасаться, и Цзеси не отказывает себе. Ведет ладонью по колену Е Сю вверх, чувствуя, как тот дрожит — от поцелуев Вэньчжоу, от прикосновений Цзеси, а может, от всего сразу.
Цзеси тоже потряхивает от возбуждения. Он касается шеи Вэньчжоу, ощущает под пальцами быстро бьющийся пульс. Вэньчжоу чуть поворачивает голову, открываясь, и Цзеси прижимается губами к тому месту, которое только что гладил. Лижет чуть солоноватую кожу. Вдыхает легкий запах парфюма и дыма — от сигарет Е Сю. Они оба уже пропитались им за эти полчаса в его номере.
Е Сю перехватывает руку Цзеси, ведет выше, кладет на свой член. Цзеси сжимает пальцы, гладит его сквозь грубую ткань. Е Сю стонет, наконец отрываясь от Вэньчжоу. Дергает Цзеси на себя, целует — жадно, глубоко, так что голова кружится.
Вэньчжоу стягивает с него куртку, запускает руки под майку, гладит живот, трет между пальцами соски. Цзеси дрожит, от каждого прикосновения Вэньчжоу, от поцелуев Е Сю, по телу прокатываются электрические разряды. От близости жарко, хочется избавиться от одежды, касаться кожи. Хочется их обоих и сразу. Ждать нет ни сил, ни терпения.
Цзеси тянет вверх футболку Е Сю, отбрасывает ее в сторону, расстегивает ширинку на джинсах, дергает их вниз, жадно глядя, как открывается взору член с покрасневшей головкой. Цзеси обводит ее пальцем, наслаждаясь тем, как Е Сю на мгновение прикрывает глаза и закусывает губу.


URL комментария

[Аватар Анона]

Пишет Гость:

31.05.2018 в 12:53

ч2

Цзеси помогает Вэньчжоу раздевать себя, то и дело вздрагивая, когда Е Сю ведет ладонями по его груди, мешая дышать.
Вэньчжоу они с Е Сю раздевают вместе. Цзеси расстегивает ремень пока Е Сю стаскивает с него куртку и майку. Вэньчжоу приподнимает бедра, и Цзеси тянет его брюки вниз вместе с трусами. Е Сю тут же обхватывает его член, водит кулаком по стволу, и это — самое возбуждающее зрелище, которое Цзеси когда-либо видел. Хочется слизнуть прозрачную каплю на голове, и Цзеси не отказывает себе, наслаждаясь тем, как рот Вэньчжоу распахивается в безмолвном крике, как тот комкает в пальцах валяющуюся на диване куртку Цзеси.
Собственный член давит на ширинку, Цзеси расстегивает брюки, но Вэньчжоу его останавливает. Цзеси недоуменно смотрит на него, но отвечает ему Е Сю.
— Ну нет, тебя мы будем раздевать сами. Не хочу пропустить ни сантиметра твоих ног, — он хищно облизывается, наклоняется к уху Цзеси, прикусывает мочку.
— Да, — говорит Вэньчжоу, жарко выдыхая в другое ухо.
Они нависают над Цзеси, синхронно ведут языками по шее, сталкиваются на середине, у кадыка. Целуются, а потом поднимаются к Цзеси и целуют его оба, одновременно. Это странно, неудобно и дико заводит.
А потом Е Сю словно прорывает. Е Сю расписывает все, что хотел бы сделать с Цзеси. Как закинул бы его ноги себе на плечи, целовал бы лодыжки, гладил по колену — вбиваясь в него на всю длину, пока Вэньчжоу бы дрочил Цзеси своими медленными пальцами. Как Цзеси обхватил бы его ногами, притягивая в себе, пока Е Сю кончал бы в него. Как смотрел бы на то, как Вэньчжоу оставляет засосы на внутренней стороне бедер Цзеси, а потом берет у него в рот, а Е Сю в это время вставляет Вэньчжоу. Как хотел бы, чтобы Цзеси и Вэньчжоу одновременно трахнули его.
Цзеси плывет, он никогда не думал, что может так возбудиться от голоса Е Сю. От того, как прерывисто дышит ему в шею Вэньчжоу. Как его пальцы пробираются под пояс брюк, гладят ставшую чувствительной кожу.
Е Сю сползает с дивана и раздевает Цзеси медленно, обнажая ноги сантиметр за сантиметром, как и собирался. Продолжает говорить. В голосе его жажда, жар и обещание. Цзеси согласен на все и мог бы поклясться, что Вэньчжоу — тоже.
Он поворачивает голову влево: Цзеси нравится видеть, как привычная собранность Вэньчжоу разбивается о них с Е Сю так же, как разбивается сам Цзеси.
Они снова целуются, Вэньчжоу стонет ему в рот, Е Сю наконец-то стаскивает с него джинсы и оглаживает член.
Цзеси вскидывает бедра, сжимает ладонь на бедре Вэньчжоу. Ведет выше, проходится пальцами по стволу, и в тот же миг губы Е Сю накрывают его член. Е Сю не прекращает гладить ноги Цзеси. От его прикосновений кожа горит. Цзеси весь горит, теряя ощущение пространства. Вэньчжоу прижимается ближе, будто чувствует, как нужен сейчас Цзеси, будто якорь.
Цзеси дрочит Вэньчжоу, подстраиваясь под то, как Е Сю двигает головой, вбирая член глубже. Вэньчжоу продолжает целовать Цзеси, вскидывая бедра, толкаясь в кулак. Ладонь его скользит по груди и животу Цзеси вниз, пальцы запутываются в волосах Е Сю. Е Сю смотрит вверх, поворачивает голову, выпускает член изо рта и целует запястье Вэньчжоу.
Цзеси едва не кончает от этого зрелища. Перед глазами темнеет, Цзеси закрывает их, опрокидываясь в ощущения. В Е Сю, в Вэньчжоу, в их один на троих ритм. Удовольствие закручивается в солнечном сплетении, стекает в член, Цзеси выгибает, он почти кричит в рот Вэньчжоу и кончает. Его стон переходит в стон Вэньчжоу, когда тот, пульсируя, изливается в ладонь Цзеси.
Они одновременно вздергивают вверх Е Сю, укладывают на диван между собой — приходится подвинуться, но Цзеси не против. Особенно теперь, когда можно гладить Е Сю в четыре руки. Раздвигать его бедра, скользить пальцем по паху вниз, к плотно сжатому входу. Надавливать, проталкивая самый кончик. Ловить стоны и едва не стонать самому, видя, как Вэньчжоу — медленно, палец за пальцем обхватывает член Е Сю и ведет кулаком вверх. Они снова попадают в один общий ритм, заключают Е Сю в бесконечное комбо на троих, подводя к краю. Он вскидывает бедра, замирает, сжимается вокруг пальца, и Цзеси наклоняется, накрывая головку ртом. На язык брызгает сперма, Е Сю кричит, выгибаясь в их руках. Цзеси сглатывает, облизывается, а затем приподнимается и целует Вэньчжоу, разделяя с ним терпкий вкус.
Е Сю обмякает, тяжело дышит. Длинные ресницы слиплись в стрелочки, щеки раскраснелись, кончики пальцев на животе подрагивают. Теперь Цзеси будет представлять его таким каждый раз, встречая под очередным свободным аккаунтом в “Славе”. Тайное оружие. Тайное сокровище, их с Вэньчжоу одно на двоих.
— Курить, — хрипло говорит Е Сю, не открывая глаз.
Его лень еще хуже его треш-толка.
Вэньчжоу наклоняется, подхватывает со столика пачку, чиркает зажигалкой, прикуривая. Цзеси перехватывает у него сигарету, нависает над Е Сю, целуя его, а затем вставляет ему в рот сигарету. Е Сю затягивается, и Цзеси с трудом заставляет себя отвести глаза. Вэньчжоу смотрит с пониманием, а потом наклоняется к Цзеси и целует. Легко, почти нежно.
— Всегда буду теперь это представлять, когда вы будете жать друг другу руки после матчей, — говорит Е Сю.
Он переводит взгляд с одного на другого, перекатывает во рту сигарету и ухмыляется.
— Я тоже, — говорит вдруг Вэньчжоу, и от этой откровенности у Цзеси кровь снова приливает к паху.
Второй раунд? Цзеси только за.
Цзеси улыбается.
Они здесь на две недели. Потом начнется привычная жизнь и привычное соперничество. Тренировки. Соревнования. Сезон.
В номере Е Сю можно курить, в квартире Цзеси — нет, но он установит вытяжку.
Он так и говорит, а потом отбирает у Е Сю сигарету и целует его, целует Вэньчжоу, успевшего затушить сигарету в пепельнице. Смотрит, как Вэньчжоу наклоняется над Е Сю.
Фантазии уступают место воспоминаниям, все только начинается, и от этого — хорошо.


URL комментария

[Аватар Анона]

Пишет Гость:

31.05.2018 в 16:40

К вопросу о херне, которая каждый день разная)

Суньле, 577 слов, не то, что не вычитано и не бечено, а вообще с тапка. Nc-17.

читать

- Подожди меня здесь, - просит Цзялэ, стоит двери номера закрыться за ними. Еще раз быстро целует, ведет губами по щеке, по линии подбородка и отстраняется. Чжэпин удивленно смотрит на него, кивает.
- Хорошо.
Обычно, когда они встречаются, оторваться друг от друга хоть на минуту невозможно, но если Цзялэ просит - что ж, он подождет. Цзялэ уходит в душ, а Чжэпин, не включая свет, подходит к окну, открывает. Соленый ветер Циндао моментально наполняет номер, треплет Чжэпину волосы. Внизу мерцает, переливается ночными огнями город, рассыпает разноцветные блики реклам.
Он так и стоит у окна, подставив ветру лицо, пока дверь ванной не открывается вновь. Цзялэ подходит ближе, зовет негромко:
- Чжэпин?
Он оборачивается и забывает, как и зачем дышать. Цзялэ стоит перед Чжэпином в коротком ярко-красном ципао. Волосы распущены, на скулах полыхает румянец. На шелковую ткань, бедра, гладкие ноги ложатся блики из окна. Над воротником ципао на шее бешено бьется жилка.
Чжэпин шарит взглядом по фигуре Цзялэ, втягивает в себя воздух. Картинка, вызывающая бешеное вожделение, дробится - слишком горячо. Чжэпин выхватывает то опущенные вдоль тела руки с красивыми кистями, то угадывающуюся полоску темного белья в высоком разрезе на бедре, то кончик языка, обводящий пересохшие губы.
А потом Чжэпин делает шаг вперед и тянет Цзялэ к себе. Это даже ласками нельзя назвать - он просто трогает, мнет, стискивает пальцы на бедрах, сжимает ягодицы, кусает за шею над твердым воротником, лижет след на коже, шарит руками, дурея от того, как Цзялэ стонет и подается навстречу.
- Я с тобой точно крышей поеду, - шепчет Чжэпин на ухо Цзялэ и тот закидывает руку ему на шею, запуская вторую под край футболки Чжэпина, поглаживая пресс. Чжэпин хрипло выдыхает и разворачивается, усаживая Цзялэ на стол у окна. Подцепляет пальцами белье, стягивая прочь, отодвигается и смотрит. Поймав его взгляд, Цзялэ улыбается, опирается на руки, чуть откидываясь назад, разводит ноги. Возбужденный член упирается в подол ципао. Чжэпин достает телефон и быстро делает снимок. Отбрасывает телефон на кровать и шагает вперед. Целует Цзялэ, собирая с губ стон, гладит, мнет мягкую кожу, задирает ципао выше по бедрам. Ведет пальцами по члену, глядя, как Цзялэ стонет, запрокидывая голову. Сжимает в горсти яйца, мнет, ведет ниже, натыкаясь на скользкую влагу на коже, толкается пальцами внутрь - они входят легко, Цзялэ не пожалел смазки. Новый стон звучит громче, Цзялэ выгибается, почти ложится на стол спиной, ведет босой ступней по плечу Чжэпина. От гладкой кожи, бликов света на ней, алого шелка и черного взгляда Цзялэ остатки разума вырубает начисто.
Желание бьется во всем теле, стучит в висках, наполняет кровь звериной жаждой обладания. Чжэпин расстегивает джинсы, сдвигает одежду вниз по бедрам. Тянет Цзялэ к себе. Толкается внутрь, медленно, глядя, как член раздвигает мышцы, как Цзялэ мнет в пальцах красный подол, как вздрагивает возбужденный член, от которого на ткани остаются темные пятна, как Цзялэ тяжело дышит, ловя губами соленый воздух, как дрожат ресницы, как стелются по столешнице пряди.
И отпускает себя. Мир вокруг сминается, как шелк. Остаются только они с Цзялэ, бешеные жесткие толчки, горячее тело, стискивающее член, стоны, рваное дыхание.
Чжэпин сжимает в ладони член Цзялэ, быстро, сильно двигает пальцами, попадая в такт дыханию обоим, тому, как толкается внутрь, все резче, быстрее. Цзялэ кричит, неотрывно глядя на Чжэпина - и кончает, туго стискивая его внутри раз за разом. Оргазм бьет по глазам алым, сотней ебнутых наглухо лепестков, в которых вся его жизнь.
- Иногда мне хочется начать курить, чтобы как-то переживать всю ту херню, которую ты творишь, - говорит Чжэпин, рассматривая сидящего на краю стола Цзялэ в безнадежно испачканном ципао. Цзялэ улыбается и прижимается ближе.
- Но тебе нравится.
- Больше всего на свете, - честно отвечает Чжэпин.

URL комментария

[Аватар Анона]

Пишет Гость:

01.06.2018 в 09:17

Елань, пост-канон, без рейтинга, 818 слов.
Он играет для себя. Синий Мост остался в гильдии. При создании персонажа на двадцатом сервере Боюань, помедлив, загружает свежую фотографию, в несколько кликов добавляет настройки. Честно говоря, он бы сам себя узнал – с экрана на него смотрит все тот же Синий Мост, только старше.
Боюань перелистывает чаты в QQ – никто не убирал его ни из чата «Синего Ручья», ни из чата экспертов, но теперь он все больше молчит, отвечая только, когда кто-то обращается к нему. Чат игроков в отставке больше всего похож на чат новой гильдии, он звенит и сыплет сообщениями почти круглосуточно.
Он качается неспешно, насколько позволяет время. Хотя это все равно привычно. Иногда Боюань выхватывает взглядом гильдейские значки «Счастья». Ни одного знакомого ника. Даже не ника, сочетания знакомой логики в имени и движений, чего-то неуловимого, что позволяет узнавать почти безошибочно тех, с кем много играл. Боюань задумчиво улыбается. Сейчас-то он может себе сказать честно: он скучает. Китайская сборная имеет на своем счету уже две международные победы, «Слава» развивается бешеными темпами. А Боюань скучает по тому, с кем «Слава» для него спаяна неразрывно.
Боюань играет по вечерам. Несколько раз попадает в случайную пати с боевым магом без микрофона, молчаливым, но отличным игроком. Наверное, тоже в отставке. Боюань вдвоем с ним легко тащит группу, негромко рассказывает остальным, что делать, и мысленно вздыхает. Нельзя так. Нельзя после стольких лет все равно пытаться рассмотреть в каждом чьем-то твинке Е Сю. Эти мысли не ранят, они теплые и грустные. Боюань давно перестал злиться и смирился с тем, что в его сердце всегда будет место, где на ветру «Славы» бьется красный шарф.
Его спокойное, хорошее настроение разбивается ко всем чертям, когда через несколько дней, после очередного данжа, боевой маг бросает ему запрос в друзья и тут же пишет:
«Теперь ты наконец можешь вступить в «Счастье», хехе».
Курящий смайл добивает Боюаня ультимативным ударом. Он глотает летний воздух, ставший искристо-острым, и смотрит на экран. Время отматывается назад, бросая краску на скулы, поднимая внутри все, тщательно спрятанное внутри.
Да, нет, не знаю. Боюань смотрит на экран, трет лицо ладонями. А потом пишет в ответ:
«Давай лучше просто поговорим. Дай мне свой QQ».
Неделя беспрерывных разговоров приводит Боюаня в Пекин на выходные. Они говорят обо всем на свете, то голосом, то текстом, меняя темы. Сперва Боюань уверен, что разговор затихнет, когда Е Сю узнает все, что хотел, а потом понимает, что Е Сю попросту хочет говорить с ним. Неважно, о «Славе», книгах, о том, что видит за окном Боюань, о том, о чем думает Е Сю.
Е Сю не слишком изменился. Он еще ехиднее, хотя Боюаню казалось, что это невозможно; немного мягче, чуть спокойнее, и Боюаню стоит огромного труда вести себя, как адекватный человек, когда Е Сю тихо рассказывает ему про Цюрих этим мягким, бархатным голосом, смеется и говорит, что Боюаню бы там понравилось.
Спокойствие? Смирение? Черта с два. Такое невозможное огромное чувство снова берет свое, заполняет собой все. Еще немного и у Боюаня на лбу снова проступит отпечаток клавиатуры.
Е Сю встречает его у офиса китайской сборной, тянет внутрь, водит по игровым залам, рассказывает что-то, а Боюань может думать только о том, что Е Сю так и не отпустил его запястье.
- Ты же курить хочешь, - говорит Боюань на выходе из очередного зала. Ничего он не запомнил, он смотрел на Е Сю.
- Ну да, - Е Сю смотрит на него, усмехается и крепче сжимает пальцы на запястье Боюаня.
В курилке ни души. Только они вдвоем. Е Сю неохотно убирает руку, тянется за сигаретами, стоя прямо перед Боюанем. На коже горит след его пальцев, потихоньку тающее тепло. Боюань смотрит на Е Сю. Время отматывается назад, двигается вперед, замыкается в ленту Мебиуса из красного шарфа.
Боюань вздыхает и вплетает пальцы в темные пряди. Сжимает под затылком, тянет Е Сю к себе, и целует. У его губ вкус табака и пряностей, у него распахнутые глаза и заходящееся в сумасшедшем ритме сердце под рукой Боюаня. Е Сю не отвечает так долго, что Боюань успевает подумать, что он ошибся. Это больно, но атака не успевает пройти до конца: Е Сю толкает его к стене, целует сам. Сигареты и зажигалка падают на пол, Е Сю накрывает ладони Боюаня своими, переплетая пальцы.
Они целуются долго, нежность сменяется жаром, и снова – легкой, невесомой лаской, комбо переходят одно в другое. А потом Е Сю хмыкает и роняет лоб на плечо Боюаню. Боюань прижимается щекой к темным волосам, прикрывает глаза.
- На Синем Мосте играет другой человек, - говорит Е Сю. Молчит, а потом добавляет, – Это было неприятно.
- Аккаунт остается в гильдии, - Боюань гладит его по спине. Ведет пальцами по волосам, тянет, заставляя поднять голову. Смотрит в глаза. - Даже если сердце не с ней.
Е Сю опускает ладонь Боюаню на грудь, сжимает пальцы, комкая ткань. В темных глазах вопрос, неуверенность, усталость и капля надежды. Боюань улыбается, чувствуя, как бьется сердце.
- Но теперь я действительно могу вступить в «Счастье», - шепчет он, целуя Е Сю. – Если приглашение еще в силе.
Е Сю отвечает ему в губы:
- Всегда.


URL комментария

[Аватар Анона]

Пишет Гость:

01.06.2018 в 14:58

елань, без рейтинга, небечено. 498 слов.

Чертов новый данж. Боюань стискивает кулаки до побелевших костяшек, медленно опуская их на стол возле клавиатуры. Внутри все дрожит от усталой ярости. Он выдергивает карту аккаунта, вставляет другую, сжимая зубы. Хочется швырнуть чем-то в стену. Это не первый, даже не пятый заход. Ничего не получается. Сложная механика требует предельной сосредоточенности, максимальной скорости реакции. Боюань ошибается сам и кладет всю группу, уже не пытаясь отвечать на недоумевающие смайлы в чате. Пусть это свои, пусть они все учатся сейчас, но глухая злоба на самого себя все равно переполняет изнутри. Болит голова, глаза.
Он резко вдыхает и слышит шорох за своей спиной. Оборачивается и понимает, что вечер не мог стать еще хуже – но стал. Е Сю стоит на пороге, сложив руки на груди и зажав в зубах не зажженную сигарету. С интересом смотрит в монитор Боюаня.
Боюань вспоминает, что Е Сю сегодня вроде бы должен был приехать. Окей, два вопроса: какого черта он забыл в общежитии и что ему нужно от Боюаня?
Боюань переводит взгляд на экран и со вздохом натягивает наушники обратно. Если Е Сю сейчас скажет что-нибудь, Боюань его убьет. Придушит нахрен, за все хорошее и просто потому, что у Е Сю отличное чувство отвратительного момента для появления.
Он пытается сосредоточиться на данже снова, зверея. И пропускает момент, когда поверх его ладони на мышке ложится теплая, легкая ладонь. Е Сю склоняется над ним, накрывает второй рукой пальцы Боюаня на клавиатуре. Касается виском ободка наушников.
«Я же, блядь, это не повторю», - тоскливо думает Боюань. – «Не позорь меня еще больше».
Уворот, еще один, выйти из зоны аое, выполнить механику, атаковать. Боюань не сразу понимает, что Е Сю ничего не делает. Боюань делает все сам, руки Е Сю лежат поверх его рук, от ладоней идет ровное тепло.
Они проходят данж без единой смерти. Ну что за, нахрен, эффект Мрачного Лорда? Боюань устало делит лут, застывает, стянув наушники на шею. Сейчас Е Сю уберет руки и скажет, зачем пришел. Что-то внутри скребется когтями по притихшей злобе, желая продлить момент, впечатать в себя ощущение теплых ладоней, странной близости.
Е Сю действительно отстраняется. Только затем, чтобы прислониться задницей к столу Боюаня и снова забрать его руку в свои. Пока он гладит сведенные, перенапряженные пальцы, Боюань смотрит на Е Сю, немо пытаясь понять, что происходит. И почему Боюаню так срочно нужно в холодный душ.
- Если бы ты был про, я бы торговался за тебя до упора, - вдруг говорит Е Сю, снова переключая Боюаня. Режимы охуения, озверения и желания сменяют друг друга. - Чтобы смотреть, как ты злишься, вблизи.
- Тебя это возбуждает, что ли? – Боюань не успевает прикусить язык. Е Сю кивает, усмехаясь.
- Ну да, - и без смены интонации, - Хочешь поужинать?
Блядь. Боюань смотрит на Е Сю внимательнее, ощущая, как горят уши. И отчетливо понимает – не врет. Внутри клубятся злость, тепло и жажда, острая потребность убить, обнять, оставить себе.
- Хочу тебя придушить. Или поцеловать, - выдыхает Боюань. Накрывает пальцами губы Е Сю. – Молчи.
Е Сю ухмыляется под его пальцами еще пару секунд. Потом Боюань его все-таки целует. Придушит как-нибудь потом.


URL комментария

[Аватар Анона]

елань, nc-17, 1060 слов проды к еланю без рейтинга с данжем

Боюаня трясет. То ли от усталости и злости, выкипевшей в чистый адреналин, то ли от желания и раздражения, то ли от чистой незамутненной нежности, идиотской, как все, что сейчас происходит. Он целует Е Сю, чувствительно прикусывает за нижнюю губу, обводит укус кончиком языка. Слышит, как учащается дыхание Е Сю, догоняя его собственное.
Е Сю поднимает руку и гладит Боюаня по волосам. Сжимает пряди на затылке, тянет Боюаня ближе, отклоняет голову, подставляя шею. Боюань ведет губами по коже, собирая бешеный пульс, целует, слышит короткий стон и тихое:
- Тебе нужна другая мышь.
- Что? – Боюань не желает прекращать то, что он делает. Не сейчас, когда от каждого прикосновения губ Е Сю вздрагивает всем телом. Вопрос звучит глухо, а самого Боюаня кидает от изумления к злости, и обратно. Ему вдруг становится интересно, можно ли рядом с Е Сю чувствовать себя спокойно.
- Другая мышь. Чуть шире и больше. Тогда у тебя не будут болеть пальцы к концу дня. И не психуй так, убьешь себе руки.
С каждой фразой голос Е Сю сбивается все больше, становится плывущим, хриплым. А Боюань все еще не может осознать сказанное, оно плавит и жжет на вдохе, словно слова Е Сю – это какой-то особый отравляющий газ, напрочь вырубающий мозги.
Е Сю гладит его запястье и Боюаня начинает колотить от силы эмоций. Как можно быть таким заботливым, бесконечно раздражающим, теплым, пахнущим сигаретами и аэропортом мудаком, что Боюань снова валит всю механику, забывает обо всех, данных себе, обещаниях, и хочет только одного – обнять, вплавиться и остаться так?
Боюань резко выдыхает и поднимает на Е Сю взгляд. Так непривычно, что Е Сю не усмехается в ответ – смотрит и смотрит, на шее наливается цветом след от губ Боюаня. Е Сю хочет сказать еще что-то, но Боюань мотает головой и снова целует его – медленно, легко, заранее соглашаясь со всем, что Е Сю скажет, сделает, со всеми бесконечными вопросами без ответов, попытками понять, предугадать и все равно в итоге злиться, охуевать и сдыхать от нежности.
Е Сю тихо стонет Боюаню в губы. Сжимает его пальцы, переплетает со своими. Обнимает за талию свободной рукой, прижимает к себе. Бесконечный безмолвный диалог между ними, кажется, не имеет никакого отношения к тому, что они оба обычно несут вслух.
В комнате душно и жарко, хотя еще недавно Боюаня знобило от злости. От прикосновений Е Сю по всему телу разбегаются горячие волны, покалывая кожу. Боюань делает шаг назад, еще один, увлекая Е Сю за собой и расстегивая его куртку. Они раздеваются бестолково, сталкиваясь руками, целуясь, забываясь на половине движения.
Может быть, нужно задать несколько дурацких вопросов, получить на них ответы, которые наверняка взбесят. Боюань не хочет задавать вопросы. Нахрен. Главный ответ у него в руках – в долбаной футболке, которую они пытаются снять уже пару минут, отвлекаясь на поцелуи.
Боюань смотрит Е Сю в глаза и видит, как тот смеется. В темном взгляде одновременно жар и веселье. Е Сю так и держит Боюаня за руку. Боюань вздыхает. Как же горячо. Он тянет футболку Е Сю вверх, плотно прижимая ладони к коже, задевая пальцами соски, заставляя Е Сю вздрогнуть, прикусывая губу.
Боюань подталкивает Е Сю к кровати. Целует в плечо, заставляет лечь на спину и смотрит. На темные жесткие пряди, на исцелованные губы, на след на шее. Смотрит, как тяжело дышит Е Сю. Скользит взглядом по груди, животу, бедрам, по возбужденному члену. Длинным ногам.
- Иди сюда, - тихо зовет Е Сю. Тянет Боюаня к себе, целует, толкается языком в рот. Гладит ладонями плечи и спину, сжимает ягодицы. Боюань вздрагивает всем телом, притираясь вплотную, бедрами к бедрам, трется членом о член, стонет сквозь поцелуй.
- Ты еще помнишь, что это моя кровать? – говорит он, пытаясь отдышаться.
Е Сю смеется, низким, хриплым смехом, от которого Боюань горит, как от полуденного солнца, и отвечает, толкаясь бедрами в ответ, вырывая у Боюаня стон.
- Собственник. Придется делиться редкими материалами?
Боюань смотрит Е Сю в глаза и молчит. Ответ на вопрос раздирает его изнутри, снова толкая из веселья в жгучий жар. Е Сю перестает улыбаться, ведет пальцами по виску Боюаня, смотрит в ответ.
- Придется быть моим, - отвечает Боюань. Ставить условия Е Сю – все равно, что ловить ветер, но для Боюаня это важно. Е Сю кивает – серьезно, без тени улыбки. А потом целует Боюаня так, что мысли вылетают из головы, все до единой.
Реальность дробится. Боюань сдвигается, опускает ладонь на шею Е Сю, гладит кадык, ведет ниже, плотно прижимая пальцы к коже, сходя с ума от ощущений, от того, как отдает жаром, как часто бьется у Е Сю сердце. Е Сю роняет руки на одеяло, стискивает в пальцах ткань, когда Боюань сжимает ладонью его член.
Хочется всего сразу. Боюань приподнимается, смотрит в лицо Е Сю, дрочит то быстро, то медленно и легко. Жадно вбирает взглядом, как у Е Сю дрожат ресницы, как он прикрывает глаза и тут же распахивает снова. Смотрит, как Е Сю ловит губами воздух, когда Боюань обводит пальцем головку, чуть нажимает. Как возмущенно толкается в ускользающую ладонь.
Боюань вытягивается рядом, тянет Е Сю вплотную, заводя руку ему под шею. Прижимает спиной к себе, втирается членом в горячую кожу.
Е Сю усмехается яркими губами, смотрит плывущим взглядом через плечо, трется задницей в ответ, и Боюань стонет, снова обхватывая пальцами его член. Е Сю вскрикивает, закидывает руку на бедро Боюаню, выгибается, пытаясь одновременно прижаться теснее и толкнуться в кулак. Сжимает пальцы, оставляя на коже красные следы. Боюань ловит ритм его дыхания, плывет в этом звуке. Быстро, сильно двигает пальцами по члену Е Сю, потирается собственным о влажную кожу. Перед глазами темнеет, Боюань сжимает зубы на плече Е Сю, слышит его стон – хриплый, рваный, долгий, - и кончает следом. Реальность уходит на перезагрузку, оставляя только острое, слепящее, оглушающее наслаждение и вздрагивающего Е Сю в его руках.
Через несколько минут Е Сю разворачивается. Ведет пальцами по виску Боюаня, по лбу, убирая влажные пряди. Боюань глубоко вдыхает и бездумно облизывает сперму со своей ладони. Замирает, наталкиваясь на замерший взгляд Е Сю с пульсирующими зрачками, на румянец, вспыхивающий на его скулах. Е Сю тихо стонет.
Боюань нашаривает на полу сигареты и зажигалку, крутит в пальцах, улыбаясь под темным, непроницаемым взглядом, вручает Е Сю. Тот прикуривает и вручает сигарету Боюаню обратно. Тянет его за запястье, снова обхватывая пальцами, ближе к губам. Затягивается, и Боюаню хочется застонать тоже.
- Береги руки, - говорит Е Сю, поглаживая пальцами косточку на запястье Боюаня. – Они мои.
- И не только они, - шепчет Боюань в шею Е Сю. Он купит мышь, у него есть еще много идей с использованием рук. И ему спокойно. Рядом с Е Сю.


URL комментария

[Аватар Анона]

ханьчжаны, нц-17, энгри-секс, ханьбыникагда, ЕР, примерно 1000 слов

Деревянная доска не выдерживает и разлетается в щепки после первого же удара. Вэньцин отпихивает мусор ногой в сторону и закрепляет в держателе новую.
Удар. Удар. Удар. И снова — в щепки.
— Тебе не кажется, что на сегодня хватит?
Синьцзе стоит у стены на безопасном расстоянии — руки сложены на груди, спокойное лицо ничего не выражает — и не одобряет. Он не одобряет Вэньцина с тех пор, как тот перестал играть. По его мнению, Вэньцин себя разрушает. Железом, забегами, боксом, бесконечными боями с грушей и подпольными — с людьми. Последним, конечно, больше всего.
Вэньцин оглядывается в поисках новой доски.
— Остановись. У тебя кровь. — Синьцзе отталкивается от стены и идет к нему. Берет его разбитые руки в свои. — Смотри.
Синьцзе качает головой и поджимает губы, осторожно трогая окровавленные фаланги. Его пальцы кажутся прохладными по сравнению с пылающей кожей Вэньцина.
— Тебя даже боль не останавливает.
— Мне не больно.
Ему действительно не больно. Совсем. После стольких месяцев тренировок руки потеряли чувствительность, обросли мозолями, костяшки сбились.
— Идем, — вздыхает Синьзце.
Он не тянет и не толкает, просто мягко кладет ладонь на плечо, и Вэньцин почему-то следует за ним в свою комнату.
Потом Синьцзе приносит аптечку. Осторожно поднимает руку Вэньцина к своему лицу, дует на костяшки. Промакивает содранную кожу на пальцах бинтом, смоченным в антисептике, смывает кровь.
Как в игре почти.
Вэньциня передергивает.
— Хватит, — он выдергивает руку.
Синьцзе не злится.
— Я все понимаю, — говорит он. — Нас всех это ждет.
Он действительно понимает. Что если Вэньцин не может играть профессионально, то он не будет играть. Он не пойдет в гильдию сражаться против обычных пользователей, он не пойдет в команду тренером или консультантом — это все суррогат, а ему нужно настоящее.
Через несколько лет Синьцзе самому придется решать, что делать. Поэтому он понимает. Но понимает лишь отчасти. Чтобы понять полностью, нужно через это пройти. В это упасть.
Синьцзе складывает антисептик и оставшийся бинт обратно в аптечку. Смотрит на часы, встает, и внутри у Вэньцина что-то обрывается.
Не смей уходить, — думает он, а в глазах собирается красное марево. У него тоже когда-то было расписание. Каждый день он знал, что будет делать с утра и до вечера. От субботы до субботы.
Больше этого нет. А у Синьцзе — есть.
Вэньцин тоже встает с кровати, останавливает Синьцзе на полпути к двери. Его трясет внутри, но очки с Синьцзе он снимает очень аккуратно, осторожно кладет их на стол. И это последнее, что он делает осторожно.
В следующее мгновение он толкает Синьцзе к стене с такой силой, что тот ударяется о нее затылком. Вэньцин наваливается на него, кусает в губы, запускает пальцы в волосы и резко дергает.
Синьцзе должно быть больно, и он только растерянно раскрывает враз заблестевшие глаза, пытается что-то сказать, но Вэньцин затыкает ему рот новым укусом.
Он дергает ворот рубашки Синьцзе — пуговицы сыплются на пол. Дергает ремень, но тот поддается не сразу, к тому же Синьцзе начинает сопротивляться. И тогда Вэньцин прижимает локтем его горло.
«Лучше не мешай», — хочет сказать Вэньцин, то только скалит зубы.
Синьцзе краснеет, задыхаясь, уже не пытается его оттолкнуть, скорее цепляется за плечи.
Вот. Теперь он понимает, как это — когда не можешь сделать вообще ничего.
Наконец с ремнем покончено. Брюки с трусами отправляются вниз рывком, и Вэньцин разворачивает Синьцзе спиной к себе, толкает раскрытой ладонью между лопаток, и тот падает лицом в кровать, только в последний момент успев выставить руки.
Вэньцин наваливается сверху. Кусает за плечи, за шею, грубо вводит сразу два пальца в задний проход. Синьцзе тихо вскрикивает, и он закрывает ему рот свободной рукой.
Синьцзе еще совершенно не готов, когда Вэньцин растирает слюну по своему члену и резко входит в него.
Вэньцин не ощущает боли. И удовольствия тоже. Он просто толкается и толкается внутрь, пока не чувствует, как по ладони, зажимающий рот Синьцзе сползает капля. Вот от нее начинает жечь, как будто на содранную кожу костяшек плеснули морской водой.
Вэньцин выходит из Синьцзе и рывком переворачивает его на спину. Так и есть — в уголках глаз собираются слезы. Красное марево чуть редеет на короткий миг, но Синьцзе выставляет руки, пытаясь удержать Вэньцина от новой атаки, и это заставляет ярость снова выбить мысли из головы.
Он перехватывает руки за запястья, заводит наверх, прижимая к матрасу. Он почти ломает Синьцзе пополам, задирает колени к плечам. Снова входит резко, на полную длину.
Толкается, толкается, толкается.
А Синьцзе молчит. Только губу закусил. По близоруким глазам не понять толком, насколько ему страшно. Вэньцин смотрит ему в глаза и видит только мокрый блеск, переводит взгляд — на собственные пальцы, сжимающие его запястья, и замирает.
У Синьцзе, в отличие от него, вспоминает в этот момент Вэньцин, будет следующая суббота.
Он осторожно разжимает пальцы. На запястьях у Синьцзе остались красные следы.
Надо попросить прощения. Как только найти слова после такого? Вэньцин выпрямляется, и его опавший член выскальзывает наружу.
А у Синьцзе… стоит.
Вэньцин снова смотрит ему в глаза.
— Закончи, — говорит Синьцзе.
И он, извиняясь, целует Синьцзе губы. И потом шею, и грудь, и живот, и внутреннюю поверхность бедер, и берет в рот. Двигает языком и губами так же яростно, как до этого вбивался в задний проход.
Он ничего не умеет и не хочет делать наполовину. В этом беда.
Вскоре рот наполняется вкусом Синьцзе, и Вэньцин проглатывает все до последней капли.
Потом он сам тянется к аптечке — теперь хил нужен Синьцзе. К счастью, в реальной жизни никто не ограничен классом.
Вэньцин вытягивается на кровати рядом с Синьцзе. Тот уже устроился на единственной подушке — значит, решил остаться ночевать. Он не часто так делает в последнее время, и Вэньцин не думал, что после сегодняшнего будет как раз ночь-исключение.
Синьцзе всегда спит строго на спине, вытянув руки вдоль боков. Он не ворочается во сне. Закрывает глаза и словно отключается, что бы ни происходило вокруг.
Двадцать минут двенадцатого на часах.
Возможно, Синьцзе остался, чтобы еще больше не нарушить расписание.
Вэньцин переворачивается набок. Надо встать и выключить свет, только он еще немного посмотрит на Синьцзе.
Тот вдруг открывает глаза.
— Я надеюсь, к тому моменту, когда в отставку уйду я, мы придумаем, как с этим справляться.
Он находит руку Вэньцина и сплетает с ним пальцы.
И вот это работает так же, как хил семьдесят пятого левела.




URL комментария

[Аватар Анона]

Пишет Гость:

01.06.2018 в 19:39

На день ВЭ, невычитанный божеюст с мороженкой.

Е Сю/Цю Фей, 682 слова

- Поэтому я советую не зацикливаться на клериках, - Е Сю самозабвенно болтает о клериках уже минут двадцать, как будто для того и звал. Как будто ему настолько не с кем поговорить в новой команде, что пришлось вызванивать бывшего ученика. Цю Фей раздраженно кусает мороженое - сливочная сладость ненадолго смывает копящуюся от непонимания злость. Они проходят мимо незнакомой статуи, раздвигают толпу туристов и сворачивают на какую-то боковую аллею. В этом парке все незнакомое, он еще не привык к новому району, а за последний год так и не нашел времени пройтись по окресностям. Цю Фей готов поклясться, что Е Сю тоже никогда здесь не был, но тот движется так уверенно, словно гуляет по этим дорожкам с самого детства.
- Вкусно? - вдруг спрашивает Е Сю. Цю Фей хочет огрызнуться, но встречает внимательный серьезный взгляд и просто кивает.
- Хорошо. - Е Сю расслабляется, словно узнал что-то действительно важное. Узкие плечи ссутуливаются еще сильнее, он весь обмякает и почти валится на ближайшую лавочку. Цю Фей хмурится и становится рядом, дурацкое мороженое оказывается как раз напротив лица Е Сю и тот, поколебавшись, притягивает к себе рожок, чтобы попробовать.
- Действительно, неплохо, - улыбается он. Цю Фей готов поклясться, что сейчас начнется вторая лекция о недостатках клериков, и перебивает.
- Зачем ты мне позвонил?
Это странно. Гулять с Е Сю, звать его новым именем, звать его на ты, думать о нем, как о противнике, знать, что так и не выйдешь на официальный матч под его началом… Вспоминать, как отвратительно команда с ним поступила. Три чемпионских кубка в новом офисе без Е Сю кажутся украденными у законного владельца. Цю Фею неприятно на них смотреть, он втайне рад, что Великолепная Эра продала Осеннего Листа.
Е Сю молчит. Окидывает взглядом аллею, словно в поисках чего-то отвлекающего, но вокруг пусто. Он вздыхает и пожимает плечами.
- Наверное, просто хотел увидеться перед отъездом. Не хотел снова бросить тебя не попрощавшись.
У Цю Фея перехватывает горло. Он знает, что по меркам киберспорта Е Сю уже давно в преклонном возрасте, но капитан Тирании еще старше и никуда не собирается, а на последнем чемпионате Е Сю творил невозможные вещи... Он смотрит вниз - руки Е Сю спокойно лежат на коленях, белые пальцы почти горят на фоне темных брюк. На указательном застыла липкая сливочная капля.
- И ты решил купить мне мороженое, - выдавливает Цю Фей. Он не знает что еще сказать, возможно не стоило отказываться от новой лекции, нужно слушать живую энциклопедию Славы, пока еще есть возможность…
- У меня не хватило денег купить тебе Осеннего Листа.
Е Сю усмехается, но отводит взгляд, словно не уверен кому адресована насмешка. Это тоже странно, непривычно, раздражающе неправильно. Цю Фей решительно мотает головой.
- Я не хочу на нем играть. Не после…
- Ясно.
Улыбка Е Сю становится мягче, в глазах появляется знакомый блеск, но он молчит. Цю Фей топчется на месте, подхватывает стекающие с рожка капли, чтобы не запачкать черные брюки Е Сю. Выбросить последний подарок Е Сю он не решается. Возможно, стоит даже сохранить обертку на память. Цю Фей фыркает от нелепой мысли и быстро заталкивает в рот остатки растаявшего мороженого. Давится, пытаясь проглотить побыстрее, и врезается взглядом в завороженное лицо Е Сю.
Тот смотрит так, будто умирает от голода. Цю Фей хочет сказать, что можно вернуться поужинать в городе, но рот все еще занят, а потом его накрывают теплые губы Е Сю, слизывая прилипчивую сладость. Горячий язык толкается внутрь, отнимает последний вафельный кусочек и продолжает вылизывать небо. Цю Фей замирает, позволяя себя целовать. Е Сю кладет ему на шею ладонь, притягивая ближе, вплетает пальцы в волосы, гладит по спине свободной рукой. Он не торопится и не колеблется, как будто ему все равно что будет дальше. Перед Цю Феем пролетает всеь вечер: неожиданный звонок, разговор ни о чем, мимолетное упоминание о новой отставке, безвольные руки на коленях, дрожащие пальцы в его волосах. Последний шанс.
Он никогда не думал о поцелуях с Е Сю. Никогда не позволял восхищению перерасти в физическое желание, Цю Фей не любил недостижимые цели. Но игр с собой он тоже не терпел. Если Е Сю рассчитывал на единственный поцелуй перед расставанием навсегда, ему придется пересмотреть свои планы. Как только они закончат им придется об этом поговорить.
А пока Цю Фей обнимает Е Сю за талию и отвечает на поцелуй.

URL комментария

[Аватар Анона]

Пишет Гость:

02.06.2018 в 11:23

еван, 353 слова, боди-арт и немного нцы

Солнце скользит по коже вместе с прохладной кистью. Все оттенки зеленого распускаются травами и лозами, переплетаются листьями и завитками – от основания шеи вниз к лопаткам тянутся побеги. Кассия, дурман и лимонник спускаются по спине, молочай и тысячеголов проступают на плечах, виноградные побеги поднимаются по ключицам, оплетают шею. Краска пахнет тонко и остро, Цзэси вздыхает, облизывая губы.
Тяжелый зеленый шелк ханьфу спущен с плеч, открывая спину и грудь. От касаний прохладной ткани, от медленного скольжения кисти, добавляющей оттенков в сложный рисунок – под кожей растекается огонь, заставляя Цзэси дышать все реже, глубоко вдыхая и медленно выпуская воздух из легких в попытках контролировать себя.
Последний завиток лозы с крохотными листьями бежит по позвоночнику вниз, почти до края ткани. Цзэси едва заметно прогибает спину, под закрытыми веками бьются солнечные блики. Этого не было в нанесенном на кожу заранее трафарете, но длить прикосновение кисти к спине хочется вечно.
Кисть снова перемещается, касается груди, на коже распускаются травы и цветы: листья шалфея, мята, соцветия гортензии. Кончик кисти почти неуловимо, влажно проходится по соску, заставляя Цзэси открыть губы в беззвучном стоне. Сидеть уже неудобно, он то сжимает ноги под складками зеленого шелка, то разводит их.
Аконит и аир покрывают грудь и ребра переливами оттенков, стремясь вниз, к поясу. Руки Цзэси спутаны рукавами, он вздрагивает, пытаясь потянуться навстречу, то открывая глаза, то опуская веки снова, тонет в медленной зеленой бездне из чужого и своего дыхания, запаха краски, сигаретного дыма, шелка.
Кисть исчезает. Но прежде, чем Цзэси успевает подняться, спросить, вдохнуть ставший таким сладким и тяжелым воздух, легкие пальцы отодвигают складки ханьфу. Горячий рот накрывает головку члена, кончик языка выписывает круги. Пальцы скользят по ноге вниз, смыкаются на лодыжке Цзэси, поглаживая с нажимом косточку. Вторая ладонь обхватывает член, двигается медленно, невесомо скользит по влажной горячей коже.
Цзэси беззвучно кричит, выгибаясь, толкаясь в кулак, в горячий рот. Перед закрытыми глазами переплетаются травы и дым, оргазм прокатывается по телу медленной, мучительно-сладкой волной.
- Хорошая была идея вызваться тебя раскрасить, - хриплый голос и щелчок зажигалки возвращают Цзэси к реальности. – Не смей смывать после фотосессии, я приду.
Цзэси наклоняется вперед, коротко лижет держащие сигарету пальцы, затягивается, чувствуя, как дым щекочет горло. Шепчет:
- Буду ждать.


URL комментария

[Аватар Анона]

Пишет Гость:

02.06.2018 в 13:35

день раскрасок и переводок на нашем канале
суньлэ, 481 слово, nc-17

- Ты можешь полежать спокойно пять минут? – Чжэпин давит ладонью между лопаток, заставляя Цзялэ опуститься на простыни и не ерзать, не шевелиться, не оборачиваться. Цзялэ вздыхает, упираясь лбом в сложенные руки.
- Щекотно.
Конечно, щекотно. Черные цветы оплетают его плечи и лопатки, Чжэпин медленно, с нажимом проводит влажной губкой по будущему рисунку, сдвигается ниже. Подцепляет с листа следующий цветок, затем веер рассыпающихся лепестков, новую розу – все ниже по спине, по светло-золотистой мягкой коже. Задумчиво гладит выступающие позвонки. Цзялэ снова ерзает, смеется, и Чжэпин легонько дергает его за «хвост».
- Уймись.
- Ага, - почти беззвучно отзывается Цзялэ. – Там же уже не видно будет.
- А это для меня, - Чжэпин проводит губкой по переплетению цветов на пояснице, по бутонам, заходящим на ягодицы. – И тут тоже.
Он разводит ладонью ноги Цзялэ, тянется за следующим листом татуировок. Черные цветы вспыхивают на внутренней стороне бедра – на правой, один-единственный лепесток остается для левой ноги. От прикосновения мокрой губки Цзялэ тихо стонет.
- Дай им высохнуть, - выдыхает Чжэпин, снимая с татуировок пленки. Рисунки на коже Цзялэ такие яркие, что хочется пройтись губами и языком по каждому.
Цзялэ дышит тяжело, но не двигается, только мнет пальцами наволочку подушки и чуть приподнимает бедра.
Чжэпин усмехается, прижимая его к постели снова. Сжимает ягодицы, пользуясь тем, что на них нет рисунков, разводит, ведет большим пальцем по коже, добиваясь вымученного вздоха.
- Не дергайся. А то перестану, - Чжэпин нажимает пальцем на сжатый вход, чувствует, как Цзялэ дрожит, горит от желания податься навстречу. Наклоняется и широко лижет кожу, раз, другой. Гладит языком, проталкивает кончик внутрь, лижет снова, медленно выглаживая, меняя ритм. Шире раздвигает ягодицы и начинает трахать Цзялэ языком. По бедрам Цзялэ проходит дрожь, он вжимается в постель, напрягаясь весь – спиной, бедрами, даже пальцы на ногах поджаты.
Цзялэ стонет в подушку, давится словами, когда Чжэпин неспешно проводит языком по ягодице, отвлекаясь от ласки. Чжэпин давит ладонью ему на поясницу, заставляя лежать неподвижно.
Цзялэ будит в нем самые дикие эмоции. Желание затрахать так, чтобы голос сорвал. Собственническое, злое и горячее чувство, жажду показать всем – он мой. Потребность, почти звериную, хищную.
Чжэпин усмехается, глядя на расцвеченные розами лопатки, спину. По спине Цзялэ, плечам стекает румянец, подсвечивая цветы – как всегда, когда Цзялэ перевозбужден. Чжэпин точно знает, первое время его вырубало наглухо от вида Цзялэ после игр. Да и сейчас вырубает, только у него есть возможность не только смотреть, а целовать, мять в руках, брать себе.
Он гладит подушечками пальцев нежную кожу в паху, а потом наклоняется над Цзялэ. Заводит ладонь ему под живот, сжимает пальцами член, но не двигает ладонью. Медленно лижет вход, толкается языком внутрь, гладит, чувствуя, как Цзялэ мелкими движениями сам втирается в его кулак, дрожит все сильнее, пока не вскрикивает на вдохе. Горячие мышцы судорожно сжимаются под языком Чжэпина, на пальцы выплескивается сперма.
Цзялэ часто, со всхлипами, дышит. Чжэпин тянет его к себе, заставляя подняться, смотрит в лицо – ресницы слиплись, щеки красные, губы искусаны. Лучшее зрелище в мире. Самый яркий цветок.


URL комментария

[Аватар Анона]

Пишет Гость:

03.06.2018 в 01:24

два местами логически связанных драббла по цитатам с баша и для поднятия настроения одному анону

елань, без рейтинга, 291 слово

xxx> Сашенька, случилось что?
yyy> Всё норм.
xxx> Расскажи, я всегда готова тебя поддержать
yyy> Значит так. У меня всё хорошо, понятно?
xxx> Сашенька, хочешь чайную ложку вместо вилки к йогурту?

С тех пор, как одним из спонсоров «Синего Дождя» стала компания Mukki Qi Qi, в общем холодильнике всегда было с десяток йогуртов. Вообще-то, Боюань их терпеть не мог, но сейчас ему нестерпимо хотелось чего-то холодного, чтобы не начать грызть от злости клавиатуру. Мрачный Лорд всегда появлялся в тот момент, когда Боюаню удавалось восстановить душевное равновесие. Злил, бесил, выводил из себя и заставлял думать о совершенно идиотских вещах. Например, о том, что будет, если Боюань все-таки даст ему в глаз при встрече. Или сгребет за воротник куртки и поцелует – может, он хоть тогда заткнется и перестанет так бесить?
- Боюань, что случилось? – Ичунь смотрел на него внимательно и сочувственно. Боюань вздохнул.
- Все хорошо.
- Ага. Рассказывай, - Ичунь щелкнул кнопкой чайника и вопросительно приподнял бровь.
- У меня все в порядке, - Боюань подавил желание закатить глаза. Ичунь точно не был виноват в его дурном настроении, и вываливать на его голову – в очередной леденящий душу раз, - все свои мысли про Мрачного Лорда, Е Сю и свою идиотскую реакцию, было жестоко.
- Ну если все в порядке, то держи, - Ичунь протягивал ему что-то и неудержимо ухмылялся, хотя пытался спрятать ухмылку. Она все равно проступала в уголках губ, заставляя смутно вспоминать об ухмылке прежнего капитана «Синего Дождя» на фото в холле.
Боюань моргнул и посмотрел на ложку. Потом на вилку в собственных руках. Йогурта меньше почему-то не стало.
- Черт. Спасибо, - отобрав ложку, Боюань уставился в йогурт так, словно оттуда мог вылезти Мрачный Лорд собственной персоной.
***
- Это что? – Е Сю, растянувшийся на его кровати, как у себя дома, удивленно посмотрел на высокий истошно-голубой стаканчик, покрытый испариной. Чертыхнулся, едва не выронив сигарету, когда Боюань мстительно прижал ледяную ладонь к его голому бедру.
Боюань улыбнулся.
- Йогурт. Есть будешь вилкой.

вэйчунь, 913 слов

"Пpихoжy нa paбoтy. Здopoʙaюсь с кoллeгoй и нaчинaю с ним бoлтaть. Oднoʙpeмeннo нa aʙтoмaтe paсстeгиʙaю пaльтo. Kaк oкaзaлoсь, пaльтo нa мнe нe былo, я paсстeгиʙaлa блyзкy. Пoхoжe, мoй жeлтый лифчик пpoизʙeл ʙпeчaтлeниe."

Визит «Счастья» был невероятно утомительным, хотя свою долю удовольствия Ичунь все-таки получил. Выражение лица Вэй Чэня, увидевшего собственное огромное фото в холле, Ичуня изрядно позабавило.
- Это, блядь, что? – Вэй Чэнь нашел его взглядом и ткнул сигаретой в сторону фото.
- Алтарь для поклонения старшим, - серьезно ответил Ичунь. Чертов капитан – бывший капитан – всегда чуял, когда мелкую или крупную пакость задумывал Ичунь. Других не угадывал иной раз, а вот его всегда.
- Да ну нахер, - Вэй Чэнь аж головой потряс. – И что, часто поклоняетесь? Дары приносите, сигареты там, бухло?
- А как же, - Ичунь прикусил губу изнутри, чтобы не засмеяться. – Правда, со временем дары портятся, приходится убирать их с алтаря.
- Бухло не портится, не заливай, - Вэй Чэнь еще раз с подозрением на него посмотрел и пошел в зал за остальными. Ичунь молча смотрел ему в спину. Было смешно, тепло и больно.
Вечером оказалось, что Вэй Чэнь ночует в его комнате. Гостевое крыло было закрыто на ремонт.
- Так вот… - Ичунь шагнул внутрь, расстегивая машинально куртку. Он устал.
- Что ты делаешь? – неожиданно хрипло спросил Вэй Чэнь. Кожи коснулась прохлада, Ичунь понял, что он не просто устал – он пиздец как переутомился, но уже этого не чувствует. Куртки на нем не было, она осталась в зале, а рубашку Ичунь успел расстегнуть полностью, стоя вплотную к Вэй Чэню.
- Переодеваюсь. Это ведь моя комната, старший, - Ичунь старался вести себя так, как будто это и правда – мелочи. Как будто кожа не горит от сигаретного дыма и взгляда.
- А была моя, - Вэй Чэнь ухватил его за полу рубашки, притягивая ближе. – И не только комната, кстати.
Комната принадлежала Ичуню. Но на счет остального он спорить не стал.
Какую же мерзкую гадость курил Вэй Чэнь. Так всегда было. И все равно это был лучший поцелуй за последние годы.
- Нахрена ты переставил кровать? – Вэй Чэнь дернул рубашку с плеч Ичуня, сделал шаг назад и чуть не грохнулся. Ичунь облизнул саднящую губу – капитан Вэй Чэнь целовался грубо. Всегда. Именно так, как нужно.
- Мне так удобно, - усмехнулся он, подталкивая Вэй Чэня к кровати. Та и правда с трудом угадывалась в темноте, Ичунь плотно занавешивал окна. – Это ведь моя комната.
- Да похер, - Вэй Чэнь бросил свою куртку, с футболкой вместе, комом куда-то в сторону. Ичунь тяжело вздохнул и снял брюки сам, пока до них не добрался старший. Так у них был шанс остаться неизмятыми.
- Где дары-то? – Вэй Чэнь шарил ладонями по его телу. На кровати было и правда удобнее, Ичунь мог прижаться, прикрыть глаза на секунду, ощущая знакомо-жесткие пальцы на коже, запах дешевого курева и долбаного дешевого же антиперспиранта. Этот второй запах Ичуню жизни не давал – все дергало обернуться, когда чувствовал.
- Какие дары, старший? – Ичунь усмехнулся, запрокидывая голову. Вэй Чэнь укусил, остро, больно, сжимая зубы на коже, вырывая стон. Боль моментально переплавилась в острое возбуждение.
- Которые к алтарю приносите, - Вэй Чэнь медленно зализывал укус. Ичунь потянулся, вплетая пальцы в жесткие, вечно лохматые пряди.
- В шкафу. Принести?
- Потом, - Вэй Чэнь толкнул его в плечо, заставляя опуститься на спину. Навис сверху, разглядывая. – Все такой же длинный, но уже не тощий. Качаешься?
Ичунь бы ответил на этот вопрос нормально. Если бы Вэй Чэнь его при этом не трогал. Так знакомо, так по-новому, словно выстраивая пальцами карту Ичуня заново.
- Заткнись нахер, - емко сказал Ичунь и поцеловал Вэй Чэня сам.Было слишком. Комната, кровать, запах, знакомая спина под руками, ноющий укус на шее – все это отбрасывало Ичуня обратно. Их обоих, судя по тому, что Вэй Чэнь все-таки заткнулся.
Было быстро и горячо – их пальцы сплелись, обхватывая два члена, двигаясь в жестком сильном ритме. Не надо было привыкать, узнавать. Было ослепительно – и Ичуня выгнуло первым. Он больно укусил Вэй Чэня за нижнюю губу, застонал, почти вырубаясь от острого удовольствия. Его еще раз встряхнуло, когда Вэй Чэнь закаменел спиной под ладонью, кончая. Нихрена он не изменился.
Ичунь отстранился первым. Встал, дошел до шкафа и бросил на живот Вэй Чэню блок сигарет.
- Они уже в пыль превратились, старший, - сказал он. Послать за сигаретами и свалить на автобус было на редкость мудаческой заботой.
Вэй дернул щекой.
- Ну и хер с ними. Извиняться не буду, нечего сопли разводить.
Ичунь стиснул кулаки в темноте, но услышал:
- Иди ко мне, а?
- Блядь, да что с тобой делать, - выдохнул Ичунь зло. Шагнул назад, к кровати, чтобы моментально попасться снова – в руки, в объятия, крепкие и злые. Нужные.
- Алтарь убрать нахер. Сигареты выкинуть. И дать мне свой номер.
Ичунь ненавидел утро. Вэй Чэнь выпирал его из кровати сразу, как только они заканчивали. Ичунь шел в душ и к себе, валился лицом в подушку. Потом бывшая комната капитана стала его, а лучше не стало. Утро он по-прежнему ненавидел. Переставил кровать, чтобы ракурс не напоминал – и мстительно вспоминал каждый раз.
Открыв глаза, Ичунь подумал, что упустил случай выпереть из кровати этого мудака. Теперь он спал, обнимая во сне Ичуня за плечо и талию. Шея все еще болела, задница тоже. Было хорошо.
- Блядь. Почему тебя всегда поднимает в долбаную рань? – прошипел Вэй Чэнь, открывая один глаз.
- Старший приучил, - Ичунь усмехнулся. Вздохнул и уткнулся лбом в горячее плечо. Можно было, на самом деле, еще поспать.
В следующий раз Ичунь проснулся от того, что виска коснулись губы. Убедил себя, что это глюки, но шевелиться не стал. Губы прошлись по скуле, щеке. Ичунь вздохнул и открыл глаза. Вэй Чэнь смотрел на него – не сонно, не насмешливо. Незнакомо.
- Давай к чему-нибудь другому приучу? – спросил Вэй Чэнь с интонацией «кажется, я мудак». Ичунь хмыкнул и кивнул.


URL комментария

[Аватар Анона]

Пишет Гость:

03.06.2018 в 01:28

На день Самсары я опоздал, поэтому пусть будет на общий день.
Будущий есян, 800 слов почти джена, задел на еблю
какой-то стыд; АУ, в которой аккаунты можно передать путем ебли

Разъем после отсоединения экзоскелета ныл, и Сунь Сян потер затылок. Один осенний лист медленно вращался в саркофаге, из которого Сунь Сян только что вышел, и выглядел как обычно.

Блядь. Все же было хорошо. Сунь Сян глубоко вздохнул, стараясь взять себя в руки, но это не помогло. И он от души врезал кулаком по прозрачной стенке саркофага.

Цзянь Ботао смотрел, кусая нижнюю губу, и Сунь Сяна накрыла надежда – может, он все-таки что-нибудь придумает? Ботао всегда что-то придумывал.

- Так, - проговорил тот негромко, словно принял какое-то решение. – Цзэкаю пока не говорим. Эксперт, - Ботао уважительно склонил голову перед медтехником, - сколько у нас времени?

Медтехник отвернулся от монитора, крутанулся в кресле.

- Сложно сказать, - ответил он задумчиво, - сейчас задержка сигнала составляет порядка одной десятой секунды, поэтому ее стало возможно заметить невооруженным взглядом… Но я предположу, что скорость деградации прогрессирует. Это так? – он в упор посмотрел на Сунь Сяна.

Под внимательным взглядом Сунь Сян досадливо покачал головой:

- С самого начала были… проблемы.

Но тогда ему казалось, что все наладилось. Да, он знал, что Осенний лист – экзоскелет первого поколения. Один из самых сильных, но в то же время – один из самых сложных в настройке - атакующе-защитных комплексов. Для перенастройки требовалось время, которого ни у Сунь Сяна, ни у Великолепной эры не было. Поэтому после передачи новому владельцу были некоторые проблемы с управлением. С которыми он успешно справился.

- Да. Ты говорил, - кивнул Ботаю и потрепал Сунь Сяна по плечу. – Сейчас будем думать

- Во-первых, - начал рассказывать Сунь Сян, - до этого я сражался на аккаунте другого класса. - Медтехник кивнул, а Сунь Сян продолжил. – Передача ключа-карты произошла быстро, по факту, перенастройка со старым владельцем не проводилась.

Ботао и медтехник нахмурились одновременно, и Сунь Сян почувствовал, что начинает злиться.

- Откуда мне было знать, - начал заводиться он, - у меня никогда не было аккаунта первого поколения, к тому же все было нормально, Лист меня слушался…

Сунь Сян заткнулся, натолкнувшись на взгляд Ботао. Все он знал, точнее, слышал - просто не подумал, тогда он слишком сильно хотел заполучить Осеннего листа, а когда активировал экзоскелет, то не заметил особых проблем с управлением- только собственную неуклюжесть, которую списал на незнакомство с аккаунтом.

- Господи, - у Ботао был такой вид, как будто он собирался кого-нибудь хорошенько ебнуть. – Они там в Эре совсем ебанулись?

Сунь Сян дернулся – Ботао почти всегда сохранял спокойствие и был тем человеком, который скажет «ох», прищемив себе палец. Он мог бы подтвердить - да, в Эре ебанулись, но он был частью той Эры, так что… не ему критиковать.

- Если настройка не проводилась, - медтехник развернулся к монитору и что-то быстро скроллил на мониторе, - то проблема решаема.

- Перенастроить? – Ботао кусал губы, поглядывая на Сунь Сяна, а тот недоуменно переводил взгляд с одного на другого. Звучало просто, поэтому совершенно непонятно было, откуда в животе узлом скручивалась тревога. – Есть две проблемы.

- Ну, - медтехник отвел глаза от Сунь Сяна, - одна – согласие сторон, а вторая?

- Е Сю обдерет нас как липку, - вздохнул Ботао, у Сунь Сяна в голове с громким щелчком сложился паззл.

Передача экзоскелета предполагала совместное взаимодействие при параллельном подключении. Экзоскелеты новейшего поколения требовали минимум времени, старые же – не меньше недели работы.

- До финала у нас три дня, - проговорил медтехник, и Сунь Сян похолодел. Они не успеют. И он уже знал, каким будет продолжение. – Перенастроиться можно быстрее, если ваше взаимодействие будет более, - у медтехника хватило совести смутиться, - тесным.

- Он меня должен трахнуть, - грубо сказал Сунь Сян, от злости его штормило.

- Нет, - резко сказал Ботао, - не должен, есть другие варианты.

- Раздеть Осеннего листа и перевесить его вооружение на пустой экзоскелет? – глумливо поинтересовался Сунь Сян, и Ботао отвел глаза.

Все они прекрасно понимали, что боевая единица из пустого экзоскелета, мягко говоря, никакая. Потому что их главная сила – в самообучающемся АИ, прошедшем через тысячи сражений, и усиливающий способности своего пилота пропорционально.

- Я согласен, - Сунь Сня смотрел на Осеннего листа, безмятежно вращающегося в саркофаге. – Если надо будет, я перед богом Е на коленях буду ползать. Ясно вам? Я хочу играть в финале на Листе.

Медтехник и Ботао обменялись долгими взглядами.

- Ладно, - сказал, наконец, Ботао, - я свяжусь с Е Сю.

Остаток дня Сунь Сян провел в тренировочном зале, расстреливая самонаводящихся ботов – они имитировали хаотичные разноклассовые атаки. А вечером зашли Ботао и Цзэкай.

- Он согласился, - без предисловия сказал Ботао. Вид у него был раздраженный, и Сунь Сян не стал думать, чего стоило Самсаре договориться с Е Сю. Это не его дело.

Цзэкай сочувственно улыбнулся и протянул карту аккаунта – резервную копию осеннего листа, которую придется использовать Е Сю.

- Хорошо, - сказал Сунь Сян, тупо крутя в пальцах карту – она была не серебристо-белого цвета, а черного. Не перепутаешь.

- Он будет здесь через пару часов, - Ботао осмотрел тренировочный зал, - заканчивай и жди у себя. И расслабься. Если передумаешь – сразу скажи.

- Не передумаю, - Сунь Сян встал в саркофаг и вынул из ноющего затылка карту. – Спасибо.

- Звони, - вдруг проговорил Цзэкай и ободряюще улыбнулся. Сунь Сян оценил.

Он закрыл саркофаг и пошел к себе. За два часа ему нужно было хотя бы немного отдохнуть.

tbc

URL комментария

[Аватар Анона]

Пишет Гость:

03.06.2018 в 07:16

В последний вагон уходящего поезда поздравлений с днем рождения Е Сю

Елань, без рейтинга, по мотивам Гали про интенданта (спасибо анону за эту прекрасную Галю )
АУ, можно сказать постапокалипсис
Невычитано
2133 слова

часть 1

Здравый смысл вместе с отличной боевой подготовкой — вот основа успешных боевых операций. Так талдычили в Академии с первого курса. “Здравый смысл, — пояснял полковник в отставке, — включает в себя доверие, отсутствие героизма и умение вовремя вернуться на базу, признав, что в этот раз облажался. Лучше с оружием и в амуниции, но иногда достаточно просто живым. Будь моя воля я бы изо дня в день заставлял повторять вас это. Как молитву утром, к обеду и перед сном. Нам не нужно расширять мемориальные стены, нам нужно вернуть Землю”. Доверие, расшифровал он позже, означало и то, что, если тебя посадили в кресло оператора группы, то ты сидишь, пьешь кофе, курируешь операцию и не рыпаешься, даже если сигналы группы пропадают один за другим. “Ты доверяешь своей группе, которая прошла высококлассную подготовку. Ты изучаешь ситуацию и передаешь сведения группе поддержки и аналитикам в центре. Повторяю, прижал задницу к креслу и сидишь”, — полковник в тот день, когда Боюань завалил операцию, не орал. Он нависал над ним, сжимая планшет с выведенным табелем успеваемости, и шумно дышал. Вытянувшийся по стойке смирно Боюань, не поднимал глаз, изучая то нашивки полковника, то стену, то щель, через которую остальные курсанты подглядывали за разносом. “И лучше бы ты был каким-нибудь двоечником. Отчислили бы тебя к хренам. И делов-то. Отличник, твою мать, — полковник похлопал себя по карманам, выудил сигареты. — Все всё поняли?” — спросил он, не оборачиваясь. Дверь тут же захлопнулась. “Пойдешь в патруль к Ичуню. Пусть он с тобой нянчится. Герой недобитый”.

Боюань редко вспоминает тот день. Разве что в шутку, когда их отряд собирается вместе. Разве что в мыслях о том, как он докатился до должности интенданта в только что отвоеванном десятом секторе земной базы. Но сегодня слова полковника вновь и вновь крутятся в его голове. Боюань трет виски, косится в сторону кофейного автомата — кофе уже не помогает, зато вся оружейная пропиталась его ароматом. И очередная вернувшаяся с зачистки группа с удовольствием вбирает его в себя, расплываясь в улыбках.
— Дом! — приветствуют они, отчитываясь о потерях в снаряжении, хвастаясь о трофеях и намекая на крайне важную добытую информацию. Лейтенант тут же оккупирует автомат, заказывая сразу несколько стаканчиков кофе.
— Дом, — Боюань им искренне рад. Он протягивает планшет с формой для сдачи оружия.
— Ну, старик, мы же только что вернулись. Не будь таким жестоким, — капитан трет шею и улыбается нагло. — Ты еще скажи, что на смене в лазарете сейчас не какая-нибудь красотка, а наш дорогой педант. — Он переступает с ноги на ногу, пропуская робота-уборщика.
— Кэп, вот знаешь, — сержант сваливает свое оружие и подмигивает, — честно, нет особой разницы, кто загонит тебе гипошприц с чем-нибудь побольнее. Еще и в задницу. По-старинке. Хотя...
— Не говори за всех. Ты тогда сам напросился.
— Сейчас смена Ань Вэньи.
— Все-таки педант, — вздыхает капитан. — А ведь могли встретить как подобает.
— Так что, — продолжает Боюань, — в лазарет, душ и...
— И за отчеты… — лейтенант показывает язык. Сейчас, когда они вернулись живые, это можно. Капитан на него цокает, а потом облокачивается на стойку и тихо спрашивает:
— Все вернулись? — Он бросает взгляд на экран компьютера. Там выведена карта Пустоши и утреннее задание. И Боюаню не нужно отвечать. Он молча подталкивает планшет. Капитан кивает, вздыхая. А Боюань вновь и вновь вспоминает основы, которые вбивал в них полковник. Он доверял капитану Е Сю. Доверял первый час, после того, как на пульт оператора поступили данные о разделении группы. Доверял и следующие пятнадцать минут. А потом еще минут десять, когда на пульт приходили стабильные сводки от группы. Они были в зоне молчания, где обитали твари с особенно острым слухом. И единственным маячком от них был сигнал с датчика пульса. Сердца бьются — значит группа жива.
— От Мэри Поппинс пока тишина, — уже не спрашивая, зачем ему звонит Боюань, отвечает Патрик, оператор группы. Патрик родом из Британских колоний, он сыплет направо и налево знаниями о жизни в Англии на Земле. Не важно, что из этого было правдой, что нет. Не важно, что когда он родился, Англию давно уже стерло с лица Земли. В конце концов, они все от него чего-то да подхватили. Вот, например, Мэри Поппинс. Е Сю, мысленно соглашается Боюань, это даже подходит. Разжалованный за провал операции в капитаны, он свою нынешнюю группу подобрал черт знает где. Воспитал, превратив в один из самых успешных отрядов. В один из самых неуправляемых. “Специалисты с высококлассной подготовкой”, — хмыкает Боюань, вновь вспоминая полковника. Он вспоминает, что одна из рук у того была не своя — механическая, сделанная еще по старинке. “Век героев прошел”, — фыркал полковник.
Боюань поднимается с кресла. Да, кофе не помогает. Но можно хотя бы размяться. Десять шагов от рабочего места к автомату, минута на разглядывание формуляров, приказов, развешанных по стене. Боюань разминает ладони. Десять шагов назад. За статичным экраном защиты стойки с набором оружия разного класса. От мыслей отвлекает зеленый огонек вызова на планшете. Личный канал. Боюань отвечает.
— Все еще на посту? — Ичунь не выглядит удивленным. Хоть доктора и гоняют, откровенно ругаясь с начальством, а переработки — обычная вещь. Боюань мог вызвать помощника, передать ему полномочия по встрече оставшихся. Не дело старшего интенданта сидеть на связи с оператором и ждать возвращения всех. Об этом можно было бы и утром узнать.
— Были на вылазке? — вместо ответа спрашивает Боюань. Он вглядывается в старого друга, в бывшего командира, пытаясь по лицу, как раньше, прочитать о потерях. Кажется, на этот раз все были живы.
— Какая-то ерунда в домашнем секторе. Откуда только эти твари лезут... — Ичунь встряхивает головой. Волосы еще не высохли после душа. Совсем же недавно вернулись, думает Боюань. — Мы старым составом ходили. Все в порядке.
— Ага, — улыбается Боюань. Он бросает мимолетный взгляд на основной дисплей. Сигналы стабильны. — Значит, ребята будут ныть, что им было скучно.
— Ты мне только скажи про это, я их отправлю… — Ичунь хмурится, прикидывая варианты, и Боюань откровенно веселится. — Вот к тебе, например, и отправлю. А то они переживают, что ты в своем кресле заржавеешь или, что хуже, решишь остаться там навсегда.
Боюань качает головой.

URL комментария

[Аватар Анона]

Пишет Гость:

03.06.2018 в 07:17

часть 2

— Передай им, пусть завидуют молча. — Он салютует стаканом с нетронутым кофе.
— Как раз это я и сказал, — Ичунь улыбается одними губами и смотрит совершенно серьезно. — Это ведь же капитан Е Сю... — он даже не спрашивает, а проговаривает без сомнений, утверждается в том, что как будто бы прочитал по лицу Боюаня. Тот только вздыхает.
В первый раз, когда он в разговоре упомянул это имя, в его тираде мата было больше, чем объяснений. Е Сю тогда выполнил миссию, угробив все новое оборудование. Экспериментальное. “Что ж, — пожал плечами Е Сю, — вот дополнительные данные для работы над этим оружием. Пусть техотдел постарается в следующий раз”. И через желание придушить наглого капитана восхищение било фонтаном. Выжить в таких условиях и вывести группу — это заслуживало, как минимум, уважения. Боюань задыхался от противоречивых эмоций.
Во второй раз Боюань молчаливо смотрел на Ичуня по видеосвязи — слов уже не хватало. Три часа группа Е Сю не выходила на связь, а когда вернулась бесхитростно заявила, что не проверила заряды в датчиках. Конечно же, они пошутили, мрачно думал Боюань, наблюдая за разносом со стороны начальника сектора. Конечно же, они сделали все сознательно, чтобы не подставлять радиосигналом базу. Но какова же наглость… отправиться на такое задание. Точнее, уйти в обычный патруль, а потом “Мы напоролись на засаду…”. Напоролись они. Боюань в тот день играл в адвоката дьявола, заявив начальнику базы — он дождался, пока Е Сю с командой выйдут за дверь, — что эта разведка была им необходима, но если бы они попросили приказ о назначении миссии, то никто и никогда не согласовал бы подобное. Это же все равно что отправить на смерть. Гребаный героизм. Начальник и Боюаня послал на все четыре стороны. Говорили, что досталось тогда всем, кто попал под горячую руку.
Третий раз Боюань и вовсе бы предпочел не вспоминать. Про четвертый и пятый он не успел ничего рассказать. Твари выползли прямиком рядом с базой, отбиваться пришлось всем персоналом. Так что сейчас Боюань в ответ просто кивает. В конце концов, слухи о проделках и выходках капитана Е Сю разносятся со скоростью света, превращаясь то в легенды о подвигах, то байки о сумасбродстве, то страшные истории для курсантов и начальников подразделений и баз.
— Что ж, тогда я не буду говорить тебе о том, что логично… — неспешно начинает Ичунь.
— Передать пост помощнику и отправиться отдыхать, — заканчивает за него Боюань. — Я знаю. Я бы задержался из-за любой опаздывающей группы.
— Я в курсе. Позволь мне совет, — Ичунь оглядывается на кого-то сзади и машет рукой. Боюань смотрит на него с любопытством. Ичунь обычно не спрашивает разрешения на советы. Обычно он смотрит тоскливо и со смирением, от чего можно почувствовать себя идиотом заранее, и просто объясняет, как надо. Ичунь хорошо вправляет в мозги. Боюань так никогда не умел. — Точнее даже не столько совет, сколько жизненное наблюдение. Так как у тебя нет возможности перевестись на другую базу. Боюань, ты понимаешь, насколько важно закрепить на новой территории присутствие “Синего Дождя”, каждый человек на счету. И даже, если постараться, быстро заменить тебя не получится. — Боюань поджимает губы, кивая. Он знает. Он знает и с ужасом и надежды на человечество ждет их победы, ждет времени, когда Земля вновь станет их домом. Потому что потом важные шишки будут делить территории, чертить границы и устанавливать правила. И Альянс распадется. Черт знает, что тогда будет. — У тебя два выхода. Вариант с игнорировать или просто подружиться, как я понимаю, не работает. В общем, или подраться с Е Сю или потрахаться. — Он хочет продолжить, но замирает, возможно, вновь что-то разглядев на лице Боюаня. Чертов Ичунь.
— Тебя бы вместо детектора лжи, — тихо смеется Боюань. — И как еще не загребли в следственный отдел?
— А я бы и не пошел, — вздыхает Ичунь, сцепляя ладони перед собой.
Они молчат какое-то время. Боюань следит за сигналами группы. Сердца бьются ровно, будто вся группа пошла в парк погулять. Е Сю же не мог, лениво предполагает Боюань, нацепить свои датчики на кого-то другого. И тут же вздыхает: конечно, он мог, — и думает, что к тридцати станет совершенно седым, если не раньше. Боюань смиряется с мыслью, что Ичунь, быть может, давно уже, понял, к чему идет дело. Боюань старается не вспоминать третью крупную выходку Е Сю, после которой он был в шаге… Они оба были в шаге от того, чтобы потрахаться прямо на рабочем столе Боюаня. Если бы не группа Е Сю, подоспевшая вовремя или не очень. Больше шансов у них пока не было. Были только голодные темные взгляды, прожигавшие кожу, неслучайные прикосновения и двусмысленные фразы. Может, и в самом деле потрахаться и отпустит, размышляет Боюань. Они говорят с Ичунем о каких-то мелочах. Смеша Боюаня, Ичунь рассказывает о проделках ребят. Потом прощаются. И Боюань вновь ловит на себе понимающий взгляд бывшего командира.
— Только без лишнего героизма, — устало тот улыбается напоследок.
— Как наставлял полковник, — кивает в ответ Боюань.
Патрик вновь пишет, что Мэри Поппинс молчит. Боюань прикрывает глаза. Невыносимо просто сидеть и ждать, этого он никогда не умел, как не умел и в тонкости административной работы. И зачем его Ичунь отрекомендовал сюда, послал бы куда в приграничье. Было бы проще. Понятнее. Боюань тянется к гарнитуре и выводит сигнал от Е Сю к наушнику. Он слушает биение его пульса и сам дышит ровнее, спокойнее. Часы медленно отсчитывают время. Новостей по-прежнему нет. Он выпивает холодный кофе.

Еще через час вся группа — в грязи и черной кровище — предстает перед его глазами с улыбками до ушей. От них страшно воняет гнилью, падалью и нечистотами. Небеса, вздыхает про себя Боюань, куда в этот раз их занесло. Слов уже нет никаких. Он откашливается и устало смотрит на них. А ведь же могли пройти через другое отделение, Боюань отчетливо это понимает. Утром он обнаружил у себя на столе сводки по оружию Но сделали крюк, явились.
— Интендант! — орет Булочка, размахивая длинными руками. — А я говорил, что он нас дождется. Вот!
Ифань сам, без указок, перегибается через стойку, подхватывает стандартный формуляр о сдачи оружия. А Боюань молча оглядывает их всех, таких невозможно счастливых, будто бы вся Земля у них уже в кармане, и думает, что это будет самый короткий отчет в его новой работе. Вернулись без оружия, без амуниции — Боюань отстраненно оценивает разодранный жилет на Тан Жоу. Живые. Он переводит взгляд на Е Сю. Грязный, изодранный с царапиной через всю щеку и с трансформером-зонтиком этим своим, перекинутым через плечо. Довольный. Живой. Стукнуть бы его хорошенько.
— В лазарет и по комнатам, — все, на что хватает Боюаня в данный момент. На автомате он делает отметку о прибытии группы и убирает формуляр для отчета. Помощник обработает. Тот как раз появляется на пороге. И Боюаню откладывает мысли об этом на утро. Похоже, вся база знает, что он будет ждать до последнего.

***

Когда Боюань выходит из душа, он видит в своей постели Е Сю. Тот развалился звездой, заняв все место. И сил его выпнуть нет никаких. Боюань громко зевает, садится на край, вытирая волосы полотенцем. Злиться на то, что эта скотина, вероятно, взломала его код доступа, а теперь невысохшими волосами замочила подушку, сил уже нет никаких. На автомате Боюань выставляет время побудки и укладывается рядом, отпихивая Е Сю с подушкой к стенке. Они завтра поговорят, решает Боюань. Ну, или потрахаются. Или то, и другое вместе — как повезет. И уже сквозь сон он чувствует, как его обнимают, как мокрые волосы скользят по шее — Боюань сонно ворчит. Пальцы Е Сю обвивают его запястье и замирают на пульсе.


URL комментария

[Аватар Анона]

Пишет Гость:

03.06.2018 в 15:13

начало фика, елань в аватарах, пока без рейтинга, по мотивам заявки
Мрачный Лорд/Лазурный Поток. Фэнтези или мир аватаров, не важно, но без игроков. У Лорда фетиш на длинные волосы, рассыпающиеся по белой спине, украшенной шрамами.

2к слов, до кинка пока не дошло

Сначала здесь водились только чудовища. Зеленые гоблины в ледяных лесах, пауки в глубоких пещерах, драконы в небе — всякой твари находилось место. Магии разной природы клубились в каньонах и на пустошах, собирались туманами на болотах.
Как всегда бывает в местах, где проходит Разлом миров.
А потом пришли люди. Люди построили крепость. Серые стены поднялись на берегу глубокого озера, над стенами взмыли башни, а над башнями, высоко-высоко — запрокинь голову, едва разглядишь — заплескались на ветру флаги гильдий.
Крепость назвали Десятой.
Она выдавалась далеко за пределы Ойкумены, и всем, кто приехал сюда, пришлось бросить свою прежнюю жизнь и начать новую с нуля. Ни оружие, ни кристаллы маны, ни эликсиры и зелья нельзя было пронести через Разлом. Все нужно будет создавать на месте и того, что добудешь.

— Гильдмастер! — юный клерик скатился по ступеням и тут же отскочил, с ужасом уставившись на окровавленную голову в руках у Лазурного Потока.
— Что-то случилось?
Голова отправилась в подставленный кастеляном мешок.
— Совещание гильдмастеров еще не закончилось. Вы пойдете?
— Там что-то новое?
Клерик замотал головой — темные кудрявые волосы взметнулись над плечами.
— Тогда нет.
Лазурный Поток поднял медальон с пентаграммой и шагнул в открывшийся лифт. Лифт вынес его на верхний этаж гильдейской башни. Чужим, да и своим рангом пониже, пришлось бы подниматься тридцать с лишним пролетов по ступеням.
Он устал. Иначе, чем если бы просидел полдня за переговорным столом с другими главами гильдий, но все же…
Тело ломило. Во время схватки с чудовищами здорово попало по плечу. Без доспехов — раскатало бы в лепешку. А так жив остался, но Лазурный Поток уже чувствовал, как вспухает одной огромной гематомой спина.
В верхнем коридоре, слава Богу Ю, оказалось пусто, и Лазурный Поток, словно вор, проскользнул незамеченным в свою же комнату.
Меч отправился на подставку. С доспехами было сложнее. Морщась, он принялся расстегивать ремешки.
— Ты пропустил все веселье, — вдруг раздалось за спиной. — Травяной Сад обвинил Тиранию в шпионаже.
Лазурный Поток так вымотался, что даже не вздрогнул, да и справедливо возмутиться просто не было сил. Он медленно обернулся к непрошенному гостю.
— Добрал в другом месте.
— На Торфяных Болотах?
Лазурный Поток кивнул. Не нужно быть богом, чтобы догадаться — любой бы понял по бурым пятнам на одежде и латах, да и запах задержался на нем характерный.
— Давай помогу, одной рукой тебе неудобно будет.
Мрачный Лорд был богом, и мог понять куда более глубокие вещи… Как бы только объяснить ему, что нельзя пробираться в чужие комнаты и сидеть без приглашения на чужих кроватях.
Не отвечая на предложение, Лазурный Поток продолжил расстегивать ремешки сам. Те вскоре поддались, но вот снимать доспех через боль было действительно неудобно.
— Давай.
Мрачный Лорд аккуратно приподнял наплечник и боковую пластину. Боль сразу стала терпимой. Доспех, деталь за деталью, тоже отправился на подставку. Стеганый подлатник вместе с рубашкой — на пол ближе к двери. После дня бега по солнцепеку от них несло хуже, чем от болотных тварей.
Мрачный Лорд присвистнул.
— Кто это тебя так?
— Дерево, — поморщился Лазурный Поток.
— Ожило и напрыгнуло?
— Почти.
Гидра Могган ударом хвоста вырвала покореженный дуб с корнем, и тот, упав, прикончил бы беззащитного целителя, если бы Лазурный Поток не прикрыл.
Осторожные пальцы отвели со спины выбившиеся из хвоста волосы.
— Завтра к вечеру прочувствуешь по полной.
Лазурный Поток пожал плечами.
— Бывало и хуже.
— Я вижу.
На спине у него красовались три толстых шрама, еще из тех времен, когда он только взял в руки меч, а мелких — да кто их будет считать.
Мрачный Лорд повел пальцами вниз вдоль позвоночника. Это было слишком приятно, так приятно, что даже стыдно за свою мгновенную слабость. Гильдлид называется. Первым порывом было — развернуться и врезать как следует, но вбитый за долгие годы инстинкт «целителя надо беречь» не дал: от легкого прикосновения начало растекаться покалывающее лечебное тепло, и Лазурный Поток все-таки расслабился. Он уперся рукой в стену и уткнулся лбом в сгиб локтя, выгибая спину и подставляясь под чуткие пальцы.
Как же давно у него никого не было. После переезда оказалось вообще не до того, да и в Небесной столице...
Но если быть совсем-совсем честным с собой, то правда заключалась в том, что Мрачный Лорд вызывал у Лазурного Потока не только бешенство и даже не только восхищение.
Бывали моменты, когда он молчал и грустно улыбался брошенной Лазурным Потоком фразе. Тогда хотелось подойти ближе и сделать… ну, что-нибудь.
Он тихо выдохнул и прогнал из головы опасные мысли, сосредотачиваясь на настоящем.
Исцеляющее заклинание было небольшое и медленное — для более сильного прямое прикосновение не потребовалось бы, — но Лазурный Поток хотел бы хотя бы такое иметь среди своих умений, не в ущерб всем остальным, конечно. Он покачал головой. У всех был свой предел. У всех, кроме низвергнутого бога.
— Двадцатый уровень мой предел.
Лазурный поток вскинулся:
— Я ничего не говорил.
— Но подумал.
Проницательность Мрачного Лорда всех и всегда раздражала: кому приятно будет, если каждое твое движение могут прочитать. И в то же время не могла не восхищать. Лазурный Поток был бы рад, если бы он присоединился к Синему Ручью.
Теплое покалывание прекратилось, и он заставил себя отодвинуться от осторожных пальцев. Поведя чуть онемевшим после исцеления плечом, Лазурный Поток прислонился к тяжелому письменному столу.
Вряд ли Мрачный Лорд пришел к нему справиться о здоровье.
— Что ты на этот раз задумал?
— А спасибо?
— Спасибо. Выкладывай. — Он сложил руки на груди, намекая, что терпение у него на исходе.
— Огненная Ведьма завтра на рассвете восстанет из пепла.
Бессмертные чудовища возвращались в течение трех дней после их убийства — это знали все, но когда именно — никто не мог предсказать.
— Откуда ты знаешь?
— Рассчитал по звездам, — очень серьезно сказал Мрачный Лорд. И именно эта серьезность заставила Лазурного Потока задуматься, а не упустил ли он что-то очень простое.
— Огненные элементы не восстают в ночное время, а через три часа после рассвета истекут трое суток с ее последнего убийства, — посчитал он. И укоризненно покачал головой: ну разве положено богу, даже низвергнутому, опускаться до такого дешевого розыгрыша.
Мрачный Лорд только усмехнулся, ничуть не смутившись.
— И что ты потребуешь за свою помощь? — Вместо плеча начала болеть голова. Торговаться с Мрачным Лордом — это как сунуться в подземелье без отряда: пройти-то можно, но потом несколько дней лечиться. Однако, если он пойдет вместе с людьми Лазурного Потока, Огненная ведьма наверняка достанется им. За это можно и пострадать, главное, не соглашаться слишком быстро.
— Глаза, верхние клыки, мизинцы, прядь волос с левого виска… — начал загибать пальцы Мрачный Лорд.
Все эти части тела подходили для создания артефактов. Колдовство не было основной специальностью Лазурного Потока, но его не послали бы возглавлять гильдию в Десятой крепости, если бы он не знал назначения этих материалов.
— Левый глаз, правый клык, правый мизинец, никаких волос.
— Тогда еще янтарный амулет.
Это вроде бы просто безделушка.
— Хорошо.
— И…
— И хватит.
Мрачный Лорд тяжело вздохнул.
— Не ценишь ты меня.
— Можешь попробовать с Холодной Ночью или Зерном Подорожника.
— Хм. — Мрачный Лорд сделал вид, что глубоко задумался, но Лазурный Поток видел, что тот уже доволен результатами торга. — Ладно. Встречаемся тогда внизу в полночь.
Лазурный Поток кивнул.
И Мрачный Лорд тоже кивнул — но не двинулся с места.
Лазурный Поток выразительно на него посмотрел.
— Я собираюсь выспаться до полуночи. Один, — добавил он на всякий случай.
— А помыться?
— Это я тоже буду делать один!
— А я бы мог спину тебе потереть, — ухмыльнулся Мрачный Лорд.
— Свали!
Лазурный Поток в гневе распахнул дверь и указал Мрачному Лорду на лестницу.
— Я только предложил. У тебя же еще не совсем плечо прошло, — нагло сказал тот, перешагивая через порог. И повторил: — Вот все-таки не ценишь ты меня.
Тридцать этажей без лифта. «Надеюсь, у тебя отвалятся ноги. Вот если бы еще тебе вверх надо было», — мстительно подумал Лазурный Поток. Хотя, конечно, бог может придумать, как для спуска использовать какое-нибудь заклинание.
Гнев схлынул, уступив место любопытству.
Но Мрачный Лорд был Мрачным Лордом. Он просто сел на перила и поехал по ним вниз. Будто ребенок.
Еще и рукой помахал. Бессовестная сволочь.
Лазурный Поток с грохотом захлопнул дверь.

Охотничий отряд из двадцати человек, собранный Лазурным потоком, ждал Мрачного Лорда у входа в башню Синего Ручья. Мрачный Лорд шутливо поклонился, разглядывая состав, и Привязанная Лодка заметно занервничал: видимо, ждал привычной фразы «клерик не нужен». И ведь знал же, что в этот поход можно брать сколько угодно народу, это не подземелье, портал в которое пропускает только ограниченное количество человек.
— Идем? — Мрачный Лорд выпрямился и сделал шаг в сторону уходящей на север улицы.
— Подожди, — остановил его Лазурный Поток. — Поедем через Западные ворота.
— Зачем? — спросил Мрачный Лорд. — Через Северные ближе.
Лазурный Поток открыл рот, чтобы возразить, но Мрачный Лорд не дал ему договорить.
— Слушай, ты же сам вчера смог посчитать, что Огненная Ведьма возродится. Другие ведь тоже это сделают? Как минимум Травяной сад и Амбиции?
Лазурный Поток кивнул.
— Что будет дальше?
— Они решат скрыть это от других и выедут через Западные или Восточные ворота. — Чуть задумавшись, он кивнул еще раз и усмехнулся: — В Северных мы точно ни с кем не столкнемся. А если и столкнемся, то не с теми, кто выехал за Огненной Ведьмой.
Он махнул рукой, и отряд трусцой двинулся за Мрачным Лордом.


URL комментария

[Аватар Анона]

Пишет Гость:

03.06.2018 в 15:14

продолжение еланя в аватарах

* * *

Лазурный Поток отер гарь с лица и принялся разделывать ведьму. Как он и предполагал, с кем Мрачный Лорд пойдет в охотничью пати, тому добыча и достанется. Пришлось попотеть, но меньше, чем обычно: Огненная ведьма как с самого начала накинулась на него, так и продолжила его преследовать через все Северные пустоши, пока не погибла в Гнилых болотах.
Мрачный Лорд то ли наносил самый болезненный урон, то ли один его вид бесил не только людей, но и чудовищ.
Холодной Ночи и Зерну Подорожника оставалось только локти кусать, наблюдая, как он уводит добычу под прикрытием отряда Синего Ручья.
Колдовские ингридиенты отправились по мешкам. Лазурный Поток как раз вручил Мрачному Лорду его долю, когда над Гнилыми болотами раздался голодный заунывный вой.
Положив руку на рукоять меча, Лазурный Поток насторожился и огляделся: так далеко от Десятой крепости они почти не заходили еще, созданное с нуля оружие, примитивные зелья и юные кристаллы для хранения маны пока не позволяли справляться с теми, кто обосновался здесь.
Нужно несколько месяцев, чтобы добыть ингредиенты для чего-то, что будет эффективно работать тут.
— Не успеем уйти, — сказал Лазурный Поток. Звук повторился снова, уже ближе, и он, наконец, вспомнил, кто может выть.
Мрачный Лорд, стоявший плечо к плечу с ним, кивнул, превращая меч в своих руках в картечницу.
Огромная пятнистая виверна вывалилась из тумана, не прошло и минуты. Две мощные лапы несли стремительно вытянутое тело, взмахи кожистых крыльев вызывали пригибающий траву ветер.
Первым под удар попал Привязанная Лодка. Он вскинул крест, защищаясь — белым огнем вспыхнуло заклинание. Слишком слабое, чтобы причинить виверне ущерб, оно все-таки заставило ее отвернуться, и Привязанная Лодка отскочил на несколько шагов.
Лазурный поток взмахнул мечом, спуская заклинание с лезвия, но лунный разрез скользнул по бугристой коже, не причинив виверне никакого вреда, как и посланные Мрачным Лордом пули.
Лазурный Поток запнулся о кочку, тут же выровнял равновесие, но было поздно — раззявленная пасть с клыками в рост человека уже приближалась к нему.
Не уйти. Он поднял меч — вдруг хоть капля жизни в теле останется, тогда Привязанная Лодка…
— Внутрь!
Мрачный Лорд подтолкнул его в спину, и выстрелы взрыли болотную жижу, отправляя их прямо в пасть виверне.
Они стремительно съехали по мокрому языку, проскочили в горло, и тут Мрачный Лорд превратил свое оружие в копье. Оно застряло прямо поперек пищевода, и их стремительный полет в желудок остановился.
— Блядь. Ты ебанулся? — выругался Лазурный Поток совершенно не подобающим гильдлиду образом.
— С этой стороны будет легче пробиться, — усмехнулся Мрачный Лорд.
— Ты ебанулся.
Лазурный Поток тяжело вздохнул и тут же пожалел об этом: воняло жутко.
— Давай. Бей прямо перед собой, только не очень сильно, а я прослежу, чтобы ты не упал.
В этот момент Лазурный Поток осознал, что он не только цепляется за чужое копье, но его еще и крепко держат поперек живота. Он снова от души грязно выругался — не потому что был против, очень даже за, — просто вся безнадежность их положения сложилась у него в голове яркой картинкой.
Они застряли у виверны в горле как кость, и теперь она вовсю, кажется, то ли мотала головой и шеей, то ли каталась по болоту — изнутри не разобрать. Их отчаянно трясло, а стоит свалиться — попадешь в желудок.
И безумный выход, придуманный Мрачным Лордом, видимо, был единственным возможным.
И ох, как виверне не понравится, что наглая кость начнет выбираться наружу. Тряска станет только сильнее. К тому же придется держаться только одной рукой, надеясь только на помощь Мрачного Лорда.
— Мы точно свалимся, — сказал Лазурный Поток.
— Если боишься, можешь отдать мне ключи от хранилища гильдии. И талисман лидера. Я передам твоим.
Вот уж кто знает, как подбодрить.
— А истинное имя тебе не сказать?! — возмутился Лазурный Поток.
Он ударил мечом, вкладывая в лезвие простое заклинание. Было слишком темно, чтобы понять, получилось ли нанести хоть какое-то ранение, но тряхнуло их, как будто виверна взмыла на месте и снова рухнула в болото.
Желудок Лазурного Потока сначала ухнул в пятки, а через секунду подскочил к горлу, но Мрачный Лорд держал крепко.
Ну ладно.
Он ударил снова, и еще раз, и еще раз.
Вскоре он потерял счет ударам и времени.


URL комментария

[Аватар Анона]

Пишет Гость:

03.06.2018 в 20:07

На день 7 – свободный день и для одного анона, который задал все настроение пожеланием, чтобы у них все началось одновременно.
Хань Вэньцин/Е Сю/Сюй Боюань. 4896 слов. PWP, NC-17, бессюжетное порно. ООС, отсутствие совести и АУ к расписанию Альянса, наверное.

часть 1

Во всем виноваты спонсоры. Новый развлекательный комплекс с океанариумом, аквапарком, отелями, пляжами и черт знает, чем еще торжественно открывается в Циндао в самом начале лета. Деньги, очень много денег – и все команды, главы гильдий и эксперты стоят сейчас под прицелами камер в плавках и купальниках. Программа рассчитана на три дня: дружеские соревнования разного формата, интервью, отдых.
Хань Вэньцин изучает табло. Команды для состязаний будут определены программой – по трое в каждой, случайным образом. Когда на табло возле его имени появляется «Сюй Боюань», Хань приподнимает бровь. Кто это такой, он не в курсе.
- Сюй Боюань, эксперт гильдии «Синий Ручей», - незнакомец оказывается в хорошей форме. Спорт? Нет, что-то другое, нагрузки точно есть, но иного характера, Бюань более гибкий, движения почти танцевальные. Хань Вэньцин смотрит на него внимательно, подмечая сильные мышцы, адекватность в глазах, улыбку, спрятанную в уголках губ.
- Хань Вэньцин.
Хань пожимает Боюаню руку и снова глядит на табло. Там появляется третье имя. «Е Сю».
- Блядь, - выдыхает Боюань рядом с ним. Хань не может сказать, что не разделяет его чувства, но оборачивается с интересом: обычно у гильдейских Е Сю вызывает больший трепет, что ли. Пиетета к Е Сю не испытывают те, кто общается с ним долго и плотно.
- Старина Хань, малыш Поток. Как мне повезло, - запах дыма касается обоняния Ханя. Боюань очень тяжело вздыхает. Хань думает, что кого-то сегодня утопят. И еще – что он понимает этого парня из «Синего Ручья» на все сто.
Е Сю бледный и еще более худой, чем Хань помнит. Черные плавки еще больше подчеркивают белизну кожи. Как ему разрешили здесь курить, известно только предкам. Хотя он, наверняка, не спрашивал.
- У меня есть имя. Здравствуй, Е Сю, - будто продолжая давний спор, со вздохом говорит Боюань, пожимая Е Сю руку. Хань наблюдает. Е Сю улыбается, это редкая улыбка, Хань помнит всего две или три такие – когда Е Сю действительно рад. Е Сю знает Боюаня, причем, не шапочно – между ними есть тот же бессловесный диалог, который многие годы идет между Е Сю и Ханем. Интересно.
Пальцы этих двоих задерживаются в рукопожатии на пару секунд дольше нужного, а потом Е Сю сжимает ладонь Ханя.
- Будешь нашим капитаном, старина Хань? – Е Сю ухмыляется, сжимая в зубах сигарету. – Соглашайся, ты об этом мечтал, я знаю.
Хань хмыкает. Не то, чтобы он ни разу не представлял себе Е Сю в «Тирании». Каждый раз не мог определиться, то ли поблагодарить предков за то, что отвели, то ли подрочить на мысль о Е Сю в соседней комнате.
- Привет, - говорит он, пожимая Е Сю руку. – Окей, я капитан. Тебе что бы не делать, лишь бы не работать.
Е Сю такой же ленивый, как всегда. И такой же охуенный: Хань смотрит на Е Сю и ему всегда недостаточно. Может, развлекательные мероприятия не так уж плохи.
- Есть проблема, - добавляет Е Сю, обводя взглядом их обоих. Странное у него выражение лица. – Я плавать не умею.
- Боже, ну что ты за пиздец, - выдыхает Боюань. Впереди полоса препятствий, где нужно плавать, нырять, открывать замки и доставать предметы. Хань косится на Боюаня и его внезапно веселит мысль о том, какие схожие у них эмоции.
- Значит, будет думать, а плавать будем мы, - Хань подставляется нарочно, и Е Сю тут же реагирует:
- Еще бы. Мозги у страйкеров и мечников не самая сильная сторона, ты наконец-то это признал, старина Хань?
Боюань легко толкает Е Сю в плечо. Хань следит за его движением, отмечая про себя красивые пальцы и то, как удар в последний момент превращается в мягкое касание к коже. Интересно, сам Боюань это понимает?
А понимает ли сам Хань? Е Сю вызывает у него странные, будоражащие эмоции, у каждой из которых есть название. Для каждой из них нет места и всегда не время.
- Может, сразу сбросим его в воду? – Боюань обращается к Ханю. Хань думает, что Боюань нравится ему все больше. С ним – с ними двоими – легко, будто Боюань всегда был в их с Е Сю истории.
- Можем. Но он нам еще пригодится, - Хань выгибает бровь. Боюань смеется, а следом смеется и Е Сю.
Полоса препятствий бурлит перед глазами голубым, бирюзовым. Хань и Боюань плывут, держась рядом, Боюань легче – он ныряет и придерживает сеть, натянутую под водой, а потом Хань дергает дверцу сундука, закрепленного на дне. Боюань улыбается ему сквозь голубые блики, показывает большой палец.
Они возвращаются к Е Сю, передавая ему части головоломки, и Хань смотрит сперва на то, как легкие длинные пальцы моментально соединяют части целого. Залипает на миг, а потом ловит краем глаза такого же залипшего, завороженного Боюаня, облизывающего губы. Мокрые пряди челки прилипли ко лбу, Боюань дышит часто – и Хань мысленно радуется, что вода прохладная. Особенно, когда за очередным осколком головоломки приходится протискиваться через подводный тоннель – вдвоем, вплотную друг к другу. Боюань вдруг дергается, замирает, прижимаясь к Ханю, выпускает изо рта воздух – крупные пузыри поднимаются вверх. Хань подталкивает Боюаня вперед, подтягивается сам.
Выныривая на поверхность со сжатой в кулаке добычей, Боюань промаргивается от воды и смотрит на Ханя.
- Спасибо, - говорит он тихо и улыбается. – Не люблю тесные закрытые пространства.
- Не за что, - Хань хлопает его по плечу. Он начинает понимать, почему Е Сю так смотрит на этого парня. У Боюаня слишком красивая улыбка.
Они приплывают обратно первыми. Боюань кидает сидящему на бортике Е Сю последнюю деталь головоломки, на табло вспыхивают золотым набранные ими очки. Хань стирает с лица воду и наталкивается на взгляд Е Сю. Темный, жадный, голодный. Е Сю смотрит на них обоих, молча, неотрывно. Подгребает к себе пачку, выбивает сигарету и закуривает.
Боюань подтягивается, вылезает на бортик и устало откидывается спиной на прохладный кафель.
- Что у нас дальше?
- Перекур и пейнтбол, - отвечает Е Сю. Его взгляд скользит по фигуре Боюаня, потом касается Ханя. Почти физически ощутимый, горячий. – Не забудь, что громить препятствия и ломать стенки запрещено, старина Хань.
- Тебе же это нравится, - фыркает Боюань, не открывая глаза. Хань садится на бортик рядом, хмыкает в ответ.
- Чем больше ему нравится, тем больше в нем ехидства.
Хань видит, как быстро думает о чем-то Боюань, удивленно прикусывает губу. Это знакомо – неожиданные выводы, открывающие логику Е Сю с новой стороны. Хань сжимает пальцы на плече Боюаня.
- Надо полагать, что он тогда от нас без ума, - Боюань открывает глаза и садится.
- Спелись, - констатирует Е Сю. Ханю почему-то не смешно.

URL комментария

[Аватар Анона]

Пишет Гость:

03.06.2018 в 20:07

часть 2

***
Когда Е Сю прижимается к нему спиной в мерцающей жаре пейнтбольного зала, Боюань понимает, что ему пиздец. Е Сю дышит часто, каждый вздох отдается у Боюаня где-то под ребрами. Они стукаются шлемами, синхронно откидывая головы назад.
- Надо добраться до Ханя, - говорит Е Сю. Цзэкай, Тан Ро и Синьцзэ загоняют их, как добычу. Боюань пытается собраться, сжимает пальцы на рукояти пистолета. В воде было легче. Здесь его переполняет адреналин, переплавляется в возбуждение, от дышащего совсем рядом Е Сю легче не становится.
- Я могу их отвлечь, - предлагает Боюань. Он представляет себе, как где-то в полутьме Хань меткими выстрелами снимает одного противника за другим, и быстро кусает себя за губу. Эта мысль обжигает еще большим возбуждением. Черт. Мало ему было одной большой личной проблемы в жизни.
- Хочешь поваляться в сторонке и отдохнуть, пока мы будем выигрывать? – смеется Е Сю. Смех у него низкий и хриплый, от него жарко. Е Сю тянет Боюаня к себе, обнимает за талию. – Нет уж. Мы сделаем так.
План гениальный и ебанутый, как сам Е Сю.
- Я бы сказал, что у нас нихрена не выйдет, но давай попробуем, - Боюань сует пистолет за ремень на спине и подсаживает Е Сю на неровный высокий столб. Ладони скользят по грубой черной ткани, по ногам, заднице, и Боюань чуть не отдергивает руки, так его обжигает.
- На счет «три», - говорит Е Сю, подтягиваясь вверх. Боюань кивает. Секунды растягиваются, становятся почти бесконечными. Он перекатывается, залегая за тумбой, выцеливая троих.
- Эй! – Е Сю выпрямляется на узкой площадке на столбе во весь рост, покачивается, балансируя, и Боюаня колет холодом – страхом за него. Пусть убиться тут негде, но это же Е Сю – он все может, даже невозможное.
Тан Ро, Синьцзэ и Цзэкай вскидывают пистолеты. В этот момент Е Сю прыгает – над их головами, на груду матов за их спиной. Боюань стреляет. Раз. Два. Три.
Три цветных пятна растекаются на груди противников. Е Сю хохочет и скатывается за маты. Получилось.
Когда они вдвоем падают сверху на залегшего в укрытии Ханя, Боюань понимает, что пиздец становится двойным. Он зажат между Ханем и Е Сю, в нос и в рот набилась пыль, душно. Жарко. Боюань чувствует, как ровно дышит под ним Хань, как замирает Е Сю, прижимаясь к спине Боюаня. Слои грубой, жесткой ткани не спасают нисколько – Боюань все равно ощущает и крепость мышц Ханя под своими руками, и быстрое дыхание Е Сю.
Все это слишком. Начиная с того странного понимания, которое установилось между ним и Ханем в бассейне, заканчивая тем, как Е Сю сейчас бесстыдно лапает Боюаня, сунув руки ему в карманы. Боюань никогда не позволял себе слишком долго любоваться даже Е Сю. Трезвое понимание нереальности любых фантазий держало за горло, как сейчас держит желание. Двойное, острое, безумное.
Боюань мысленно чертыхается. В этот момент руки Ханя ложатся ему на бедра. Черт, он бы не отказался посмотреть хоть одному из этих двоих в глаза, но мешают шлемы и маски. Боюань вдруг понимает, насколько давно и хорошо Е Сю и Хань Вэньцин знают друг друга. К жару на миг примешивается легкая горечь – у него нет, и вряд ли будет возможность так их узнать.
- Хорош валяться, - говорит Хань, и Боюаня снова разбирает. Он тысячи раз слышал их голоса – и Е Сю, и Ханя, на видеозаписях игр и интервью, но сейчас все иначе.
- Трудолюбивый старина Хань, - Е Сю просовывает ладони глубже в карманы Боюаня. – Мы работали, а ты чем занимался?
- Семеро, - лаконично отвечает Хань, засовывая ладони за пояс Боюаня и разворачивая его удобнее. Е Сю хмыкает.
- Шестеро. Ты ведешь, - говорит Боюань, пытаясь понять, что ему делать. Его трясет от того, как Хань и Е Сю касаются его – идеально, блядь, синхронно. От попыток понять, что они вообще делают и что об этом думает сам Боюань, у него плавятся мозги. И намертво стоит, – Валим отсюда?
Остаток пути до точки, которую нужно захватить для победы, Боюань проводит в плывущем дурмане. Он не думает: чувствует, реагирует на короткие точные команды Ханя, на прикосновения Е Сю, бежит, перекатывается, стреляет. Ощущает двоих рядом лучше, чем самого себя. В голове и теле бьется острое, жгучее желание. Боюань никогда не задумывался, можно ли хотеть двоих. Можно ли смотреть на двоих – и плавиться к чертям от сильной спины Ханя впереди, от текучих движений Е Сю, от голосов. Оказывается, можно.
Прямо перед точкой захвата из-за столба выныривает Фан Руй. Свистит смешливо и стреляет. Время для Боюаня снова растягивается в длинную ленту, замедляется – и его хватает на то, чтобы Боюань успел оттолкнуть Е Сю и закрыть собой Ханя, стреляющего поверх. Они эффективнее, думает Боюань, раздраженно рассматривая алую кляксу у себя на груди. Фан Руй недовольно дергает рукой с пистолетом, глядя на такую же на своей одежде. Адреналин жжет так, словно все это не игра. Или не все – игра.
Они побеждают. С меньшим счетом, чем мог бы быть без выбывшего Боюаня, но побеждают. Хань стягивает шлем и хлопает его по спине.
- Охуенная у тебя реакция, - бросает он. Боюань сглатывает. Е Сю рядом тоже смотрит на Ханя. Нельзя не смотреть на него сейчас – он слишком, блядь, красивый. Хищные черты лица, блеск глаз, бешеный азарт во взгляде – все это бьет жаром, заставляя мозги отключаться к чертям.
- Я ему тоже говорил, он не верит, - Е Сю цепляет Боюаня за пояс брюк, второй ладонью проезжаясь по талии Ханя, и Боюань опять забывает, что хотел сказать. – Курить хочу, идемте отсюда.
У выхода Хань бросает им по бутылке с ледяной водой. Боюань скручивает крышку, глотает воду жадно, но она не тушит пожар внутри. Он молча смотрит, как Хань тянет руку, ерошит черные влажные пряди Е Сю, и временно глохнет, кажется – диалог не слышен, внутри горит.
- Дальше показательные выступления в «Славе», - усмехается Е Сю. – Готов, малыш Поток?
Нихрена он не готов.

URL комментария

[Аватар Анона]

Пишет Гость:

03.06.2018 в 20:08

часть 3

***
Искренность – то, что Е Сю любит в этих двоих. Он переводит взгляд с Ханя на Боюаня и обратно. Если они злятся – то злятся, по-разному, но гадать не приходится. Если смеются – то смеются. Если Е Сю их бесит – он узнает об этом сразу. Ни одного камня за пазухой, ни одного ножа за душой.
Они сложные, оба. Хань, давно ставший для Е Сю неотъемлемой частью не только «Славы», но и жизни, кем-то, без кого реальность не будет полной, даже если видишь редко и в основном в процессе мордобоя. Боюань, неожиданно для самого Е Сю занявший не меньшее место в его мыслях.
Двое, заставляющие его становиться еще более жадным – с того момента, когда Е Сю увидел Боюаня и Ханя рядом. Он не может перестать об этом думать, прикидывать, насколько искренне эти двое будут хотеть его задушить, если Е Сю озвучит свои мысли.
Е Сю знает их обоих – но достаточно ли? На выходе из пейнтбольного зала Хань ловит его за запястье, задерживает руку в своей и спрашивает взглядом: «Какого хрена ты творишь?»
Глаза у него темные, Е Сю и так было жарко, а теперь он как в аду. Очень горячем, охуенном аду, потому что в глазах Ханя он не видит протеста. Да и руки все еще горят, после того, как сталкивались с ладонями Ханя на заднице и бедрах Боюаня. Е Сю улыбается - «Доверься мне».
Доверие – это тоже то, за что он любит этих двоих.
Когда все собираются в огромном игровом зале, Е Сю закуривает и смотрит на Ханя и Боюаня внимательнее. Хань предвкушает, это написано у него на лице, если уметь читать – Е Сю умеет, давно. Боюань нервничает. Е Сю готов спорить, он сейчас грызет себя за то, что – не про, что будет тянуть команду назад.
- Эй, малыш Поток, - Е Сю перекладывает из ладони в ладонь ледяную банку с газировкой, а когда Боюань оборачивается – кидает ему. Боюань машинально ловит. Хань оборачивается тоже, опускает ладонь Боюаню на плечо. Хань его так же постоянно трогает, как сам Е Сю. Как самого Е Сю. Этот медленный танец они танцуют на троих, и, положа руку на сердце, Е Сю не знает, к чему это приведет.
- Да? – Боюань начинает злиться.
- Расслабься и получай удовольствие. Когда ты еще сможешь посмотреть, как мы со стариной Ханем нагибаем остальных? – Е Сю скользит взглядом по лицу Боюаня, наблюдает, как тот делает глоток газировки, обводит языком ставшие ярче губы. К паху стекаются горячие волны. От того, как пальцы Ханя сжимаются на плече Боюаня – тоже. Черт, он держит Боюаня, как их общий ценный лут.
- Наш самоуверенный друг забывает, что мечники нагибают не хуже, - хмыкает Хань. – Пошли, хорош трепать языком.
- Ну, может, малыш Поток хочет посмотреть, - Е Сю затягивается. Блядь, о чем они вообще говорят. В голове остается одна картинка, и она не о «Славе»: Хань, натягивающий его по самые яйца, и Боюань, вытянувшийся на кровати рядом, не отводящий от них взгляда.
- Иди на хрен, - говорит Боюань. – Я хочу участвовать.
***
На Арене жарко, как в аду. Е Сю счастлив. Здесь и сейчас, в «Славе». Справа и слева – Хань и Боюань, и Е Сю боковым зрением видит, как двигаются их руки, как они хмурят брови, как Боюань улыбается, а Хань чуть расслабляется, побеждая. Он готов играть с ними вечно, готов остановить время прямо сейчас – если бы только мог. Он горит, сгорает ко всем чертям, когда Хань и Боюань понимают друг друга без слов, понимают его – без единого объяснения.
Кажется, это даже лучше, чем секс. Во всяком случае, когда они побеждают по очкам, Е Сю чувствует себя отлично потрахавшимся.
Он откидывается в кресле, стягивая наушники на шею, и ловит на себе два голодных взгляда.
Когда им вручают кубок – маленький, синий, весь в сверкающих морских звездах и рыбах, - Е Сю думает, о чем угодно, кроме победы. О том, что Боюань мокрый насквозь и весь дрожит, стоя справа от него. О том, что от Ханя идет такой жар, как будто противников он рвал голыми руками. О том, что у него так стоит, что стоит поблагодарить себя за длинную свободную рубашку. Е Сю легко взвешивает на ладони кубок и разворачивается, вкладывая его в пальцы ошарашенного Боаюня. Хань накрывает их руки своей.
***
Хань стоит под прохладным душем, закрыв глаза. Внутри бьется жажда, почти звериная, острая, жжет – никакой воде не погасить. В мыслях мелькают картинки, выстраиваясь в идеальную, цельную: Е Сю, который жадно закуривает, глядя, как Боюань тянется к стеклу аквариума, пытаясь коснуться пальцами плывущего ската. Боюань, легко треплющий Е Сю по затылку, а потом сжимающий ладонь, будто пытаясь сохранить ощущение. Е Сю, не сводящий взгляда с Ханя, когда тот легко поднимает тяжеленную гирю и выигрывает долбаного медведя. Боюань, касающийся его ладони, направляющий пальцы в конкурсе на каллиграфию.
Боюань, растерянно поглаживающий кубок. Е Сю, смотрящий на него с выносящей одним ударом нежностью. Боюань, смеющийся и утыкающийся лбом в плечо Ханю. Е Сю, мимолетно гладящий Ханя по руке.
Хань принимает решение. Выключает воду, одевается и идет искать. Вечерняя часть не рассчитана на камеры – даже про-игроки имеют право на отдых, хотя в ночном клубе на верхнем этаже сейчас нет ни капли алкоголя, насколько ему известно.
Е Сю он находит по запаху сигаретного дыма. Он застыл у стойки, губы приоткрыты, сигарета в пальцах почти истлела. Под облегающей черной майкой торчат соски, на шее бешено бьется пульс. Волосы взъерошены, свободная рука то сжимается в кулак, то безвольно опускается вдоль тела. Хань бы трахнул Е Сю прямо на стойке, если бы не толпа вокруг.
Хань аккуратно забирает у него сигарету, тушит и оглядывается, пытаясь понять, куда смотрит Е Сю. Воздух застревает в легких.
Боюань танцует. Хань получает все объяснения сразу – силе, легкости, гибкости, текучести движений. Вот только думать не может ни о чем.
Белая футболка с широким воротом открывает ключицы, тонкие брюки облегают Боюаня, как вторая кожа. Разноцветные блики света ложатся на его кожу, волосы, на лицо, делая его неземным, бесконечно-притягательным, манящим. Боюань двигается медленно, с закрытыми глазами, в такт музыке – или ведет музыку за собой?
Хань сглатывает насухо. И без того горячий воздух, кажется, кипит вокруг, оторвать взгляд от Боюаня невозможно. Е Сю накрывает пальцами запястье Ханя, стискивает пальцы. Хань смотрит на него, в черные глаза с расширенными зрачками, и мимолетно думает, что сам выглядит так же. Потом они снова смотрят на танцпол. А Боюань смотрит на них.

URL комментария

[Аватар Анона]

Пишет Гость:

03.06.2018 в 20:08

часть 4

***
Боюань любит танцевать. Танец позволяет ему уйти от реальности или наоборот, сделать ее своей, переплавить музыкой все, что кипит внутри. Сегодня это особенно нужно. Сейчас, когда душу и тело сжигает жгучая, мучительная потребность в двоих – и сомнения, терзающие изнутри, заставляющие медлить. Боюань танцует. Отдается музыке, мелодия течет сквозь него, плавит, превращая разрозненные образы в единое целое, одно решение.
Он не знает, где сейчас Е Сю, где Хань – кажется, танцевать любит вообще мало кто из игроков. Но взгляды Боюань чувствует так, будто они – прикосновения рук. И открывает глаза.
Мелодия меняется. Эта песня жарче, она для двоих, и нужно бы уйти с танцпола, не мешать. Наверное, нужно. Боюаню плевать. Его ведет музыка, желание, острое, огромное, не помещающееся в нем чувство. Он подходит к стойке и накрывает ладони Е Сю и Ханя своими. Тянет, отступая на шаг, еще. Сейчас ритм задает он.
***
Е Сю не любитель танцев. Ему и не нужно – не до свиданий, а секс и без этого можно получить. Когда на него остаются силы. То, что происходит сейчас, он не может назвать танцем – его просто ведет. Музыкой, пальцами Боюаня в его ладони, рукой Ханя на его талии. Слишком много, слишком жарко, чтобы думать. Боюань задевает его бедром, и Е Сю хватает губами воздух. Музыка течет сквозь них, мелодия пронизывает насквозь – сейчас Боюань ведет их, сплетая рисунок танца, касаясь обоих. Е Сю смотрит в глаза Ханя, непроницаемые, полные огня, и горит сам. Цепляет взглядом губы Боюаня – и умирает от желания поцеловать. Ладони сталкиваются, переплетаются пальцы. Хань крутит Боюаня в руках – Е Сю слегка завидует, но Хань тут же толкает Боюаня в его объятия.
Так близко. Е Сю замирает, понимая, что поцелует Боюаня прямо сейчас. При всех. И будь что будет.
***
Блики лилового, желтого, алого света путаются в волосах, скользят по коже. Хань смотрит на лучшее зрелище в своей жизни. Боюань улыбается, под ресницами трепещут тени. Е Сю дышит рвано, приоткрыв губы. Кажется, это первый раз на памяти Ханя, когда он не тянется за сигаретой.
Огонь полыхает в крови. Хань смотрит, как двое – его двое, он так решил – почти соприкасаются губами. А потом резко тянет их на себя.
- В номер, - коротко говорит Хань, глядя в туманные глаза. Его тоже слегка отключает, желание трахнуть обоих по очереди, а потом посмотреть, как они будут ласкать друг друга, коротит мысли, но кто-то один должен соображать. Вести себя прилично еще хотя бы десяток минут Хань способен. Терпеть дольше он отказывается.
Дорогу до номера Хань запоминает слабо. Холодный морской ветер снаружи не остужает, только заставляет теснее прижать к себе Е Сю и Боюаня, сжать пальцы на поясницах обоих, на горячей коже под тканью.
Внутри бьется жадное, горячее, собственническое чувство, предъявляющее права – на двоих сразу, сейчас, немедленно, насовсем.
Едва за ними закрывается дверь, одежда летит на пол. Кто кого раздевает, Хань не может сказать точно, он сдергивает прочь всю ткань, которая попадается под руки, и ему плевать, что там трещит. Боюань тихо стонет ему в плечо, стискивая пальцы на запястьях Е Сю и Ханя – аж больно. Е Сю кусает Ханя под ключицу, боль обжигает, окончательно дурманя рассудок желанием.
Они не зажигают свет, не закрывают балкон – ветер раздувает занавески, снаружи начинается гроза, но им жарко. Ветер приносит морскую соль, гладит кожу. Они так и падают на кровать втроем, не в силах расцепиться хоть на секунду.
***
Боюань не в состоянии думать, не может больше переживать. Он тянется к Е Сю, целует, чувствуя на губах вкус табака и хриплый стон. Передает его Ханю, теряя голову от жесткого, глубокого поцелуя. Е Сю запускает пальцы Боюаню в волосы, сжимает под затылком, кусает за шею, второй рукой ведет по груди Ханя. Их трясет, всех троих, руки сталкиваются, кто кого обнимает – не понять, под веками искрит, сплавляя сильнее. Ближе, ближе – единственное желание, палящее, разделенное на троих и от этого только более сумасшедшее.
Хань приходит в себя первым. Чуть отстраняется, чтобы толкнуть Е Сю на подушки и посмотреть на Боюаня.
- Начнем с него, - решает Хань. Боюань кивает, улыбаясь. Он чувствует себя пьяным от счастья, жажды, возбуждения. Е Сю смотрит на них, тянет руки, гладит по ладоням, Боюаня плющит от прикосновений легких, красивых пальцев, от вспышек молний на плечах Ханя, от огромного, почти мучительного чувства.
- Как мне повезло, - выдыхает Е Сю с усмешкой. Боюань целует его, проводит языком по кромке зубов, небу, чувствуя стон. Сдвигается, ведет губами по виску, скуле, ощущая жар кожи; целует шею, то и дело прикусывая. Хань гладит Е Сю по животу, бедрам, охватывает ладонью член, двигает пару раз, вырывая стон, который Боюань ловит губами. Его ведет. От дрожи Е Сю, от того как Е Сю выгибается, стонет снова и снова, пока Хань его растягивает. От вскрика, который вырывается у Е Сю, когда Боюань накрывает ртом его член. От того, как Е Сю цепляется за их запястья, и переплетает пальцы с пальцами Боюаня, когда Хань толкается в Е Сю, медленно входя. Боюань сжимает пальцы Е Сю в ответ, приподнимается, ведет губами по груди Ханя, прикусывает сосок – Хань рычит, жестче толкаясь в Е Сю. Боюань с трудом втягивает в себя воздух – так горячо. Такие они красивые. Он снова наклоняется, ведет языком по головке члена Е Сю, обхватывает пальцами, подстраиваясь под ритм Ханя, закрывает глаза. Е Сю все судорожнее стискивает ладонь Боюаня своей, выгибаясь навстречу Ханю, насаживаясь сильнее, глубже, толкаясь в губы Боюаню. Боюань слышит хриплый вздох, рваный – это Хань; Е Сю замирает, а потом кончает следом, от его вскрика Боюаня жжет огнем.
Боюань слизывает с губ терпкий вкус и пытается найти в голове хоть одну мысль. Все тело дрожит, ему жарко, он, кажется, готов кончить без единого прикосновения.

URL комментария

[Аватар Анона]

Пишет Гость:

03.06.2018 в 20:11

часть 5

***
Воздух соленый. Е Сю вдыхает его и чувствует, как хочется еще. Он приподнимается, выворачивается из-под Ханя, дергает рукой, не в силах объяснить сейчас – все слова тонут в желании. Хань усмехается в ответ, жадно и горячо, садится и тянет Боюаня к себе, спиной к груди. Е Сю целует Боюаня, кусает за нижнюю губу, ведет ладонями по влажной коже. В голове искрит жаждой обладания, острой и бешеной, соленой. Боюань запрокидывает голову на плечо Ханю и Е Сю смотрит, как Хань сжимает зубы на его шее, слышит вскрик. Ведет пальцами по напряженному члену Боюаня – от живота не отогнуть, - обводит головку, с наслаждением вслушиваясь в вибрирующий низкий стон. Хань смотрит через плечо Боюаня Е Сю в глаза, и Е Сю усмехается, кивая. Сжимает в пальцах соски, глядя, как Боюань распахивает глаза. Хань подхватывает Боюаня под колено, отводя ногу в сторону, открывая его пальцам Е Сю. Е Сю обводит пальцем сжатый вход, мимолетно думая о том, что надо не забыть подъебнуть Ханя с его запасливостью потом. Как-нибудь потом. Е Сю вообще об этом думает, чтобы не рехнуться от того, как Боюань стонет в их руках, какой он тесный и горячий внутри. У Е Сю снова стоит, и руки не трясутся только потому, что он – профессиональный игрок и контролирует их всегда. Боюань стонет на каждом выдохе, дрожит все сильнее, пока Е Сю растягивает его, уже двумя пальцами, гладит горячие гладкие стенки, дурея от судорожных, коротких всхлипов. Боюань прижимается щекой к плечу Ханя, комкает, терзает пальцами простыни. И кричит, когда Е Сю входит в него, не позволяя отдышаться, начинает двигаться. Е Сю ловит губами его дыхание, чувствует, как кулак Ханя задевает кожу внизу живота, быстро скользя по члену Боюаня. Боюань выгибается между ними, бьется, ловя губами воздух, вздрагивает всем телом через несколько минут, сжимая Е Сю внутри. Е Сю смотрит ему в глаза, и кончает тоже – оргазм бьется во всем теле бешеной соленой волной. Снаружи гремит гроза, шторм здесь – и шторм там.

***
Хань усмехается, сжимая пальцы на шее Е Сю сзади, тянет его к себе, целует. Боюань трется щекой о его плечо, Е Сю гладит его по щеке, от прикосновений обоих по коже Ханя снова бегут горячие колкие искры. Желание не ослабевает, так, словно они все не трахались лет сто. Хань медленно гладит Боюаня по внутренней стороне бедра, а потом проталкивает два пальца по смазке и сперме в открытый вход. Целует Е Сю, прижимается губами к мокрому лбу Боюаня – тот тихо, почти беззвучно стонет. Хань убирает руку, подталкивает Боюаня, опуская на кровать, на бок, спиной к себе. Е Сю легко, игриво кусает Ханя за плечо, целует. Сдвигается тоже, разворачивается, нахально сгребая подушки в сторону и укладывая на их место свои длинные ноги. Хань пару мгновений любуется, лениво гладит себя, рассматривая двоих – Е Сю, вбирающего в рот еще не до конца возбужденный член Боюаня, и самого Боюаня, медленно гладящего Е Сю по бедру, прежде чем повторить его движения. Это чертовски красиво.
Хань никуда не спешит. Слушает тихие стоны, целуя мокрые плечи Боюаня, покусывая, с удовольствием оставляя на коже следы, которые долго не сойдут. Неспешно трахает его пальцами, потирая простату. Смотрит, как ладонь Е Сю скользит по ноге Боюаня, подхватывает, отводя назад. Они красивые. Они его. Оба.
Хань входит медленно, втирается, обнимая сразу двоих и ощущая, как обоих под его рукой бьет дрожь. Эта дрожь, то, как влажно внутри Боюаня, как стискиваются пальцы Е Сю, когда Боюань берет его член глубже – все это обжигает. Хань трахает Боюаня сильно, входит теперь размашисто, так, что с каждым его движением Боюань глубже толкается в рот Е Сю.
Удовольствие медленно разливается по телу, как горячий мед. Хань сжимает пальцы, жмурясь, кончая и чувствуя, как сжимается вокруг него Боюань, как вздрагивает под его рукой Е Сю.
Сил нет ни у кого. Они лежат, касаясь ладонями, ловя губами соленый штормовой воздух.
Хань думает про три города, две про-карьеры и одну, кажется, очень любимую работу. О том, что нужно будет создать чат на троих и согласовать графики. Мысли двигаются медленно и лениво, и от них хорошо. С двоими, которые лежат рядом – лучше всего на свете.
Е Сю шевелится и Боюань смешливо хмыкает, не открывая глаза. Шарит рукой под подушкой и устало роняет ладонь с пачкой и зажигалкой на живот Е Сю.
- Я же говорил, что у тебя хорошая реакция, - Е Сю лениво смеется. Хань жмурится. Возмущаться и гнать Е Сю на балкон тоже лень – ему повезло.
- Иди нахрен. О тебе забочусь, - Боюань поворачивает голову и целует Ханя в плечо.
- А что, у тебя еще остались силы? – интересуется Хань. Теперь смеется Боюань, делая вид, что пытается отодвинуться от них.
- Я даже до душа не дойду, - признается Боюань хрипло. – Но все еще хочу.
- Чего именно, малыш Поток? – Е Сю получает пинок куда-то в голень и едва не роняет сигарету. Смеется снова. И замолкает, когда Боюань тихо отвечает им обоим:
- Всего. Вас обоих. Всегда.
Хань с ним согласен. И Е Сю – тоже.

Эпилог.
Ключ знакомо поворачивается в замке пекинской квартиры, когда Боюань варит вторую порцию кофе. Они замирают оба – Хань за столом, медленно опуская планшет, Боюань у плиты. Хань сжимает кулаки. Боюань аккуратно отставляет джезву и выключает плиту, разворачиваясь.
Шаги в коридоре, знакомый удар о дверцу шкафа. Боюань смотрит на вход в кухню, и Хань – тоже. Они оба молчат. Они оба истосковались, соскучились до предела.
Е Сю входит на кухню и потерянно стоит в дверях. Смотрит на них в ответ. Под глазами залегли тени.
- Я руководитель китайской сборной «Славы», - выдыхает Е Сю, закуривая. – И наша маленькая проблема решилась сама собой.
Он оглядывает Ханя, затем Боюаня. Тихо, безумно неуверенно добавляет:
- Если вы меня еще ждете.
Е Сю так и сказал, уходя в отставку – он вернется к ним. Если они будут ждать. Боюань прикрывает глаза.
Какой же идиот. Конечно, они ждали.
- Идиот, - выдыхает Хань, поднимаясь. Боюань делает шаг вперед. Сигаретный дым окутывает троих, сжимаются объятия. Е Сю утыкается лбом в их сомкнутые плечи.
Теперь у них есть все. И навсегда.

Конец.

URL комментария

[Аватар Анона]

Пишет Гость:

03.06.2018 в 18:18

на свободный день недельки
есян, точнее юст со стороны Сунь Сяна, постканон, R, 1600 слов

часть 1

Ухмыляющееся лицо Е Сю из окна клубной комнаты видно так же четко, как если бы тот стоял на балконе и заглядывал в окно.
Фото держится на экране недолго, уже через несколько секунд его сменяет очередной игрок в форме сборной, затем еще один, потом наконец Сунь Сян видит себя — но через восемь лиц круг замыкается, и он, фыркнув, снова утыкается взглядом в свой монитор.
Проклятье. Кому вообще пришло в голову, что это хорошая идея — разместить фотосессию сборной на огромном экране?
Конечно, Сунь Сяна бесит не все. Ему нравится, как на фотографии вышел он сам, а мысль о том, что его изображение видно за несколько километров, невероятно греет. И приглашение в сборную, и воспоминания о напряженном матче, в котором с таким трудом, но все же удалось обыграть корейцев, — греют тоже.
Быть победителем круто. Мировым чемпионом — особенно.
Но Е Сю, словно заглядывающий в тренировочную комнату Самсары — это уже перебор. Его и так слишком много — в реальности, в игре. Даже в мыслях.
На календаре середина августа, за плечами шторм международного чемпионата и короткие каникулы, а в голове — до сих пор финал десятого сезона. Ошеломление, растерянность, гнев.
Сунь Сян выучил этот матч до мелочей. За прошедшие недели он разобрал его посекундно, пересмотрел столько раз, что стоит закрыть глаза, и он может воспроизвести, в мельчайших подробностях, даже как колыхался шарф Мрачного Лорда. При просмотре в режиме реального времени мозгу до сих пор сложно мгновенно отметить все движения и приемы Е Сю.
В сборной он тоже увидел многое. Сотни просмотренных и сыгранных матчей роятся в голове; мировой чемпионат прокатился по всем игрокам тяжелым проклятием, но за все дни, проведенные в Цюрихе, Сунь Сян ни разу не ощутил себя настолько беспомощным, как за короткие шесть с половиной секунд.
Он бы дорого заплатил, чтобы увидеть Е Сю в этот момент. Может, тогда станет хотя бы немного яснее, как живой человек способен на это.
Что он думал? Чувствовал? Как он мыслит?
Что должно быть в голове, чтобы разогнаться до такой скорости?
Все дни, проведенные со сборной, Сунь Сян наблюдал за Е Сю, но так и не смог даже приблизиться к пониманию.
Все, что ему остается — тренироваться. Записывать тренировки, пересматривать, бесконечно сравнивать. Спрашивать себя, сделал ли за сегодня все возможное, чтобы продвинуться вперед хоть на крошечный шаг. Злость на самого себя гонит его вперед, заставляет засиживаться за компьютером, когда все уже давно разошлись спать.
Экран за окном снова вспыхивает, логотип «Славы» переходит в лицо Е Сю — и ухмылка на его лице кажется понимающей.
Да блядь. Сунь Сян хлопает по столу ладонью, пересаживается за другой компьютер, спиной к окну. Так-то лучше.
Очень хочется подраться. Не с мобами, не в симуляторе спарринга. С настоящим, умелым противником.
Сунь Сян отчаянно гонит тут же всплывающее в голове имя. Открывает чат новичков, чат сборной, чат про-игроков, листает список контактов…
Многие еще онлайн. Хуан Шаотянь, Фан Жуй, Чжан Цзялэ — эти точно никогда не откажутся подраться, и с каждым может быть интересно.
Е Сю.
Сунь Сян передергивает плечами. Нет. Ни хрена.
Он пишет Шаотяню, тот с готовностью откликается, и следующие полчаса они самозабвенно дерутся твинками в закрытой комнате Арены. После одиннадцати раундов счет шесть-пять в пользу Сунь Сяна.
Шаотянь спамит матом в чат, требует сменить твинков на основные аккаунты, а потом вдруг затыкается на полуслове и деловито предлагает еще партию.
Посмеиваясь, Сунь Сян соглашается. Но, стоит только бою начаться, сразу же понимает, что аккаунт Шаотяня теперь использует кто-то другой.
Наступление, защита — все меняется. У мечников не так-то много свободы в выборе тактик и стиля, но по цепочке использованных навыков, таймингу, по мельчайшим движениям ясно, что это не Шаотянь. И не Лу Ханвэнь, тот играет совсем по-другому.
Перед ним тоже сильный, быстрый противник: не сильнее и не слабее Шаотяня, на уровне хорошего профессионала.
Третий мастер меча в Синем Дожде?
Бред.
Сунь Сян уворачивается от атаки, прыгает, заносит копье — но «дракон, разрушающий ранги» уходит почти в никуда, едва поцарапав противника, а его самого контратакой резко отбрасывает в сторону, на потрескавшиеся камни, и камеру удается стабилизировать с трудом. Вскочив, Сунь Сян лихорадочно оглядывается. Мозг кипит, анализируя происходящее, просчитывая возможные маневры. Мечника нигде нет, и это может означать только одно.
Он атакует на чистом инстинкте, выводя противника в зону видимости, стараясь подавить как можно сильнее, разгоняя АПМ до предела.
Это всего лишь рядовая схватка, дружеский поединок ленивым вечером, но Сунь Сяна несет.
Узнавание — по обрывкам движений, манерам прыжков и уклонений, мимолетным деталям вроде угла атаки, — прошивает его насквозь, дрожью проносится по напряженному телу, швыряет в игру с головой. И пускай в атаках мечника нет даже сотой части той ярости, с которой человек, управляющий аккаунтом, начисто смел всю его защиту два месяца назад, — плевать. Злости Сунь Сяна хватит на них обоих.
Какое-то время Е Сю — нет никаких сомнений, что это именно он — успешно обороняется. Сунь Сяну остается только скрежетать зубами и пробовать снова и снова, вспоминая все матчи, свои и чужие, отдаваясь инстинктам, выработанным за несколько лет тренировок.
Злость подгоняет, зудит под кожей, колючими шипами распускается в груди, — но вместе с ней приходит и кое-что другое. Дикий, не сравнимый ни с чем восторг.
Когда Е Сю наконец-то открывается, и Сунь Сян усиливает натиск, используя удачную возможность для атаки, перехватывая инициативу, — хочется орать.
Победить все-таки не выходит, но когда поверх комнаты разворачивается логотип «Славы» и статистика боя, Сунь Сян хмыкает. Шкала здоровья Е Сю почти пуста.
Не так уж плохо.
Повода для гордости, впрочем, ни малейшего: нет ничего крутого в том, чтобы, играя своим основным классом, проиграть — пусть и не вчистую — человеку, который просто взял первый попавшийся под руку аккаунт. И легче Сунь Сяну не становится тоже.
Он тяжело дышит, пытаясь справиться с зашкаливающим пульсом и прийти в себя, когда слышит:
— А ты сегодня в ударе, — насмешливый голос, неожиданно раздающийся в наушниках, бьет по нервам, пускает по телу новую волну дрожи.
Сунь Сян дергается, чуть не подскакивая в кресле. Шаотянь сегодня был на удивление молчалив и спамил только в чате, и он совсем забыл, что комната не на мьюте.
— Ты!.. — на что-то более осмысленное его уже не хватает. Последний бой выжал так, будто это не персонаж, а сам Сунь Сян сражался на Арене. — Какого хрена?
— Вообще-то я отдыхаю, — судя по звуку, Е Сю щелкает зажигалкой и затягивается. Где-то на заднем плане слышен недовольный вопль Шаотяня, переходящий в надрывный хриплый кашель — так вот почему он молчал, — и укоризненное замечание Юя Вэньчжоу. — Но никак не смог пройти мимо такой яростной драки. Мне нравится твое упорство, малыш Сян! Но тебе еще есть, к чему стремиться.
— В жопу засунь своего «малыша», — грубо выпаливает Сунь Сян, захлопывая Арену и выходя из игры раньше, чем Е Сю скажет что-нибудь еще.
Срывает наушники, швыряет их в сторону, снова колотит ладонью по столу.
Да какого черта? Есть в этом мире хоть одно место, где нельзя наткнуться на Е Сю?
Откинувшись на спинку кресла, Сунь Сян закрывает глаза. Под веками до сих пор стоит бой, сегодняшний поединок причудливо переплетается с финалом; мечник, даже ника которого Сунь Сян не запомнил, становится Мрачным Лордом, а потом безликие черты лица, сконструированного в редакторе внешности, плывут, складываются в другие — точную копию человека, наблюдающего за Сунь Сяном с небоскреба напротив.
Е Сю странным образом идет нелепое разноцветное обмундирование, красный шарф полощется за спиной. Насмешливое выражение лица так бесит, что хочется его стереть.
Сунь Сян резко вскидывается, приходя в себя. У него стоит — так сильно, что ширинка джинсов болезненно давит, и в паху чувствительно бьется пульс. Сердце все еще колотится, адреналин и возбуждение гуляют в крови.
Ничего необычного — возбудиться во время напряженного боя, ведь правда?
Он запускает руку в волосы, бездумно зачесывая назад челку, чтобы хоть немного отвлечься. Дрочить в клубной комнате — сомнительная идея.
В QQ горит уведомление: куча сообщений в про-чате от Шаотяня, все примерно одинакового содержания — «Сунь Сян, го ПК!!!!!» с вариациями. Сунь Сян даже не реагирует, только проматывает чат до конца, проглядывая, не написал ли кто еще.
Нет, тишина. И от Е Сю тоже — ожидаемо — ничего.
На часах стрелки уже давно перевалили за полночь. Почти полтретьего ночи — надо бы спать. Отпуск кончился, проваляться в постели до вечера не выйдет.
Сунь Сян выдергивает карту аккаунта, тянется погасить монитор, но натыкается взглядом на потертую карту первого издания с Одним Осенним Листом, лежащую рядом. Барабанит пальцами по крышке стола, собираясь с мыслями, покусывает губу, а потом все-таки щелкает по нику Е Сю.

URL комментария

[Аватар Анона]

Пишет Гость:

03.06.2018 в 18:18

часть 2

«ПК?»
Ответ приходит так быстро, как будто Е Сю ждал, что он напишет.
«Шаотянь рвет и мечет».
Сунь Сян фыркает.
«Мрачный Лорд».
Он бы очень хотел увидеть Е Сю сейчас. Что на его лице — задумчивость? Удивление? Усмешка? Безразличие?
«Хочешь, чтобы я поучил тебя, как правильно держать копье?»
Усмешка, точно. И дымящаяся сигарета в углу рта.
Сунь Сян не собирается вестись на очевидные подколки.
«Ну?» — нетерпеливо набирает он.
«Пожалей меня, я же старенький, — курящий смайл. — Завтра».
«Сейчас».
В ответ Е Сю просто уходит в оффлайн, оставляя Сунь Сяна наедине со своим недовольством.
Черт.
Делать нечего. Тренироваться больше не хочется, драться с Шаотянем — тоже. Может быть, завтра.
Сунь Сян убирает карты аккаунтов в карман, гасит монитор и уходит, не оборачиваясь на окно, за которым все переливается реклама на огромном экране.
Перед сном он запирается в ванной, залезает под теплый душ и торопливо дрочит, прислонившись к мокрому кафелю лбом. Пытается думать о красивых девушках с упругими задницами, тонким изгибом талии, длинными ногами и аккуратной грудью, — но этот бой проигрывает тоже. Перед внутренним взором — не девицы и даже не прошедший спарринг.
Усмехающееся лицо, прямой колючий взгляд, упрямо вздернутый подбородок. Лохматые пряди отросших волос, забивающиеся под воротник формы сборной. Худые пальцы, отстукивающие на клавиатуре немыслимый ритм.
Сунь Сян кончает, стиснув зубы, и долго стоит, пока теплая вода смывает беловатые пятна, осевшие на плитке.
Из окна его спальни небоскреба, к счастью, не видно, окна выходят на другую сторону. Задернув шторы, Сунь Сян падает на кровать, натягивает одеяло почти до носа, накрывает голову подушкой.
Сон не идет, но он упрямо начинает считать, размеренно и неторопливо, в надежде, что рано или поздно его все-таки срубит.
И старается не думать, не пытаться понять, в какой момент «слишком много» переросло в «недостаточно».

URL комментария

[Аватар Анона]

Пишет Гость:

03.06.2018 в 23:02

Если вписывается в правила недельки, то на свободный день, если нет, то просто так
Семья Е, Е Сю (наверняка ему там в закадре икается. или чихается), джен, ~800 слов


- ...отставка ничего не значит, - устало повторяет Е Цю. - Это его слова. Он вернется, когда завяжет с игрой окончательно.

- Но это же... - мать замолкает.

Конечно, конечно. Никто из них не интересуется играми, поэтому никому и не составило труда подсчитать - год оставки закончится в декабре, половина сезона этого ненормального не удовлетворит, значит, надо прибавить еще один... Раньше, чем через два с лишним года, драгоценнейшего наследника дома можно не ждать.
И то только в том случае, если брат не решит надышаться своей мечтой напоследок еще годик, а потом еще один, и еще...
А сидеть сейчас здесь и оправдываться за него должен Е Цю.
И как, спрашивается, не злиться на этот позор семьи?
Особенно когда мама так потерянно переглядывается с помрачневшим отцом.

- Хорошо, - повторяет беспомощно. - Хорошо... Какой он сейчас?

Тощий. Бледный. Руки в карманах, ноги волочит, голову не поднимает. Только кругов под глазами и трясущихся рук не хватает, чтобы за наркомана принять.
Ладно, насчет рук перебор. Яблоко у них с хозяйкой только так по кафе летало.
Ну и...
Хорошо, насчет остального перебор тоже.

- Немного худее меня, - честно отвечает Е Цю. - Сутулится, правда, не знаю, как сильно на самом деле - отсутствие манер он, похоже, при мне преувеличивал специально.

Мама тихо вздыхает. Старший сын и манеры были больной для всех темой с самого детства.

- Держится просто, одевается тоже. И подстричься ему недели три назад стоило.

Почему он вообще об этом сказал? Хотя челка, конечно...
Только чудом не лезла в глаза - как только играть не мешает? - и путалась в пальцах Е Цю, когда он убирал ее со лба брата, сам не зная, хочет ли разбудить его прямо сейчас или боится, что тот вправду проснется.
И вновь упала так же небрежно, будто ее годами не укладывали нормально, стоило поднять Е Сю на руки.
И он не только выглядел, он действительно легче Е Цю, и, похоже, в последние годы качал исключительно персонажей.
Но как же стало вдруг больно, когда он, не просыпаясь, привычным, домашним движением уютно полувытянулся-полусвернулся в одеяльном гнезде, как только Е Цю устроил его на кровати в этой жуткой темной кладовке - это и правда была его постель, его комната, босс Чень не шутила сама и не подыгрывала этому разводиле...
Как можно там жить?! Так блаженствовать - а с лица брата мгновенно исчезло то несчастное, сдержанно-измученное выражение, при виде которого Е Цю и взялся его перекладывать - на такой койке?
На диване Е Сю точно не было настолько же хорошо.
...ох. Диван!

- Едва не забыл, - Е Цю достает телефон, быстро пролистывает альбом камеры, отдает матери. - Сфотографировал, пока он спал.

И это была очень плохая идея, понимает он, глядя, как меняется ее лицо.
Нет, само фото удачное - хорошее освещение, хорошая резкость, ничего лишнего в кадре. Сделать снимок в светлой чистой гостиной было правильно с технической точки зрения, но сейчас Е Цю осознает, что и почти болезненная бледность, и только во сне ставшая заметной усталость, и весь целиком потрепанный вид Е Сю тоже слишком хорошо различимы.
Диван выглядит хорошо. Сам Е Сю - куда хуже, чем в кафе или даже в кладовке.
Но отбирать телефон уже поздно.

- Вас больше нельзя будет спутать, - грустно улыбается мама, касаясь фотографии с нежностью, куда большей, чем нужна армированному стеклу смартфона. - Твой старший брат действительно старше.

"Он видел жизнь", - хочет сказать Е Цю, но вместо этого только пожимает плечами. Телефон переходит из рук в руки еще раз.
Отец смотрит недолго. Моргает, отводя взгляд.

- Спит в одежде?

"Какой позор!" - комментирует внутренний голос так взбесившим Е Цю вчера тоном, и он вдруг осознает, насколько брат был бы похож на отца, если бы говорил свои гадости тише и строже.
Сейчас, впрочем, не до открытий - надо объясниться, и без промедления.
Хорошо хоть, оправдание даже изобретать не приходится.

- Он уступил мне свою комнату, а сам заночевал в общей гостиной, - быстро отвечает Е Цю. - В двух других спальнях живут хозяйка кафе и еще одна девушка из сотрудников, ложиться раздетым было бы неудобно.

- Значит, на этот раз он поселился уже с двумя женщинами...

О, да!
Палить пьянку вышло бы себе дороже, но этим шансом не воспользоваться Е Цю просто не может.

- Та его первая утром тоже пришла, - сообщает он. - Похоже, они все прекрасно ладят.

"Вот так, братец. Посмотрим, как ты будешь оправдываться, когда наконец-то вернешься".

Внутренний голос молчит.
И отец молчит.
У родителей-то, понятно, нет слов. Они слишком заняты, представляя себе обаятельного, окруженного красавицами, но высокоморального... то есть, конечно, недостойного, позорящего семью бесстыдным поведением сына.
Но Е Сю...
Теперь что, даже воображаемый брат отказывается ему отвечать?

"Эй! Задрот несчастный, я польстил тебе вообще-то!"

Проклятье.
Брат сбежал пацаном. Прошло десять лет. Их нечастые - пару раз в год - обмены новостями в куку Е Цю до сих пор мысленно озвучивал голосом жизнерадостного подростка. Вчерашний, взрослый Е Сю говорил о семье и о ерунде.
Представить, как он воспримет приписанный ему гарем из кассирш и сирот...
Е Цю попросту не настолько хорошо его знает.

"Сволочь ты, братец, - думает Е Цю в неловкой тишине, глядя, как отец скидывает фото с его телефона себе и маме. - Ты же нам все равно не чужой. Возвращайся..."

URL комментария

[Аватар Анона]

Пишет Гость:

04.06.2018 в 00:46

Продолжение АУ, в котором аккаунты передаются через еблю.
По-прежнему стыд и никакой ебли, но зато уже близко.
800 слов

***

Время пролетело слишком быстро. За эти два часа Сунь Сян успел многое. Но все равно оказался не готов. Е Сю зашел без стука – какого черта; закрыл за собой дверь – да пошел нахер, сам разберусь; кинул на стол плотный пакет с какими-то упаковками – господи, а это еще что.

Когда Е Сю встал напротив, руки опущены, кисти, с крупными костяшками подвижных пальцев расслаблены, и Сунь Сян уставился в ответ. Взгляд цеплялся за детали внешности, которую раньше как-то не приходило в голову рассматривать – честное слово, есть объекты попривлекательнее. У Е Сю неровно стриженая челка, которую было бы неплохо уложить или вообще состричь, бледный цвет лица и намечающиеся морщинки в уголках глаз. Не старость, но сейчас Сунь Сян отчетливо прочувствовал разницу между ними – не только в опыте и умениях, но и в возрасте. Е Сю старше, умнее…

- Боишься? – с интересом спросил он, а у Сунь Сяна кровь отлила от лица, а «пошел на хуй» замерло на языке в самый последний момент. Это кто тут умнее? Он сжал и разжал кулаки, стараясь успокоиться, а Е смотрел по-прежнему с интересом. – Ха-ха, - сказал он и начал внимать с себя мешковатую куртку.

- Чего худой такой? – грубо спросил Сунь Сян, лицо горело от унижения. Да, блядь, он боялся. – В своем счастье тебя не кормят?

- Раздевайся, - просто сказал Е Сю, и Сунь Сян сглотнул.

Рванул спортивную куртку, выпутался из рукавов, следом полетела футболка… Не то чтобы Сунь Сян гордился своим телом, но чувствовать безразличный взгляд Е Сю было неприятно. Он скользил по животу, по груди, и Сунь Сян переступил с ноги на ногу.

- Дальше, - Е Сю достал из кармана пачку, выбил сигарету и закурил. А Сунь Сян спустил с бедер штаны. Пальцы подрагивали. Чего с ним не случалось вот уже – да такое с ним никогда не случалось, и чтобы унять дрожь, он аккуратно сложил штаны и убрал в шкаф.

Е Сю тем временем подошел к окну, выглянул из-за занавески.

- Трусы прямо сейчас? – звучало жалко, но Сунь Сян чувствовал себя некомфортно рядом с полностью одетым Е Сю.

- Угу, - отозвался тот и плотно прикрыл занавеску, а следом закрыл жалюзи. – Карты аккаунтов?

- Вот, - Сунь Сян протянул на ладони две карты – два крошечных микрочипа. Пусть маленькая, но отсрочка. Е Сю выбрал черную, завел руку назад, запрокинул голову, закрыл глаза и выдохнул, вставляя карту в разъем. Сунь Сян поймал себя на мысли, что смотрел на это, не отрываясь. Интересно, что он сейчас чувствует, соприкасаясь со своим старым аккаунтом.

Сунь Сян покрутил карту между пальцев, сглотнул, одной рукой отвел волосы с затылка, а второй вставил карту. Присутствие Осеннего листа мягко и знакомо обволокло сознание, но сейчас к нему примешивалось ощущение кого-то чужого, кого-то третьего. Не очень сильное, но заметное.

Е Сю кивнул, прошелся взглядом по Сунь Сяну с ног до головы, от чего живот покрылся мурашками, и сказал:

- Ложись поудобнее, я сейчас помою руки и приду.

Когда Е Сю исчез в крошечной ванной, Сунь Сян с досадой прикусил губу – поудобнее, блядь, для чего? Может, вместо того, чтобы ходить из угла в угол по комнате. Надо было поискать в интернете какое-нибудь порно?

Когда Е Сю вернулся, вытирая руки мягким желтым полотенцем с логотипом Самсары, Сунь Сян так и не определился, что делать. Под внимательным взглядом Е Сю он взялся за резинку трусов, а потом решительно снял. Посмотрел на свой пах – с размерами члена, как и ростом, Сунь Сяну повезло, даже невозбужденный, выглядел внушительно, но, наверное, сейчас это не имеет значения. Трахать все равно будут его.

Сунь Сян забрался на свою кровать, вытянулся на спине и закрыл глаза. В первый раз посетила мысль, что один звонок Ботао – и все закончится, ему найдут другой аккаунт, а о приходе Е Сю он будет вспоминать как о страшном сне.

Кровать прогнулась, когда Е Сю сел на край, послышался щелчок открываемой крышки, потом такой звук. Как будто что-то выдавливали. На висках выступил холодный пот, а в желудке прочно поселилась тошнота.

Табачный дым живо напомнил о первых днях в Великолепной эре – тогда казалось, что клуб им прописался, и даже после ухода Е Сю еще долго напоминал о нем. Пока не истаял под напором влажных уборок. Вытяжек и воздухоочистителей.

На живот легла теплая рука, и Сунь Сян стиснул зубы. Е Сю погладил его по мышцам, помассировал пресс – пальцы двигались проворно, разминая и поглаживая, и Сунь Сян невольно открыл глаза. Белая рука Е Сю контрастировала с загорелой кожей и черной порослью на животе и ниже, казалась чужеродной. Вторую руку Е Сю держал на весу, пальцы блестели, и от осознания, что там полная пригоршня смазки, Сунь Сян снова похолодел.

А Е Сю продолжал как ни в чем ни бывало растирать ему живот, секунды текли, и вместе с ними уходило волнение.

- Раздвинь ноги, - негромко сказал Е Сю, и Сунь Сян сглотнул, послушно разводя бедра. Было неудобно, поэтому он согнул ноги в коленях. – Молодец, - в голове Е Сю слышалась ухмылку.

А потом задницы коснулись скользкие пальцы.

Аноны, спасибо всем за отзывы, я рад, что кому-то нравится

URL комментария

[Аватар Анона]

Пишет Гость:

05.06.2018 в 02:26

Продолжение есяна про еблю и аккаунты, 900 слов
Ебли все еще нет, но секс практически начался
Рейтинг НЦ-17

***


Когда несколько часов назад написал Ботао и сказал, что Самсаре нужна помощь, Е Сю молча сбросил список редких материалов – Вэй Чень называл его несбыточной мечтой идиотов, - искренне надеясь, что Ботао считает посыл на хуй, и тут же забыл о Самсаре. Они заканчивали прохождение данжа на пятерых вдвоем в рамках подготовки к финалу, Булочка отчаянно косячил, а Е Сю, откровенно говоря, устал. И косячил за компанию.

Когда Ботао через некоторое время отбил «ок» в ответ, Е Сю поначалу не понял, о чем он вообще. А когда понял, то пошел вперед и забил босса до смерти в одно лицо за рекордные двенадцать минут, так что Булочка, лицо которого выражало космических масштабов охуевание, пристыжнно пробубнил:

- Старший, да я чего, я все понял, в следующий раз без ошибок пройду, отвечаю.

«Что у вас стряслось?» - отбил Е Сю и закурил. Блядь, они серьезно отдадут им все эти материалы?

«Кое-каких материалов в нужном количестве у нас нет, придется подождать. Присылайте свободные аккаунты для передачи».

Е Сю курил и ждал.

«У Сунь Сяна и Листа рассинхронизация, у нас три дня, чтобы привести их в норму», - написал наконец Ботао.

Е Сю подавился табачным дымом и кашлял так долго, что Булочка озабоченно встал со своего места и от души огрел его по спине, да так, что из глаз брызнули слезы.

При передаче Осеннего листа они действительно нарушили все, что только можно, но при наличии времени перенастройку можно было сделать своими силами – существовали специальные программы и тренажеры, некоторые из них Е Сю разрабатывал сам, когда перенастраивал Танцующий дождь под Мучэн. Почему Великолепная эра не позаботилась об этом – полнейшая загадка, хотя к Е Сю были соображения на этот счет.

Идиоты.

Как решать проблему за столь короткое время – тоже, в общем, легко догадаться.

Е Сю задумался. По всему выходило, что они сейчас в патовой ситуации, на кону стоял финал. Если Е Сю откажет, Ботао поймет, никому не нужно решать проблемы твоего противника. Не какого-то там абстрактно-теоретического, а того самого с кем вы схлестнетесь нос к носу в течение ближайшего времени. А вот нужна ли Е Сю такая победа…

Он открыл тот самый список материалов, уже зная, что принял решение. Если Ботао откажется от дополнительных условий, то тем легче.

«К тому, что в списке – еще десять миллионов».

Ботао долгое время молчал, а потом уточнил:

«И все?»

«Перелет, проживание – за ваш счет».

«Кидай свои данные, я заказываю билет».

Уже через полтора часа Е Сю, охуевая, шагал на регистрацию ближайшего в Шанхай рейса.

Уже приземлившись, он попросил таксиста отвезти его в ближайший магазин для взрослых – Е Сю сильно сомневался, что Сунь Сян позаботится о чем-то подобном. К тому же платила все равно Самсара.

Пока Е Сю шагал в сопровождении Ботао и Цзэкая по коридору и выслушал детали проблемы, возможности обдумать ситуацию не было. Зато когда Е Сю вошел, а Сунь Сян обернулся с таким видом, как будто прямо сейчас выпрыгнет в окно, и стало ясно, что все будет несколько сложнее.

Сунь Сян боялся. Точнее, больше злился и психовал, но и боялся тоже. Е Сю смотрел на длинные ноги, крупный член, лежащий на мошонке, поджатый живот и задавался вопросом – как его вообще угораздило. В следующий раз он не будет таким жадным.

Карта аккаунта с копией Осеннего листа легла в разъем как родная, и Е Сю накрыло давно забытое чувство узнавания. Осенний лист откликнулся с такой силой, что пришлось ставить блок – иначе помехи были слишком велики, а перенастройка бы затянулась.

Смазка в ладони достаточно согрелась, и Е Сю провел пальцами по промежности, щедро смазывая и задний проход, и область вокруг. Сунь Сян дернулся, когда Е Сю на пробу толкнулся средним пальцем. Узко и тесно, а Сунь Сян раздвинул ноги чуть шире, закрыл лицо одной рукой, а другой вцепился в покрывало.

- Расслабься, - посоветовал Е Сю.

Сунь глубоко вздохнул, чуть шире развел ноги и подался навстречу Е Сю. Вот куда торопится, спрашивается.

Е Сю начал медленно трахать его пальцем, прислушиваясь к своим ощущениям. Осенний лист где-то внутри затаился, сидел тихо, и Е Сю решил, что это хороший знак.

Он нащупал простату – маленький бугорок, и осторожно задел пальцем. Сунь Сян выгнулся, вскрикнул и посмотрел испуганно и дико.

Успех стоило закрепить.

- Так хорошо? – спросил Е Сю, а Сунь Сян заторможенно кивнул. – Говори, что нравится, а что нет.

Е Сю осторожно подвигал пальцем вправо-влево.

- Так нравится, - хрипло сказал Сунь Сян, и Е Сю присмотрелся к нему – челка прилипла ко лбу, глаза дикие, но все еще строит из себя бывалого. Вот Е Сю в его годы и в его положении орал до хрипоты и швырялся разными предметами.

Он задвигал пальцем быстрее, трахая Сунь Сяна и поглаживая большим пальцем перемычку между корнем члена и яйцами.

- Да! – Сунь Сян насадился на палец, дрожа, а Е Сю убрал руку и тут же встретил изумленный гневный взгляд. – Ты собрался издеваться надо мной?

- Я просто хотел, чтобы ты немного расслабился, - объяснил Е Сю. – Если тебе нравится, я могу сделать так еще раз.

- Да, пожалуйста, все нормально.

Ничего «нормально» не было, но Е Сю на этот счет не переживал. У Сунь Сяна всегда было хоть отбавляй наглости и гибкости. А вот собственное возбуждение при виде поджарых ягодиц и крепких мышц изрядно удивило.

- Тогда переворачивайся на живот, - сказал Е Сю и порадовался, что все еще одет. Получилось бы крайне неловко.

Сунь Сян послушно приподнялся на локтях – он все еще хмурился, но теперь в глазах поселился неуверенный интерес. А потом перевернулся на живот.

Е Сю прошелся скользкими ладонями по ягодицам, раздвинул, разглядывая порозовевший вход, и надавил на него большими пальцем. Расслабленные мышцы подались легко, и Е Сю вставил пальцы как можно глубже – и развел руки. А Сунь Сян содрогнулся, гортанно застонал и чуть приподнял бедра.


URL комментария

[Аватар Анона]

Пишет Гость:

06.06.2018 в 00:18

суньлэ, 554 слова, невычитано, небечено, рейтинг

Чжэпин не любит долгие разговоры. Ни в оффлайне, ни в сети. Дело даже не в том, что долго печатать ему трудно – в конце концов, есть звонки, голосовые сообщения, видео. Чжэпин любит видеть и слышать вживую. Иметь возможность прикоснуться, когда речь о Цзялэ.
QQ высвечивает новое входящее сообщение. Файл, фотография. Чжэпин откидывается в кресле и открывает его.
Прохладный пекинский ветер из открытого окна тут же обжигает кожу. На фотографии – Цзялэ. В старой куртке Сотни Цветов на голое тело, влажные волосы распущены, на запястье браслет из мелких цветов и бусин на кожаных шнурках. Подарок Чжэпина, такой же старый, как куртка. Цзялэ лежит на кровати, чуть выгнувшись. Пальцы прижаты к приоткрытым губам и Чжэпин почти видит, как по ним двигается язык.
По телу разливается жар, отзываясь биением крови в висках. Член упирается в ширинку джинсов. Чжэпин вдыхает ставший горячим и плотным воздух, и открывает фото, пришедшее следом.
Цзялэ туманно улыбается в камеру, на щеках румянец, нижняя губа прикушена. Пальцы легко обхватывают напряженный член, головка влажно блестит. Черт, хорошая же у него камера. Чжэпин рассматривает поджавшийся пресс, разведенные ноги, увеличивает фото. Его добивает знакомый маленький белый шрам на бедре, кожа вокруг которого всегда краснеет, когда Цзялэ возбужден. Просто этот идиот упал с дерева в детстве. Просто Чжэпину его так не хватает.
Чжэпин вздыхает и сдается, расстегивая ширинку. Сдвигает вниз ткань, медленно проводит ладонью по члену. Тягучее горячее удовольствие пополам с тоской тлеет внутри. QQ сигналит снова.
Короткое сообщение: «Позвони, пока я не кончил».
Нашарив на столе гарнитуру, Чжэпин надевает наушники, нажимает иконку звонка и тут же слышит:
- Что бы ты сделал, если бы я был рядом? – голос у Цзялэ низкий, с мягкими, переливающимися интонациями, которые Чжэпин знает лучше всего на свете. Чжэпин бросает телефон на стол, откидывает голову на подголовник кресла.
- Запретил бы тебе кончать, пока я не разрешу, - он с удовольствием вслушивается в тихий стон, водя пальцами по члену, медленно, прекрасно зная, что Цзялэ там, в Циндао, уже на грани.
- А еще? – спрашивает Цзялэ тихо, выдыхая в наушники Чжэпина новый короткий стон.
- Завязал бы тебе глаза. И трахнул бы тебя пальцами. Медленно, пока бы ты не начал стонать в голос, - Чжэпин ускоряет движения пальцев, дрочит быстрее, слушая, как хрипло, часто дышит в трубку Цзялэ.
- Чжэпин, - Цзялэ стонет громче, Чжэпин почти видит, как он выгибается на кровати, в куртке Сотни Цветов. Под закрытыми веками бьются алые блики, удовольствие обжигает.
- А потом вставил бы тебе и выебал так, чтобы ты еще пару дней сидеть не мог, - выдыхает Чжэпин. – Как после нашей первой победы. Цзялэ?
Он трет пальцем головку члена, стонет сам, зажмуриваясь сильнее.
- Да? – это даже ответом нельзя назвать, всхлип, в котором едва угадывается слово. Чжэпин шепчет в ответ:
- Кончай.
Длинный тихий стон обжигает, ставит точку. Оргазм встряхивает, прошивая наслаждением тело, Чжэпин выгибается в кресле, выплескиваясь себе на пальцы. В наушниках бьется дыхание Цзялэ.
Отдышавшись, Чжэпин спрашивает:
- Что за новости?
Цзялэ молчит. А потом говорит тихо-тихо, будто отдаляясь:
- Я очень скучаю.
Чжэпин смотрит за окно. Там медленно плавится пасмурный летний вечер, солнце пробивается красными лучами через облака.
- Я тоже, - отвечает он.
Они молчат, слушая дыхание друг друга. Чжэпин прикрывает глаза.
- Что ты делаешь в четверг?
- Встречаю тебя в аэропорту? – черт, только Цзялэ умеет так надеяться. Так ждать, так тянуться – навылет, всем собой.
- Угадал, - улыбается Чжэпин.


URL комментария

[Аватар Анона]

Пишет Гость:

06.06.2018 в 01:40

вэйчунь, 904 слова, в продолжение вэйчуня по цитате с баша рейтинг и много нецензурных выражений

«Счастье» свалило домой через два дня. Можно было выдохнуть. Нихрена не выдыхалось. Вэй Чэнь получил номер телефона, QQ и все, что хотел. Ичунь не жалеет – весь ценный лут он отдал много лет назад. Просто от тоски тошнило. Он с безжалостной точностью был уверен, что все, что было, останется в «Синем Дожде».
К вечеру его скрутило так, что хотелось сдохнуть. Пришлось применить последнее средство, на самый крайний случай – чтобы не пытаться ткнуться, как дебил, лицом во вторую подушку. Когда Ичунь почти вырубился, телефон ожил.
«Го в голос».
Аватар в QQ у старшего был пиздец. Как и он сам.
«?»
«Блядь, нахер твои значки. В голос»
«Пнх».
Ичунь не собирался поддаваться каждый раз.
«Не беси. Го в голос, а то прилюдно облапаю Весну в городе завтра. И в общем чате расскажу, что хочу сделать с моей крошкой-берсерком».
Ичунь понял, что спать уже не хочет, зато начинает звереть.
«+»
Включив компьютер, он рухнул в кресло, вытягивая ноги. Внутри что-то сворачивалось теплым комком, злило своим присутствием.
Ткнув на «принять звонок», он не заметил, что старший выбрал видео-связь. И теперь молчит, рассматривая его.
- Это, блядь, что? – Вэй Чэнь ткнул сигаретой в монитор. – Где белая рубашечка и галстук задрота?
- Я уже спал, - Ичунь поморщился, исподтишка рассматривая Вэй Чэня. – Ты затрахал, спать хочу смертельно.
- Не, еще не затрахал, - Вэй Чэнь затянулся глубже. – Времени мало было. Так, бля… Это футболка из первого выпуска, что ли?
- Я сейчас связь отрублю, - Ичунь сполз в кресле ниже, проклиная собственную невнимательность. – Какая разница, в чем я?
- Это ж моя футболка, - Вэй Чэнь придвинулся к монитору. – Хех. Точно моя, вон дырка на рукаве, прожег.
- Иди нахер, - прочувствованно попросил Ичунь. – Пожалуйста. И без комментариев.
Да, это была его футболка. Ичунь лучше бы сдох, но не признался. Капитан Вэй Чэнь оставался его слабостью.
- Нахер будет затруднительно, - голос Вэй Чэня стал еще ниже, хрипотца перекатывалась в нем клубами сигаретного дыма, чем-то шершаво-горячим, достающим до самого позвоночника. – Положи руки на стол.
«Что?..»
Ичунь привык командовать. Ичунь привык подчиняться капитану Вэй Чэню. Второе победило. Он медленно опустил ладони на стол, глядя в камеру, не пытаясь врубиться, что происходит.
- Ты совсем ебнулся? – спросил он. Вышло чертовски неубедительно. Вэй Чэнь усмехнулся, откидываясь в кресле.
- На хер пойдешь ты в следующий раз. Скручу руки за спиной твоей же долбаной рубашкой и дам в рот. Ты охуенно смотришься с моим членом во рту. Такой молчаливый… как в «Славе».
Вэй Чэнь усмехнулся и Ичунь понял – у него горят щеки. И уши. И злость переплавилась в долбаное возбуждение, сразу и до боли. А руки он продолжает держать на столе, потому что Вэй Чэнь так сказал.
- Трусы сними, - Вэй Чэнь потушил сигарету и тут же закурил следующую. Глаза у него были мутные, крылья носа раздувались.
Блядь, как это бесило Ичуня. Старший командовал – и он не мог сопротивляться. Через все эти ебаные годы, по-прежнему, как мальчишка, плыл и сдавался нахрен. Он стянул трусы и вернул руки на стол, чувствуя, как его колотит.
- Бесишь, - выдохнул Ичунь в микрофон. – Как ты бесишь.
- Знаю. Люблю тебя бесить. Готов спорить на редкие материалы, у тебя сходу встает. Ты всегда дрочил на то, что я такой старый мудак, правда? Скажи правду.
- Да, - Ичунь подавил желание зажмуриться. Прятаться было поздно, Вэй Чэнь все равно видел его насквозь. Долбаный, ненавистный, любимый мудак.
- Молодец. Давай, малыш Чунь, подрочи себе, а я посмотрю. Я же старый, мне надо больше времени, чтобы завестись.
- Я тебя удушу, - пообещал Ичунь, прижимаясь спиной к спинке кресла. Член стоял насмерть, яйца ныли, хотелось подрочить, хотелось этого мудака. – Пиздишь же, как дышишь. Еще скажи, что у тебя на меня не встает.
- Ты дрочи, не отвлекайся, - Вэй Чэнь смотрел так, что душу выворачивало наизнанку и жгло. Трындел, но смотрел – в упор, на то, как Ичунь обхватил ладонью член, сжал, второй рукой помял мошонку.
- Мне, может, тоже тебя придушить хочется. Сжать пальцами горло, трахать и чувствовать, как ты зажимаешься, когда воздуха не хватает.
Ичунь прикусил губу, чтобы не застонать. Трещинка на губе лопнула, рот наполнился соленым вкусом. Не помогло.
- В следующий раз трахнешь себя сам на моих глазах, - добавил Вэй Чэнь. – Я посмотрю.
Ичунь дрочил быстро, не понимая, то ли горит от собственных прикосновений, то ли – от каждого слова.
- Остановись, - он опять выполнил приказ раньше, чем задумался. Стиснул зубы, глядя на Вэй Чэня на экране.
- Охуенный, - коротко сказал Вэй Чэнь, убирая руку с мышки. – Продолжай.
Ичунь смотрел. Смотрел, как Вэй Чэнь стягивает с бедер спортивные идиотские брюки и трусы, как дрочит себе, как пальцы скользят по крупному члену. Вдыхал с трудом, чувствуя, как пульсирует собственный член.
- Продолжай, я сказал! – рявкнул вдруг Вэй Чэнь. Ичунь чуть не кончил – от этого окрика по спине как ожогом прошло.
В последний момент он все-таки не выдержал. Зажмурился, выплескиваясь себе на пальцы, пятная футболку на животе. Вэй Чэнь коротко, хрипло вздохнул, кончая тоже.
- Ну и кто тут старый? – Ичунь не смог смолчать. Внутри все подрагивало, сердце колотилось, как больное. – Как ты меня заебал… Что ты хотел, вообще?
- Руки на стол верни, - велел Вэй Чэнь. – Нет… сперва оближи.
Да блядь. Ичунь сунул пальцы в рот, выпустил. Мстительно провел языком по каждому, глядя, как Вэй Чэнь судорожно закуривает.
- Вырастил на свою голову… Вали спать. В душ и спать.
- Что ты хотел? – спросил Ичунь, уже потянувшись к кнопке выключения связи.
- Тебя увидеть, - Вэй Чэнь усмехнулся. – До завтра, крошка берсерк.
Ичунь заснул очень злым. И счастливым.


URL комментария

[Аватар Анона]

Пишет Гость:

06.06.2018 в 13:33

Вэйчунь, тысяча слов, невычитано, это только начало и будет рейтинг. Постканон, уловно на заявку, где Весну сорвало и примерно так же условно на заявку с Мороженкой.
“.” — пишет Изменчивая Весна, заканчивая разговор, и Вэй Чень срывается. Этому засранцу даже лень набрать многоточие или хотя бы сраный смайлик. Даже послать его лень. Точка, ебучая точка!
Он вскакивает с кресла, закуривает, ходит по комнате кругами, пока сигарета не истлевает — кажется, в несколько секунд. Выбивает из пачки еще одну, затягивается. Не помогает. Нихрена не помогает там, где дело касается Изменчивой Весны.
С тех пор, как этот неблагодарный мудак кикнул Формацию из гильдии. С тех пор, как Вэй Чень зачем-то создал себе твинка, а Весна добавил его в друзья.
С тех пор, как Вэй Чень увидел его, когда Счастье приезжало в гости к Дождю. Строгого, приятного, вежливого и дружелюбного. Слишком нормального, Вэй Чень даже удивился, он-то себе навыдумывал всякого.
На той вечеринке Весна вел себя как человек, который не любит высовываться, так и не скажешь, что он — гильдлид. И разговаривал, как нормальный — так и не скажешь, что он — Весна.
А после — продолжил отвечать на сообщения своими ребусами. Вот что значит “7998 д”? Почему нельзя написать “пойдем в данж”? Какого хера Вэй Чень должен гуглить его загадки? Какого хрена он все еще не удалил сраного твинка, ходит с Весной данжи и лечит его? Можно же было бы подставиться и скормить его боссу, мелочь, а приятно. Вэй Чень же вроде как шпионит за ним. Или не шпионит, а хер знает чем занимается? Зачем-то же он создал этого твинка с дурацким ником и отправил запрос на дружбу Весне.
Вопросы без ответов, без смысла и пощады. Как все, что Вэй Чень испытывает к Весне. С ним никогда не случалось такого, никто раньше не цеплял его так. Не сидел в его голове, не приходил во снах, заполняя их ровными столбиками цифр и знаков.
Вэй Чень не идиот и не привык себя мучать без дела, он давно бы уже бросил это все, если бы не то, как Весна смотрел на него на той вечеринке, будто в самую душу проникал и выворачивал там все наизнанку, особенно то, чего Вэй Чень не хотел бы показывать никому. Вэй Чень тогда в деталях представил себе, как Весна опускается на колени и берет у него в рот. Обхватывает головку губами, смотрит снизу вверх этим самым взглядом. Позволяет Вэй Ченю трахать его, а потом кончить ему в горло. У него встал в зале полном народу, а Весна только бровь приподнял и продолжил смотреть. Словно и правда знал, о чем Вэй Чень сейчас думает. А может, и сам думал о том же.
Вэй Чень дрочил потом, вспоминая его взгляд и как никогда отчетливо понимал, что сходит с ума.
Потом их закружило толпой и унесло разговором ни о чем. Один из согильдейцев Весны рассказывал о том, как хорошо летом в жару пить холодную газировку, а Весна сказал, что газировку не очень, зато вот мороженое — да.
Вэй Чень и сам не знает, почему запомнил эту делать и зачем назвал так твинка. Но точно уверен, что Весна тоже запомнил, поэтому и добавил его в друзья с первого запроса.

Весна всегда реагирует на его появление онлайн.
“!” или “?”, “=”, а иногда даже “...” — в зависимости от настроения и времени суток. Многоточие, когда хочет спать или устал. Знак равенства, когда занят. Восклицательный знак — когда Вэй Чень вместе с Счастьем уводит у Ручья боссов. Вопрос — когда Вэй Чень не заходил в твинка больше, чем пару-тройку дней.
А Вэй Чень отвечает ему — сам не знает, почему. Хвастается тем, какие они в Счастье молодцы, расписывает свои заслуги до тех пор, пока не получает в ответ привычное “пнх” — тогда они переключаются на другую тему, после того, как Вэй Чень отсмеется, конечно же.
Отвлекает треш-болтовней ни о чем, когда Весна устал, а в игре - самое жаркое время. Всем полезна тренировка устойчивости к треш-толку, так что Вэй Чень делает своему бывшему клубу большое одолжение, еще и бесплатно. По крайней мере так он оправдывается, забивая мысли о том, как хочется отправить Весне какой-нибудь дурацкий смайлик.
Рассказывает о какую-то хрень, например, о том, как спросонья врезался ступней в ножку кресла. Больно было — пиздец. Весна пишет в ответ короткое “ха”, в котором читается “так тебе и надо, карма — та еще сучка”. Вэй Чень с удивлением понимает, что за месяцы общения с Весной начинает видеть предложения за односложными ответами и думает, что действительно едет крышей.
Как сейчас, когда после разговора, который и разговором нельзя назвать, Весна ставит точку, а Вэй Чень точно знает, что он бесится. Так же, как и сам Вэй Чень.
Спор вышел идиотским. Весна был занят, и Вэй Чень под твинком согласился сходить в данж на двадцать человек с рандомными игроками, раз уж он все равно был рядом, и босс выкидывал неплохой лут для клериков. Заодно размяться перед “свиданием” с Весной. Ну и поржать над тем, как пара танков будет соперничать за внимание прекрасной милой девочки-хила с неработающим микрофоном. Чего он не ожидал — что за внимание дамы вдруг решат посоперничать все, и после выхода из данжа на глазах Весны, ему предложат переход в Траву и Тиранию, спросят номер QQ и накидают десяток запросов в друзья.
Вэй Чень даже не успел сказать, что добавляет в друзья только берсерков, когда Весна вдруг развернулся и зашагал в другую сторону, быстро теряясь в тумане карты, пока Вэй Чень пробирался через толпу игроков, вечно преграждающих ему путь с приглашением в пати или на свидание.
Весна ответил на пятое сообщение. К тому моменту Вэй Чень уже перешел от “смотри, как этот старший популярен” к “какого хуя, ты совсем уже оборзел”. Прислал только точку и вышел из игры, и Вэй Чень разозлился. Какого черта, если ему что-то не нравится, пусть скажет прямо. Положит руки на клавиатуру и напечатает. Если поменялись планы — тоже. Вэй, конечно, тогда написал бы ему, что время этого старшего бесценно, но один раз простительно. Или он ревнует, что Вэй Чень повел твинка в данж с другими игроками? От этой мысли злость взвинтилась еще сильнее.
Скорость, с которой он печатал новый ответ, поразила его самого. Как и содержание сообщений. Вэй Чень никогда не выдавал столько мата в ответе. Никогда не писал столько правды в своем треш-толке вникуда. Весна был оффлайн и сообщения не читал.
Не надо было, наверное, говорить Весне о том, что у него дела в Гуанжчоу на пару дней, завтра утром будет свободное время, предлагать встретиться и давать адрес гостиницы, где он остановился. Но кто же знал, что Весна поведет себя как идиот. Вэй Чень бы вот так делать не стал. Он бы просто заявился в отель и выебал Весну уже наконец так, как давно хотелось.
Вэй Чень глубоко выдыхает и едва не роняет сигарету, когда раздается громкий стук в дверь.
На пороге стоит Весна. Взъерошенный, с мокрыми от дождя волосами, злой как черт - Вэй Чень замечает это по глазам за секунду до того, как Весна вталкивает его в номер с такой силой, что Вэй Чень больно ударяется плечом о стену.
“Какого хера?” — хочет спросить Вэй Чень, но не успевает, потому что Весна прижимается к нему всем телом и впивается в губы поцелуем.


URL комментария

[Аватар Анона]

Пишет Гость:

06.06.2018 в 02:28

продолжение истории про передачу аккаунта через еблю
есян, 1100 слов, наконец-то грязная ебля
оос стыда

***

Экзоскелеты не были разумными – в привычном понимании этого слова. Самое совершенное оружие на базе самообучающегося ИИ, резонирующего со своим носителем – вот что они были такое. И самое волнующее, что когда-либо встречал в своей жизни Е Сю. Он прислушался к присутствию в своем сознании Листа – тот по-прежнему тянулся к Е Сю, но уже слабее. Хорошо. Значит, перенастройка уже началась, если им повезет, то получится обойтись одним сеансом.

Е Сю наклонился к ягодицам, вдыхая запах чистого тела с ноткой ромашкового мыла. Провел губами по мягкой коже полушарий, чувствуя щекочущее прикосновение пушка – Сунь Сян зажался и отчетливо застонал, уткнувшись в подушку.

- Просто трахни меня и все, - выдохнул он, поворачивая голову к Е Сю, - зачем эта херня? – лицо у Сунь Сяна было раскрасневшимся, возбужденным и несчастным.

- Тшшш, - Е Сю погладил его по спине; под ладонями бугрились литые мускулы. Сунь Сян снова спрятал лицо, уткнувшись в подушку, а Е Сю начал разминать мышцы вдоль позвоночника – от шеи к копчику.

Сунь Сян сначала каменел плечами, а потом поплыл, расслабляясь, обмяк, и при каждом нажиме и толчке терся бедрами о постель. Когда Е Сю спустился к ягодицам, то снова развел их в стороны – быстро, пока Сунь Сян не успел осознать, что происходит, - и лизнул расслабленный вход, толкнулся языком, слушая, как Сунь Сян мычит в подушку и вскидывает бедра.

Е Сю трахал его языком и прислушивался к присутствию Листа в сознании; тот сейчас пребывал в абсолютном покое – и тогда Е Сю чуть ослабил контроль, приоткрыл свой разум. Лист дернулся, заинтересовался, потянулся – но уже не так интенсивно, как раньше.

А потом Е Сю отстранился, а Сунь Сян замер, приподняв бедра над постелью.

- Что? Куда ты собрался? – резко спросил он, переворачиваясь и садясь – взъерошенный, возбужденный – Е Сю скользнул взглядом по члену и чуть не закашлялся: нихрена себе молодежь пошла.

Он начал методично раздеваться, а Сунь Сян, скользнув по нему взглядом, разом успокоился, уселся, скрестив ноги. Его тяжелый взгляд медленно полз по Е Сю, следил за его руками. Сначала рубашка – сложить, убрать в сторону. Под ней – футболка. Туда же. Когда Е Сю взялся за ремень, Сунь Сян сглотнул и подался вперед.

Е Сю подавил желание закатить глаза – интересно, что он там собирался увидеть? Оставшись в одних трусах, Е Сю переступил с ноги на ногу – Сунь Сян смотрел по-прежнему голодно и жадно, а потом вдруг неуверенно сказал:

- А можно я?..

Е Сю все-таки закатил глаза, хмыкнул и шагнул к кровати, уперся в бортик коленями. А Сунь Сян облизал губы и неуверенно положил руки Е Сю на бедра.

Крупные загорелые ладони смотрелись на бледной коже как-то странно. А Сунь Сян тем временем подцепил резинку и оттянул край трусов, высвобождая стоящий член. От мимолетного прикосновения в пах плеснуло жаркой пряной волной, и Е Сю выдохнул сквозь зубы.

Сунь Сян же старательно и аккуратно начал сниматься трусы - сантиметр за сантиметром. И убрал руки, только когда приспустил их до колен.

- Насмотрелся? – поинтересовался Е Сю.

Кожу от возбуждения покалывало, Сунь Сян сейчас одуряюще пах – расслабленно и мягко.

- Иди в жопу, - тут же отреагировал он и осекся, дико покраснел.

- Хаха, - Е Сю ухмыльнулся, а потом жестом скомандовал – ложись.

Сунь Сян, не отрывая от него взгляда, послушно улегся на спину, разбросал свои длинные ноги, и Е Сю пришлось перевести дыхание. Густые волосы в паху потемнели от смазки и пота, завивались колечками, и Сунь Сян бездумно поглаживал себя между ног.

Е Сю наступил коленом на край кровати, задевая бедро Сунь Сяна, навис над ним – а потом улегся сверху по всей длине тела, чувствуя под собой горячее, живое, дышащие. Сунь Сян часто сглатывал, его член упирался в живот Е Сю, а в грудную клетку стучалось сердце.

Ну же. Е Сю сосредоточился на присутствии Листа. Текли секунды.

Сунь Сян неуверенно положил руки Е Сю на спину. Прикосновения жгли, периодически по телу Сунь Сяна проходила дрожь, и тогда он немного приподнимал бедра. Когда Сунь Сян осмелел, обнял уже увереннее, Е Сю отпустил контроль над Листом еще немного – так хорошо. И вжался в Сунь Сяна, надежно придавливая его к постели.

Приподнялся на локтях, глядя ему в лицо – без привычного задиристого выражения Сунь Сян казался намного моложе и невиннее, он облизывал губы и коротко дышал. Е Сю нащупал смазку.

- Сейчас? – голос у Сунь Сяна дрогнул, и Е Сю безотчётно погладил его по щеке.

Выжал в ладонь смазку, приподнялся, распределяя ее по члену. Взгляд Сунь Сяна поплыл, когда пальцы Е Сю коснулись заднего прохода.

- Переворачивайся, становись на колени и прогибайся в спине, - шепнул Е Сю, трогая губами скулу.

Сунь Сян послушно начал разворачиваться, его ощутимо потряхивало. Когда он встал на колени и уперся руками в постель, Е Сю слез с кровати, погладил Сунь Сяна по спине, прижался губами к крестцу, собирая капельки пота, и приставил головку к заднему проходу.

Надавил, чувствуя, как неохотно поддаются мышцы. Сунь Сян задышал тяжело и часто, а Е Сю кусал губы, смаргивал пот и пытался выплыть из барабанного боя крови в ушах.

Лёгкое движение бедрами – и Е Сю вставил до конца, гладко, туго и тесно, а Сунь Сян гортанно вскрикнул от боли и застыл. Его колотила дрожь.

Каждый толчок отзывался в теле взрывом огня, каждый стон Сунь Сяна приближал оргазм. Е Сю моргнул, разгоняя жаркое марево перед глазами, медленно вытащил член – он показывался сантиметр за сантиметром, и мышцы заднего прохода, красные и растянутые, сомкнулись сразу же. Едва член выскользнул окончательно.

Е Сю гладил Сунь Сяна по ягодицам, прислушиваясь к своим ощущениям – пошла обратная связь. Сейчас он слышал чужие эмоции, плохо и неточно, но все же слышал. И ждал, когда пройдет первый приступ боли.

Едва дыша, вставил указательный палец, погладил простату – и Сунь Сян ударил кулаком по постели. Его плечи дрожали.

- Так нормально? – спросил Е Сю. Кажется, его голос тоже дрожал.

- Да, - выдохнул Сунь Сян.

- Тогда погнали, - и Е Сю снова вставил ему. На этот раз быстро и жестко. Член скользнул в растянутую расслабленную задницу, уперся в стенку, а Сунь Сянь замотал головой, раздвигая бедра.

- Ненавижу тебя, - выдохнул он, глотая слова, и подался назад, насаживаясь на член плотнее, - не-на-ви-жу.

- Я понял, - голос почти не слушался, тело кололось на части, стесывалось с мелкие лучины и горело-горело-горело, когда Е Сю задвигался мощными рывками.

Руки у Сунь Сяна подломились, и Е Сю сжал его бедра, удерживая на себе, не давая соскользнуть, трахая сжимающую задницу; налитый кровью член почти выскальзывал из заднего прохода, и Сунь Сян сжимался, чтобы тут же принять его обратно.

Е Сю двигался все быстрее, цепляясь остатками самообладания за листа внутри себя, чье присутствие почти не ощущалось – и когда Сунь Сян протянул руку, начиная дрочить себе в кулак, быстро и исступленно, Е Сю отпустил контроль над листом окончательно.

Кончая, заполняя задницу спермой, скользя в растраханном заднем проходе, Е Сю прислушивался к уходящим эхом эмоциям Сунь Сяна – ярость, боль, удовольствие, замешанные так густо, ярко и сильно, что Осенний лист намертво спаялся с ним и словно оргазмировал тоже.


URL комментария