Архив дежурки

[Аватар Короля]

Архив фантворчества из АК-треда

Текстовые исполнения:

Исполнения 1-251

1) Е Сю/Сюй Боюань 1 | 2 | 3 | 4 | 5 | 6 | 7 | 8 | 9 | 10 | 11 | 12 | AO3
2) Вэй Чэнь/Хуан Шаотянь 1 | 2
3) Е Цю/Е Сю
4) Е Сю/Е Цю, Булочка/Е Сю 1 | 2
5) Счастье/Е Сю, Вэй Чэнь/Е Сю
6) Цяо Ифань/Ван Цзеси/Е Сю 1 | 2
7) Е Сю/Сюй Боюань
8) Су Муцю/Е Сю, Тао Сюань/Е Сю
9) Сюй Боюань, Е Сю
10) Е Сю/Сюй Боюань 1 | 2 | 3
11) Е Сю/Ван Цзеси
12) Лян Ичунь/Сюй Боюань
13) Хань Вэньцин/Е Сю 1 | 2 | 3 | 4 | AO3
14) Е Сю/Сюй Боюань
15) Е Сю/Сюй Боюань
16) Вэй Чэнь/Е Сю\Хань Вэньцин
17) Е Сю/Е Цю
18) Ван Цзеси
19) Сунь Чжэпин/Чжан Цзялэ, Хань Вэньцин/Е Сю 1 |2 | 3 | 4 | 5 | 6 | AO3
21) Хань Вэньцин, Чжан Синьцзе
22) Чжан Синьцзе/Хань Вэньцин
23) Сунь Сян, Цю Фэй
24) Е Сю/Ван Цзеси
25) Е Сю/Ван Цзеси
26) Юй Вэньчжоу, Хуан Шаотянь
27) Е Сю/Сюй Боюань
28) Хань Вэньцин/Е Сю/Сюй Боюань
29) Сунь Чжэпин/Чжан Цзялэ
30) Е Сю/Е Цю, Булочка
31) Хань Вэньцин/Е Сю
32) Е Сю/Сюй Боюань
33) Вэй Чэнь/Е Сю
34) Е Сю/Сюй Боюань 1 | 2 | 3 | 4 | 5 | 6
35) Сунь Чжэпин/Чжан Цзялэ
36) Е Сю/Хуан Шаотянь 1 | 2
37) Булочка, Е Сю
38) Е Сю/Сюй Боюань 1 | 2 | 3 | 4 | 5 | 6 | 7 | 8 | 9 | 10 | 11 | 12 | 13 | 14 | 15
39) Е Сю/Сюй Боюань
40) Юй Вэньчжоу/Хуан Шаотянь 1 | 2
41) Лян Ичунь, Вэй Чэнь
42) Хань Вэньцин/Чжан Цзялэ
43) Е Сю/Ван Цзеси 1 | 2
44) Е Сю/Сюй Боюань 1 | 2 | 3 | 4 | 5 | 6 | 7 | 8 | 9 | AO3
45) Хань Вэньцин, Е Сю/Юй Вэньчжоу
46) Е Сю/Сюй Боюань
47) Хань Вэньцин/Чжан Цзялэ
48) Е Сю/Сюй Боюань
49) Чжоу Цзэкай/Сунь Сян
50) Хуан Шаотянь/Юй Вэньчжоу 1 | 2 | 3 | 4 | 5 | 6 | Фикбук
51) Е Сю/Сюй Боюань
52) Чжан Цзялэ, Сунь Чжэпин, Сунь Сян
53) Е Сю/Сюй Боюань
54) Сунь Чжэпин/Чжан Цзялэ 1 | 2
55) Сюй Боюань/Е Сю
56) Ван Цзеси/Чжоу Цзэкай
56) Е Сю/Сюй Боюань
58) Е Сю/Сюй Боюань, Юй Вэньчжоу, Хуан Шаотянь
59) Хань Вэньцин/Е Сю
60) Хань Вэньцин/Чжан Цзялэ
61) Е Сю/Сюй Боюань 1 | 2
62) Юй Вэньчжоу/Хуан Шаотянь 1 | 2
63) Мо Фань/Цяо Ифань 1 | 2 | 3 | 4 | 5 | 6 | AO3
64) Е Сю/Сюй Боюань 1 | 2
65) Е Сю/Сюй Боюань
66) Хань Вэньцин/Е Сю
67) Вэй Чэнь/Лян Ичунь
68) Е Сю/Сюй Боюань
69) Хуан Шаотянь, Чжан Цзялэ
70) Е Сю/Хуан Шаотянь
71) Хуан Шаотянь/Юй Вэньчжоу
72) Е Сю/Сюй Боюань
73) Е Сю/Сюй Боюань
74) Хань Вэньцин/Е Сю
75) Хань Вэньцин/Е Сю 1 | 2 | 3
76) Ван Цзеси/Е Сю 1 | 2
77) Сунь Чжэпин/Чжан Цзялэ
78) Е Сю/Сюй Боюань
79) Е Сю/Юй Вэньчжоу/Ван Цзеси 1 | 2
80) Сунь Чжэпин/Чжан Цзялэ
81) Е Сю/Сюй Боюань
82) Е Сю/Сюй Боюань 1 | 2
83) Е Сю/Цю Фэй
84) Хань Вэньцин/Чжан Синьцзе
85) Е Сю/Ван Цзеси
86) Сунь Чжэпин/Чжан Цзялэ
87) Е Сю/Сюй Боюань, Вэй Чэнь/Лян Ичунь 1, Вэй Чэнь/Лян Ичунь 2 | 3 | 4 | AO3
88) Е Сю/Сунь Сян 1 | 2 | 3 | 4 | 5 | 6 | AO3
89) Е Сю/Сюй Боюань 1 | 2
91) Хань Вэньцин/Е Сю/Сюй Боюань 1 | 2 | 3 | 4 | 5
90) Е Сю/Сюй Боюань 1 | 2 | 3
92) Сунь Сян/Е Сю 1 | 2
93) Семья Е, Е Сю
94) Сунь Чжэпин/Чжан Цзялэ
95) Вэй Чэнь/Лян Ичунь 1 | 2 | 3
96) Хуан Шаотянь/Юй Вэньчжоу
97) Е Сю, Су Мучэн, Мо Фань
98) Сунь Чжэпин/Чжан Цзялэ 1 | 2
99) Сунь Сян/Чжоу Цзэкай 1 | 2
100) Су Муцю/Е Сю
101) Е Сю/Сюй Боюань
102) Сунь Чжэпин/Чжан Цзялэ 1 | 2 | 3 | 4
103) Е Сю/Сюй Боюань
104) Е Сю/Сюй Боюань
105) Е Сю/Сюй Боюань
106) Е Сю/Сюй Боюань 1 | 2 | 3
107) Вэй Чэнь/Лян Ичунь
108) Е Сю/Сюй Боюань
109) Е Сю/Сюй Боюань
110) Вэй Чэнь/Лян Ичунь 1 | 2 | 3
111) Сунь Чжэпин/Чжан Цзялэ
112) Е Сю/Сюй Боюань 1 | 2 | 3 | 4 | 5 | 6 | 7
113) Сунь Чжэпин/Чжан Цзялэ 1 | 2 | 3 | 4 | 5 | 6 | 7 | 8 | 9 | 10 | AO3
114) Ван Цзеси/Чжан Цзялэ
115) Чжоу Цзэкай/Сунь Сян
116) Лян Ичунь, Сюй Боюань
117) Вэй Чэнь/Лян Ичунь 1 | 2
118) Юй Вэньчжоу/Хуан Шаотянь 1 | 2
119) Е Сю/Хань Вэньцин/Чжан Цзялэ
120) Чжан Цзялэ/Е Сю
121) Е Сю/Сюй Боюань
122) Юй Вэньчжоу/Хуан Шаотянь 1 | 2
123) Е Сю/Сюй Боюань
124) Сунь Чжэпин/Чжан Цзялэ
125) Чжоу Цзэкай/Сунь Сян
126) Хань Вэньцин/Чжан Цзялэ
127) Хань Вэньцин/Е Сю
128) Сунь Чжэпин/Чжан Цзялэ
129) Е Сю/Сюй Боюань 1 | 2
130) Е Сю/Чжан Цзялэ 1 | 2 | 3
131) Е Сю/Сюй Боюань
132) Е Сю/Сюй Боюань
133) Хань Вэньцин/Чжан Цзялэ\Сунь Чжэпин 1 | 2 | 3
134) Е Сю/Сюй Боюань 1 | 2 | 3 | 4
135) Вэй Чэнь/Лян Ичунь 1 | 2
136) Пустынный Прах/Один Осенний Лист, Пустынный Прах/Хань Вэнцзин, Один Осенний Лист/Е Сю, Хань Вэньцин/Е Сю 1 | 2 | 3 | 4
137) Е Сю/Ван Цзеси 1 | 2
138) Е Сю/Сюй Боюань
139) Е Сю/Сюй Боюань 1 | 2
140) Сунь Чжэпин/Чжан Цзялэ
141) Вэй Чэнь/Лян Ичунь 1 | 2 | 3
142) Фан Руй/Линь Цзинъянь
143) Хань Вэньцин/Лян Ичунь/Чжоу Цзэкай
144) Е Сю/Чжан Цзялэ
145) Е Сю/Сюй Боюань 1 | 2 | 3
146) Хань Вэньцин/Е Сю
147) Чжоу Цзэкай/Сунь Сян 1 | 2
148) Сунь Чжэпин/Чжан Цзялэ
149) Хань Вэньцин/Чжан Синьцзе
150) Хань Вэньцин/Е Сю
151) Е Сю/Сюй Боюань
152) Сунь Чжэпин/Чжан Цзялэ
153) Е Сю/Чжан Цзялэ
154) Е Сю/Сюй Боюань
155) Лян Ичунь/Сюй Боюань
156) Лян Ичунь/Сюй Боюань
157) Е Сю/Сюй Боюань
158) Е Сю/Сюй Боюань
159) Е Сю/Е Цю
160) Хань Вэньцин/Е Сю/Чжан Цзялэ 1 | 2 | 3
161) Е Сю/Чжан Цзялэ 1 | 2 | 3
162) Е Сю/Сюй Боюань
163) Е Сю/Сюй Боюань
164) Сунь Чжэпин/Чжан Цзялэ, Е Сю/Чжан Цзялэ
165) Юй Вэньчжоу/Хуан Шаотянь
166) Сюй Боюань/Е Сю
167) Е Сю/Сюй Боюань
168) Е Сю/Сюй Боюань 1 | 2
169) Е Сю/Сюй Боюань
170) Е Сю/Сюй Боюань
171) Е Сю/Чжан Цзялэ
172) Е Сю/Сюй Боюань 1 | 2 | 3 | 4 | 5 | 6 | 7 | 8 | 9 | 10 | 11 | AO3
173) Хань Вэньцин/Чжан Цзялэ 1 | 2
174) Сунь Чжэпин/Чжан Цзялэ
175) Сунь Чжэпин/Чжан Цзялэ 1 | 2
176) Сунь Чжэпин/Чжан Цзялэ
177) Е Сю/Чжан Цзялэ
178) Хань Вэньцин/Чжан Цзялэ
179) Хуан Шаотянь/Чжан Цзялэ, Е Сю/Чжан Цзялэ
180) Е Сю/Чжан Цзялэ 1 | 2 | 3
181) Вэй Чэнь/Лян Ичунь 1 | 2 | 3 | 4 | 5 | 6 | 7 | 8 | 9 | 10 | 11 | 12 | 13 | 14 | 15 | 16 | 17 | 18 | 19 | AO3
182) Вэй Чэнь/Лян Ичунь
183) Юй Вэньчжоу/Хуан Шаотянь 1 | 2
184) Хуан Шаотянь/Су Мучэн, Е Сю/Сюй Боюань
185) Вэй Чэнь/Лян Ичунь
186) Лу Ханьвэнь/Лю Сяобе 1 | 2 | 3 | AO3
187) Сюй Боюань/Лян Ичунь 1 | 2
188) Е Сю/Сюй Боюань 1 | 2 | 3 | 4 | 5 | 6 | 7 | 8 | 9 | 10 | 11 | 12 | 13 | 14 | 15 | 16 | 17 | 18 | 19 | 20 | AO3
189) Е Сю/Сюй Боюань
190) Е Сю/Сюй Боюань
191) Е Сю/Сюй Боюань 1 | 2 | 3 | 4
192) Е Сю/Сюй Боюань
193) Е Сю/Сюй Боюань
194) Е Сю/Сюй Боюань
195) Е Сю/Сюй Боюань 1 | 2 | 3
196) Е Сю/Сюй Боюань 1 | 2 | 3 | 4
197) Лян Ичунь/Сюй Боюань
198) Е Сю/Сюй Боюань
199) Фан Руй/Линь Цзинъянь
200) Е Сю/Сюй Боюань
201) Сунь Сян/Чжоу Цзэкай 1 | 2 | 3 | 4
202) Чжоу Цзэкай/Сунь Сян
203) Е Сю/Сюй Боюань/Хань Вэньцин
204) Е Сю/Чжан Цзялэ
205) Хань Вэньцин/Чжан Синьцзе
206) Хань Вэньцин/Чжан Цзялэ
207) Чжан Цзялэ, Чжан Синьцзе
208) Булочка/Е Сю 1 | 2
209) Е Сю, Су Мучэн, Су Муцю 1 | 2
210) Осенний Лист/Мрачный Лорд
211) Вэй Чэнь, Е Сю
212) Вэй Чэнь/Е Сю
213) Флешмоб однострочников (разные пейринги и персонажи) 1 | 2
214) Сюй Боюань, Мо Фань
215) Хань Вэньцин/Е Сю
216) Вэй Чэнь/Хуан Шаотянь
217) Вэй Чэнь 1 | 2
218) Чжоу Цзэкай
219) Хань Вэньцин/Е Сю 1 | 2
220) Хань Вэньцин/Чжан Цзялэ
221) Хань Вэньцин/Чжан Цзялэ 1 | 2
222) Фан Жуй/Линь Цзинъянь 1 | 2
223) Чжан Синьцзе/Чжан Цзялэ
224) ОМП/Чжан Цзялэ
225) Чжан Цзялэ, Чжан Синьцзе, Хань Вэньцин/Е Сю
226) Ань Вэньи 1 | 2 | 3
227) Вэй Чэнь/Лян Ичунь, Е Сю/Сюй Боюань
228) Пирожки-порошки про Тиранию 1 | 2
229) Вэй Чэнь/Лян Ичунь
230) Сунь Чжэпин/Чжан Цзялэ
231) Чжан Синьцзе/Ань Вэньи 1 | 2
232) Семь Цветочных Лепестков, Непревзойдённый Супер Красавчик, Е Сю/Сюй Боюань
233) Чжан Синьцзе/Юй Вэньчжоу, Чжан Синьцзе/Чжан Цзялэ, Юй Вэньчжоу/Хуан Шаотянь
234) Хань Вэньцин, Ван Цзеси
235) Хань Вэньцин/Ван Цзеси 1 | 2 | 3 | 4 | 5 | 6 | 7 | 8 | 9 | 10 | 11 | 12
236) Сборная Китая 1 | 2
237) Фан Жуй/Линь Цзинъянь 1 | 2
238) Сборная Китая 1 | 2
239) Цинь Муюнь/Сун Циин
240) Е Сю/Сюй Боюань
241) Вэй Чэнь/Лян Ичунь
242) Е Сю/Сюй Боюань
243) Е Сю/Сюй Боюань, Вэй Чэнь/Лян Ичунь
244) Вэй Чэнь/Хуан Шаотянь, Фан Жуй/Юй Вэньчжоу
245) Е Сю/Сюй Боюань
246) Вэй Чэнь/Лян Ичунь
247) Е Сю/Сюй Боюань
248) Е Сю/Цяо Ифань
249) Е Сю/Сюй Боюань/Хань Вэньцин
250) Е Сю/Сюй Боюань
251) Су Мучэн/Мо Фань
252) Сун Циин/Мо Фань
253) Мо Фань, Су Мучэн, Цяо Ифань
254) Е Сю/Сюй Боюань
255) Хань Вэньцин/Е Сю
256) Вэй Чэнь/Лян Ичунь
New!257) Е Сю/Один Осенний Лист
New!258) Сунь Сян/Чжоу Цзэкай
New!259) Е Сю/Хань Вэньцин/Чжан Цзялэ
New!260) Хань Вэньцин/Е Сю

Челлендж-исполнения:

Исполнения 1-11

1) Стрип: Е Сю, Великие гильдии
2) Стрип: Чэнь Го, Е Сю
3) Арт: Сюй Боюань
4) Арт: Хань Вэньцин/Е Сю
5) Анекдот: Ван Цзеси
6) Хокку: Хань Вэньцин/Ван Цзеси/Чжан Цзялэ
7) Арт: Хуан Шаотянь
8) Стрип: Мо Фань/Су Мучэн
9) Арт: Сюй Боюань
10 Набор смайлов: Е Сю/Сюй Боюань
11) Арт: Чжоу Цзэкай/Сунь Сян
12) Скетч: Юй Вэньчжоу
13) Пейнт-арт: Мо Фань, Хуан Шаотянь
14) Пейнт-арт: Е Сю

Полезное:

1) Расписание Синьцзе
2) Пересказ 10 приквела «Династия и юность»
3) Таймлайн
4) Инструкция по скачиванию видео с Bilibili

БВХ (Битва всякой хуйни)

Правила + баннеры + плашки команд

Исполнения:

1) Полотно - Е Сю изгоняют из Великолепной эры
2) Драббл - вэйсю
3) Драббл - елань про первый раз


1) Поэма с элементами классики
2) Драббл - Е Цю, Е Сю
3) Рисунок - Вэй Чэнь с новогодним подарком


1) Иллюстрация того, как Су Мучэн увлекала Мо Фаня про-сценой
2) Басня о Счастье - 1, 2, 3
3) Перевод видео - "Дженовая поездка сборной в поезде"


1) Наскальная живопись - кроссовер с "Вредными советами" Г. Остера
2) Рисунок - елань
3) Парадный портрет - "Су Мучэн в изумлении смотрит на слишком высоко расположенный монитор"
4) Коллаж - "О чувствах к Е Сю. Народная мудрость"
5) Драббл - елань
6) Коллаж - Чэнь Го, Су Мучэн

запись создана: 16.04.2018 в 23:54

@темы: ссылки, административное, дежурка

Comments

[Аватар Анона]

Пишет Гость:

23.05.2018 в 00:22

дратути этот анон пару дней назад посмотрел аниме, упал в тред, не знает, куда бежать дальше, но сил не было ничего не написать
вообще я два дня бегаю в поисках своих ста тыщ фиков по юшао но ничего не нашлось! пришлось самому автор с омегаверсом, вернись!

юшао, автор знаком с каноном только по аниме и спойлерам из треда и таблички (кстати, спасибо за табличку, охуенная), 1800 слов.

часть 1


Шаотянь не любит пересматривать записи со своей игрой. Руки так и дергаются к клавиатуре и мышке, хочется остановить запись, влезть в нее и все повторить. Или сделать лучше.
А просто смотреть, типа для анализа, ему странно. Шаотянь роняет на клавиатуру руки и голову, запись останавливается.
Скучно, клокочет в голове.
Запись промоталась ниже, и Шаотянь с удивлением видит самый залайканный комментарий.
"Хуан Шаотянь - СУБЛИМАТОР 3000".
Проморгавшись, он раскрывает цепочку комментариев, и, поизучав ее пару минут, понимает, что у него вот-вот лопнет голова от непонимания.
"Капитан", - набирает Шаотянь в QQ и так долго думает над своим вопросом, что Вэньчжоу успевает с ним и поздороваться, и спросить, как у Шаотяня дела с анализом записи, и напомнить, что завтра Шаотянь обещал присоединиться к паре рейдов с гильдией на восьмом и десятом серверах.
"Почему все считают, что у меня нет секса?" - печатает Шаотянь.
Вот это поразило его больше всего - что люди почему-то считали, что причина его трэш-тока, его поведения в том, что он мало трахается.
Бред какой.
Шаотянь трахался много. С тех самых пор, как он лишился девственности в шестнадцать, секс у него есть постоянно. Девушки, мальчики. Две девушки одновременно. Разнополая парочка. Секс - это круто.
Шаотянь любил секс почти так же сильно, как Славу. Иногда, конечно, приходилось забить и просто играть, но потом Шаотянь оттягивался на полную.
Он рассматривает окошка чата, в котором молчание. Уместно ли теперь отвечать на вопросы Вэньчжоу? Шаотянь заносит пальцы над клавиатурой.
"Зайди", - пишет наконец Вэньчжоу.
И все? Столько минут думал - и это все, на что он способен?!
Шаотянь слетает с места, чуть не опрокинув стул.
Вэньчжоу читает комменты под тем самым видео. Улыбается Шаотяню, когда тот проходит мимо и падает на чужую кровать, вытягиваясь на спине.
- Скажи, бред, - жалобно тянет он. - Да я!
- Половой гигант и половину своих фанаток перетрахал? - улыбается Вэньчжоу.
- Ну, не половину, - Шаотянь рассматривает скучный белый потолок, потягивается. От мягкого пледа на кровати тянет чем-то приято-сладковатым. У Вэньчжоу вообще уютно, Шаотянь любит бывать у него в комнате. Валяется на кровати, глядя, как Вэньчжоу играет, чатится в QQ, читает стащенные с полки книги. - Но в самом деле, что за бред? Как это связано вообще?
- Люди завидуют, - после паузы говорит Вэньчжоу. Шаотянь усаживается на кровати, пытаясь справиться с недоумением.
Рассматривает профиль Вэньчжоу, высвеченный монитором - немного острый подбородок, узкие губы, длинные ресницы. Вэньчжоу потрясающе красивый. Шаотянь думает об этом едва ли не с первой минуты знакомства. Иногда, когда совсем припирает, а найти себе кого-то на перепихнуться не получается, Шаотянь дрочит, представляя себе, как Вэньчжоу улыбается ему, как смотрит, и не поймешь, то ли осуждает за очередной приступ трэш-тока, то ли смеется про себя.
Но Юй Вэньчжоу, даже если и по мальчикам, настолько не уровень Шаотяня, что приблизиться к нему не получается. Шаотянь и не пытается. Зачем? У них есть дружба, какое-никакое взаимопонимание и лучшая команда на все про-сцене Славы. И без секса сойдет.
- Завидуют чему? - сообразив, что вот так он особо ничего не надумает, просто так и будет пялиться на Вэньчжоу, уточняет Шаотянь.
- Тебе, конечно. Ты один из лучших игроков Славы, один из лидеров команды, символ и пример любого мечника, - Вэньчжоу поворачивается к нему. Шаотянь с трудом отводит взгляд от того, как он крутит карандаш. Медитативное - дрочное - зрелище.
- Ты же не серьезно?
- Я пытаюсь пояснить тебе логику, - на секунду Вэньчжоу жмурится. Как всегда, когда Шаотянь что-то не догоняет с одного раза. Но тут какой-то уж совсем сложный данж. - В общем, люди в комментах понимают, что им не уязвить тебя ничем. Не свалить тебя на свой уровень - по крайней мере, в игре. И они пытаются дотянуться до тебя в других сферах.
Шаотянь пытается осмыслить, недоуменно моргая.
- И у них даже получилось, раз ты тут и недоволен, - Вэньчжоу пожимает плечами. - Хотя мне ты можешь не доказывать, что у тебя есть секс.
- Хочешь сказать, что можешь это просто по мне определить, да? Типа когда я прихожу, потрахавшись?
- По тебе видно, - с улыбкой признает Вэньчжоу.
Шаотянь, который собирался его подколоть, смотрит, недоумевая. Как это возможно вообще? Как может быть по человеку видно, был у него секс или нет? Засосы Шаотянь прячет под одеждой, а больше следов на нем и не должно быть.
Вэньчжоу улыбается шире, прикрывает на мгновение лицо ладонью - глаза у него тоже подозрительно веселые - а потом смеется.
Шаотянь, который на всякий случай проверил, нет ли у него засосов на груди, отпускает воротник футболки.
Это что, он повелся? Вэньчжоу пошутил, а Шаотянь вот так вот и повелся?
- Эй! - возмущенно вскидывается Шаотянь, и вот теперь Вэньчжоу по-настоящему весело. Он откидывает голову назад и смеется, и Шаотянь, у которого руки тянутся к чужому горлу, замирает. Его пальцы в нескольких миллиметрах от шеи Вэньчжоу.
Будь это кто-то другой, Шаотянь бы и придушил. Или в захват локтем поймал. Или еще что - Шаотянь обычно не сдерживается в дружеских потасовках.
Но это же Вэньчжоу, как дотронуться до него, если кажется, что ты испачкаешь кожу одним прикосновением?
Шаотянь видит, как улыбка пропадает с лица Вэньчжоу, из его глаз, и убирает руки. Бормочет извинения.
- Все в порядке, - тихо говорит Вэньчжоу, откинувшись на спинку кресла. Оно даже откатывается немного, и Шаотянь борется с желанием подтащить его обратно. Он чувствует, как что-то идет не так.
- Мне-то не ври, - бормочет он.
Вэньчжоу качает головой и вдруг смотрит на него, открыто и уязвимо, и Шаотянь удивленно замирает. Кусает губу, чтобы не ляпнуть что-то, не испортить это момент.
- Я правда понимаю, когда ты возвращаешься после... после секса, - так же тихо и без эмоций говорит Вэньчжоу, и у Шаотяня непонятно из-за чего противно ноет в груди. - И каждый раз я спрашиваю себя, чем я хуже, Хуан Шаотянь?
- В смысле? Хуже кого? - Шаотянь только и может, что недоумевающе хлопать ресницами.
- Хуже тех, с кем ты спишь, - Вэньчжоу закрывает глаза, когда Шаотянь нависает над ним.



URL комментария

[Аватар Анона]

Пишет Гость:

23.05.2018 в 00:22

часть 2

Хочется встряхнуть его, чтобы не нес ерунду. Шаотянь принюхивается - может, дело в алкоголе? Из-за чего Вэньчжоу бы так себя вести? Выглядеть таким несчастным? Улыбаться так, что у Шаотяня только сильнее болит в груди?
- Ты лучше, - говорит Шаотянь.
У него руки трясутся - он понимает это только когда сжимает плечи Вэньчжоу.
- Ты намного лучше! Ты умный, ты такой красивый, что я смотрю на тебя и умираю, вот просто умираю, и мне иногда достаточно представить, как ты смотришь, как ты командуешь мне в игре, как ты говоришь со мной - вот этого всего, понимаешь, хватает, чтобы я кончил, когда дрочу!
Он переводит дыхание.
Вэньчжоу так и сидит, не шевелясь. Ресницы опущены. Губы приоткрыты. На щеках лихорадочный румянец. Шаотянь шумно втягивает носом воздух - запах чистой кожи, немного пота и дезодоранта, и понимает, что еще немного, и он просто не сможет разжать руки.
- Просто ты такой красивый, - говорит Шаотянь, с трудом сглотнув, - а я... ну, не для тебя.
Вэньчжоу открывает один глаз. Шаотянь не может понять, что именно видит в его взгляде - там и радость, и умиление, и удивление - а потом хватает Шаотяня за воротник и тянет к себе.
Шаотянь прижимается к его губам своими, пытается делать это медленно, чтобы распробовать, но ему не удается. Он целует Вэньчжоу, вылизывает его губы, кромку зубов, выманивает чужой язык, чтобы обвить его своим.
Мое, мое, мое, - лихорадочно стучит сердце, пока Шаотянь пытается облапать сразу все, до чего может дотянуться, и глубже протолкнуть язык в рот Вэньчжоу, попробовать его всего.
Он сползает на пол и тащит Вэньчжоу за собой, к себе на колени, откидывается спиной на кровать и наконец разрывает этот поцелуй.
Вэньчжоу касается губ пальцами, улыбается, а потом целует Шаотяня сам, обхватив лицо ладонями. Его пальцы поглаживают щеки, и Шаотянь замирает, рассматривая его лицо - дрожащие ресницы, блестящие глаза, заалевшие щеки, все это хочется потрогать, облизать, узнать на ощупь и на вкус. Поцелуй неуверенный и медленный, но Шаотянь не делает ничего, чтобы это изменить. Ему хорошо. Голова кружится от удовольствия, в груди все еще печет, и надо что-то делать с возбуждением, но пока Вэньчжоу целует его, Шаотянь будет ждать.
- У меня было несколько версий, - говорит Вэньчжоу, немного отстранившись. Шаотянь обнимает его, положив ладони на поясницу, под задравшуюся футболку. Чужая гладкая кожа холодит руки. Вэньчжоу вздрагивает, когда Шаотянь гладит его между лопатками, задрав футболку выше. - Самая простая и лестная для меня была в том, что ты предпочитаешь девушек.
- Я предпочитаю секс, - Шаотянь примеривается и целует его шею, ведет языком, обводя кадык, собирая привкус пота. Вэньчжоу протяжно стонет.
- Да, это я потом понял, - он шепчет срывающимся голосом. Его руки цепляются за плечи Шаотяня так, будто Шаотянь - единственная его опора в этом мире. Шаотяня это устраивает. - Думал, что ты... что я не могу понравиться тебе.
- Я хотел тебя, - Шаотяню приходится оторваться от его шеи, чтобы посмотреть в лицо. - Очень тебя хотел. Я думал, ты недосягаем. Да честно, я вообще не мог представить себе тебя за чем-нибудь пошлым, а уж предложить тебе секс...
- О, ну, я дрочу, - Вэньчжоу наконец улыбается снова. Облизывает губы, и Шаотянь забывает, как дышать.
- Покажешь?! Покажи! - требует он, шаря ладонями по чужой спине и наконец опуская руки ниже, сжимая упругую задницу через спортивные штаны. - Пок...
Вэньчжоу банально затыкает его еще одним поцелуем. Еще более неловким, мокрым, зато жадным, и Шаотянь с воодушевлением принимает его, и стонет сам, когда язык Вэньчжоу скользит по его небу.
- Хочешь посмотреть сейчас? - шепчет Вэньчжоу в его губы.
Немного отстраняется, и Шаотянь обшаривает его взглядом - раскрасневшееся лицо, влажные яркие губы, на шее выделяется красным пятном кадык - это Шаотянь, пожалуй, перестарался немного - задранная футболка открывает сокращающийся пресс, а спортивные штаны неспособны спрятать стояк, к которому Шаотянь немедленно протягивает руки.
Вэньчжоу тихо смеется, перехватывая его руки.
- Так показать, как я дрочу?
Он сдувает влажную челку с лица, и покровительственно смотрит на Шаотяня сверху вниз.
Вот же.
Шаотянь с рыком сжимает его бедра, рывком дергает к себе, быстро стягивая свои штаны и штаны Вэньчжоу, и прижимает их члены друг к другу. Наслаждается чужим стоном и тем, как Вэньчжоу чуть ли не падает на него.
Подушечки пальцев покалывает от удовольствия, когда Шаотянь ведет ладонью по нежной кожице, лаская больше Вэньчжоу, чем себя. Ему хватает того, как тот вскидывет бедра и все равно трется о Шаотяня.
- Потом, - шепчет Шаотянь в красное ухо, полузакрытое растрепанными волосами. - Потом я буду смотреть, как ты дрочишь, и трахну тебя пальцами, и вылижу тебя везде, а потом вставлю. И буду трахать, пока ты не запросишь пощады!
Ему не хватает дыхания и приходится втягивать горячий, пропахший потом и смазкой, возбуждением воздух, от которого голова только сильнее кружится.
Вэньчжоу судорожно стонет у самого уха, а потом содрогается всем телом, и в ладонь и на член Шаотяня плещет теплым и вязким, он размазывает чужую сперму по своему члену и кончает сам.
- Кстати, теперь я, как твой капитан, могу прийти в комменты под тем видео и сказать, что секс у тебя есть. Я проверял, - шепчет Вэньчжоу.
- Пусть завидуют, - бормочет Шаотянь. - Пусть все завидуют, что ты мой.
Вэньчжоу непонятно вздыхает и треплет его по волосам, как ребенка. Шаотянь ловит его за руку и целует ладонь.
- И я тоже твой, - говорит он и любуется тем, как Вэньчжоусмотрит на него в ответ.
А потом запрокидывает голову и смеется. Радость копится в груди, там, где непонятно и неприятно тянуло, расходится по всему телу, и он только крепче прижимает к себе Вэньчжоу.


URL комментария

[Аватар Анона]

Пишет Гость:

23.05.2018 в 05:52

Мо Фань/Цяо Ифань, без рейтинга, 476 слов.
Бывают такие зимы, когда выстываешь изнутри: от собственного молчания, привычного, как пять пальцев. Мо Фань привык быть сам по себе, обходиться тем, что внутри, не рассчитывать ни на кого. Это оказывается сложнее, когда снаружи все рассчитывают друг на друга. Когда смех и шутки, разговоры, что-то общее, казалось бы, такое идиотское и ненужное, обходит тебя, почти не затрагивая, и катится дальше.
Он сам не замечает, как теряет мотивацию разговаривать. Ее и так-то было не слишком много, а теперь слова кажутся пустыми, выстывшими, как и сам Мо Фань, раздражение, колючее и едкое, оседает крупицами льда. Холодно. Снаружи и изнутри.
Когда возле его компьютера оказывается чашка с горячим чаем, первое, что ощущает Мо Фань – злость. Он поднимает взгляд, смотрит в упор в голубые глаза. Ифань, вместо того, чтобы смутиться и отстать, только улыбается – молча, мягко, легко. Не дождавшись благодарности, как будто она и не требуется, уходит за свой компьютер. Мелкий тихушник.
Мо Фань бесится молча. Слова, заржавевшие от не востребованности, скребутся изнутри. Чашка оказывается возле компьютера каждое долбаное утро, Мо Фань упорно не благодарит, отворачиваясь. Ему не нужно, чтобы его жалели, не требуется, чтобы с ним дружили, он отлично справляется: сам с собой. Сам по себе.
Мо Фань бесится еще больше, когда ловит себя на том, что рассматривает Ифаня, залипает на то, как двигаются его пальцы по клавиатуре, как меняется рельеф теней на ладони, лежащей на мышке, как он в задумчивости прикусывает губу, глядя в экран. Как трава, как упорный сорняк, что-то другое прорастает там, где Мо Фань привык ощущать привычный набор знакомых эмоций. Что-то ненужное, как дерево посреди собственной квартиры.
Мелкий тихушник еще и выше Мо Фаня. Всего на три сантиметра, а все равно бесит. Особенно, когда ловит взгляд Мо Фаня на себе, и улыбается этой своей улыбкой – мягкой. Такой, как будто Мо Фань для него что-то значит. Мо Фань скалится в ответ и утыкается в свой комп.
Ханчжоу засыпает снегом. Чашки у компьютера сегодня нет, Мо Фань кивает сам себе почти с облегчением – он этого ждал. Рано или поздно Ифаню должно было надоесть. Мо Фань даже не думает оборачиваться, когда дверь хлопает, только слушает неловкую возню за спиной. В отражении монитора и так прекрасно видно, что этот идиот вышел без шапки: на темных волосах тают хлопья снега, куртка мокрая насквозь, руки дрожат. В игровом зале тоже нескоро станет тепло, мало кто в «Счастье» любит рано вставать.
Ифань щелкает чайником, достает две чашки, и падает в ближайшее к кухне кресло, подтягивая под себя длинные ноги. Прячет ладони подмышки, подрагивает - запястья белые до синевы. Промерз. Мо Фань закатывает глаза. Расстегивает свою толстовку, бросает на обогреватель. Теперь ткань в руках теплая, почти горячая.
Мо Фань раздраженно утрамбовывает дернувшегося Ифаня обратно в кресло, в свою толстовку. Натягивает рукава Ифаню на пальцы, мрачно смотрит в ответ на голубой взгляд и идет делать чай. В две чашки. Раз он ужился со «Счастьем», с сорняками в собственной душе он, пожалуй, сможет ужиться тоже.


URL комментария

[Аватар Анона]

Пишет Гость:

24.05.2018 в 00:52

Елань, флафф, R, 2000 слов
Этот анон никогда не писал кофешоп-аушек, но очень вдохновился разговорами про миллионы вкусов сиропов и Боюаня на стойке))

1

— Садись, — нагло командует Е Сю.
В зубах у него незажженная сигарета, в руках — баллончик со взбитыми сливками и малиновый сироп. Розовая дрянь, липкая и сладкая, ужасно химическая и не отстирывается, Боюань однажды случайно попал пенкой на рубашку — пришлось выкинуть.
В кофейне наконец-то никого нет, кроме них двоих. Все давно разошлись, в офисах в здании напротив погасли почти все окна. Если выглянуть из-за стойки, можно увидеть, как под фонарем у входа пробегают редкие прохожие. Все спешат домой, Е Сю наоборот никуда не торопится. Сидит за стойкой, крутит в ладонях свою чашку — и взгляд сразу прикипает к темным браслетам на запястьях. Один из них — из черной кожи с синим камнем — Боюань купил ему сам. С маленьким символом их кофейни на завязке в качестве сувенира за тысячную чашку самого гадкого кофе, который Боюань когда-либо варил. А Е Сю тут же надел браслет и носит теперь, кажется, не снимая. Остальные он меняет или снимает вообще, а этот вечно болтается на руке, притягивая взгляд.
Боюань ни за что не признается Е Сю, как ему это нравится. И сколько раз он дрочил, представляя этот браслет на руке Е Сю, еще до того, как они начали свои странные отношения.
Он дожидается, пока Боюань закроет двери, выключит верхний свет, оставив гореть только круглые лампы в окнах, запустит режим очистки на кофемашинах и повесит на крючок у кухни фартук. На город стремительно опускаются темно-синие, прозрачные сумерки. Жара постепенно уступает место прохладе. Все больше посетителей приходит, принося с собой влажность дождя и запах мокрых листьев. Все больше просят добавить в кофе сладкую карамель или шоколад, выбирают сливки вместо обезжиренного молока, щедро насыпают корицу и кардамон в чай.
Только Е Сю неизменен в своих предпочтениях. Двойная порция эспрессо, молоко до половины стакана и малиновый сироп, все — исключительно из рук Боюаня, других барист в “Синем Ручье” этот мудак, к сожалению, игнорирует. Даже Ичуню так и сказал, что остальные не годятся, его устроит только Боюань.
И теперь Боюань, каждый раз глядя, как кофе окрашивается в яркий розовый цвет думает о том, что этот сироп — самый химический из тех, которые Боюань пробовал. Даже ягодами не пахнет, только сахаром. И как только кто-то может называть себя профессиональным барменом, быть звездой, на которого равняются сотни других, выигрывать международные чемпионаты и любить такую гадость? Но заставить Е Сю изменить своим вкусам — невозможно. Если только он сам не захочет, как сегодня.
“Хочу попробовать посмешивать ваши сиропы, поможешь?”
Боюань усаживается на стул, опирается локтями о стойку. Дерево приятно холодит кожу, рукава Боюань сегодня закатал — вечером было столько народу, что стало жарко. Рядом с ним Е Сю методично выставляет сиропы. Помимо малинового в ряд попадают карамель, мята, миндаль, лесной орех, лаванда, шоколад и манго. Новинка летнего сезона, в начале октября стремительно уступающая популярность тыквенному сиропу, который становится в ряд последним. Мягкий свет играет на бутылках, разноцветные огоньки пляшут на стойке, на белых рукавах форменной рубашки и коже Боюаня. В тишине слышно, как булькает вода в посудомойках на кухне, тикают старинные часы в углу и бьется сердце Боюаня, когда Е Сю вынимает изо рта сигарету, наклоняется и целует его, оставляя на губах вкус кофе, табака и сахара.
Боюань отвечает, притягивая Е Сю к себе и чувствуя, как в живот упирается холодный баллончик со сливками, который Е Сю все еще держит в руке.
— Убери, неудобно, — выдыхает Боюань в поцелуй, а Е Сю хмыкает.
Конечно же он не слушает.
Наоборот, отстраняется, растрепанный и серьезный. Легко толкает Боюаня, заставляя откинуться дальше и запрокинуть голову. И с серьезным же лицом нажимает на ручку баллончика, выдавливая сливки Боюаню на шею.
— Да блядь! Ты офигел совсем что ли? — возмущается Боюань и замолкает, потому что Е Сю наклоняется и слизывает сливки. Язык широким движением проходится по коже, Боюань сглатывает. Возбуждение накатывает резко, опаляет жаркой волной.
— Вкусно, — шепчет ему на ухо Е Сю, и быстро расстегивает пуговицы на его рубашке, разводит полы в стороны. — Но чего-то не хватает.
Он внимательно разглядывает выставленные в ряд сиропы. Берет миндальный, вертит в руке и отставляет в сторону. Оценивающе смотрит на мятный, кивает своим мыслям.
Посмешивать, значит. Вот ведь изобретательный засранец.
Снова выдавливает сливки, теперь на ключицы и грудь Боюаня, и льет на них сначала один, а потом второй сироп. Прохладные липкие капли щекотно стекают по коже. Е Сю мешает их пальцем, неторопливо, осторожно. Задумчиво сует палец в рот, слегка хмурится и добавляет сверху еще манго.
— Вот так неплохо, — говорит он, поднося палец с зелеными разводами к губам Боюаня. — Можешь назвать эту смесь “Осенний Поцелуй”, — самодовольно добавляет Е Сю.
— Пиздец у тебя фантазии, — говорит Боюань, но покорно приоткрывает рот, облизывает подушечку. Интересное сочетание. Сладкий вкус манго, свежесть мяты, нотка миндаля и мягкость сливок. Возможно, и правда стоит включить это в меню.
Что за черт, почему он вообще об этом думает и опять соглашается с Е Сю?
Боюань вечно попадается на его дурацкие идеи, подколки, провокации. У них и первый секс случился из-за того, что Е Сю его жутко разозлил своими выходками. Спустя все эти месяцы Боюань реагирует на его подколки иначе. Злость и раздражение все еще кипят, особенно, когда Е Сю слишком уж выпендривается, но теперь к ним примешивается восхищение его мастерством, бесконечное удивление его наглости и нежность, затапливающая Боюаня каждый раз, когда Е Сю неожиданно возникает в дверях кофейни.
Сейчас даже эти чувства отступают. Боюань слишком соскучился, слишком возбужден, и то, как Е Сю медленно слизывает свой “осенний поцелуй” с кожи Боюаня, заводит еще сильнее.
— Надо бы попробовать что-нибудь еще, — ухмыляется Е Сю, проводя дорожку из сливок на животе Боюаня. Они тают на разгоряченной коже, сплозают к краю брюк, и Е Сю толкает Боюаня, почти укладывая его на стойку. Боюань зацепляется ногой за подножку стула, чтобы удержаться, а Е Сю уже поливает сливки шоколадом.
Темный сироп тонкими струйками пересекает белую сливочную массу, попадает на кожу. Е Сю размазывает капли пальцами, оставляя следы. Наверняка нарочно.
— Классика, — замечает Боюань, когда Е Сю ничего больше не добавляет и принимается легкими касаниями собирать сливки с шоколадом. — Не думал, что тебе такое интересно.
— На тебе мне интересно все, — честно отвечает Е Сю, облизываясь. — И ты неправ. Здесь не только классика, но и ты. — Он ведет языком по боку Боюаня, и кожа тут же покрывается мурашками. — А ты вкуснее.
Ну что за банальщина? Почему у Боюаня от нее стоит так, что больно?
Боюань моргает, а когда открывает глаза, Е Сю уже расстегивает его ремень. Наконец-то!
Боюань привстает, помогая ему снять с себя джинсы, тихо стонет, когда Е Сю оглаживает его член, и недовольно хмурится, когда тот убирает руку.


URL комментария

[Аватар Анона]

Пишет Гость:

24.05.2018 в 00:53

2

— Я не закончил, — говорит Е Сю. Обходит стойку, достает с клиентской стороны специи. Боюань тяжело сглатывает. Возбуждение пульсирует в висках, в голове бьется мысль, что если они передвинутся на десяток сантиметров, их можно будет заметить с улицы. Никто не будет смотреть в окна закрытой кофейни, и лампы в окнах отвлекают от того, что происходит внутри, но все равно, если кому-то придет в голову прижаться носом к стеклу, то он получит бесплатное порно, после которого ни одна кофейня не будет прежней.
Для Боюаня она тоже не будет прежней, как и сиропы. А все Е Сю, его безумные идеи.
Они несколько раз дрочили друг другу в подсобной комнате, целовались через стойку, на кухне, у стены за ящиками с кактусами. Но даже Е Сю не доходил еще до того, чтобы раздевать Боюаня в пустом кафе, оставляя на нем только белую рубашку. А Боюань и представить не мог, что позволит такое. И все же усаживается снова, тянет Е Сю на себя, нетерпеливо стягивает с него свитер и майку, расстегивает ремень на джинсах, берется за ширинку.
— Стой, стой, — смеется Е Сю. — Не так быстро. — И толкается в ладонь, когда Боюань накрывает его член.
Е Сю целует Боюаня, долго, глубоко, а потом легонько толкает на стойку, почти укладывая на нее.
Льет сливки и сиропы один за другим: орех, карамель, лаванда, шоколад и сверху манго. Разноцветные ручейки сползают по груди Боюаня, оставляя липкие дорожки, смешиваются сами собой. Рубашку точно придется стирать, а может, и выкинуть, если ярко-зеленые разводы такие же несмываемые, как и розовые.
Е Сю пробует на сиропы на вкус, лижет неторопливо, почти задумчиво. Иногда собирает смесь пальцем, присыпает сверху корицей и дает Боюаню попробовать.
«Тепло одного дыхания на двоих».
«Пустая кофейня осенним вечером».
Названия он придумывает дурацкие, Боюань никогда такое не будет предлагать клиентам, но губы все равно сами собой растягиваются в улыбке. От возбуждения кружится голова, Боюань уже не различает вкусов, только сладость и легкую пряность табака, которым пропахли пальцы Е Сю. Боюаню кажется, что он сам растворяется в этой бесконечной сладости. Хочется пить, умыться и Е Сю. Сейчас же, до дрожи, как угодно, но Е Сю еще не распробовал.
Боюань однажды видел, как тот создает свои безумные коктейли. Завораживающее зрелище: руки Е Сю мелькают с огромной скоростью, на лице — полная сосредоточенность и спокойствие. Как сейчас. Только сейчас у Е Сю потемнели глаза, он часто дышит, а стояк его упирается в бедро Боюаня, когда Е Сю слизывает густые капли тыквенного сиропа, щедро присыпанного кардамоном, с его ключиц.
«Любовь к тебе».
Боюань задыхается.
Е Сю спускается ниже, тянет ногу Боюаня вверх, отчего тот едва не падает со стула.
— Осторожнее, ты! — возмущается Боюань, в ответ на что Е Сю только прижимается липкими от сиропов губами ко внутренней стороне бедра, оставляя розовеющий след.
— Еще немного, — говорит он, ведя губами вверх, почти касаясь члена. Боюань дрожит, перед глазами пляшут разноцветные огоньки.
Е Сю выдавливает сливки ему на бедро, заливая густым слоем сиропа. Щекотно. Возбуждающе. Совершенно по-идиотски и очень в стиле Е Сю.
«С годовщиной».
Боюань смотрит, как ядовито-розовые капли ползут по коже. Год назад Боюань впервые не выдержал, дернул Е Сю на себя через и поцеловал, расплескав его кофе по всей стойке.
— Давно ты это придумал?
— Да, — просто отвечает Е Сю.
Он собирает смесь ладонью и слизывает, глядя Боюаню в глаза.
— Почти идеально, — говорит Е Сю и наконец отставляет сливки в сторону. Взгляд его становится еще более сосредоточенным, будто бы он составляет на скорость идеальный коктейль из трех рандомных ингредиентов.
Боюаню хватает всего одного, даже приторная сладость не мешает, не кажется лишней, а потом и вовсе уходит на второй план, когда Е Сю касается его губ своими, приспускает брюки и обхватывает их члены одной рукой. Стонет в поцелуй, когда Боюань накрывает его ладонь своей.
Стойка неудобно упирается в поясницу, Боюань едва не задевает локтем бутылки с сиропами, меняет положение, чуть не падая со стула и смеется.
— Ты и твои идеи, — и тут же стонет, когда Е Сю чуть меняет ритм, ускоряясь, оглаживая головку при каждом движении, так, как нравится Боюаню.
— Тебе очень нравятся, я прав? — Е Сю дрожит, он почти на грани. Им обоим сейчас хватает всего нескольких движений.
— Да, — выдыхает Боюань, кончая. Е Сю утыкается ему в плечо, выплескиваясь на пальцы.
Тысячу раз да. Его лучший коктейль, его лучший клиент, который любит самый гадкий кофе в мире. И, кажется, Боюаня. Это примиряет с его выходками, его самоуверенностью, наглостью и любовью к безумным экспериментам.
Со всем, кроме того, что Боюань весь липкий в сиропах, жирных сливках и сперме.
Он оглядывается, отдышавшись. Стаскивает с себя перепачканную разноцветными сиропами рубашку и накидывает ее на плечи Е Сю. Темно-синий логотип ему даже идет.
Боюань собирает с воротника сливки с мятой и, кажется, лесным орехом.
— «Ты должен мне рубашку», — каппучино с таким вкусом будет популярным. Е Сю все-таки удалось заразить Боюаня этой тягой к экспериментам и дурацким названиям.
Е Сю целует его снова, и у его губ вкус кофе, табака, сливок и сладости. Ужасающе-приторной и ни на что не похожей.
«Любовь к тебе» — все-таки неплохое название. Только такой напиток Боюань не готов мешать никому больше.

URL комментария

[Аватар Анона]

Пишет Гость:

24.05.2018 в 15:01

елань, драббл без рейтинга, 293 слова.
Боюань выходит из игрового зала, стискивая зубы и надеясь, что никто не попадется ему по пути. Никто не попадается. Перед глазами черно от раздражения, жгучего, острого, готового выплеснуться на любую жертву.
Закрыв за собой дверь в комнату, Боюань прижимается затылком к холодной поверхности и достает телефон. Набирает номер и хрипло говорит в трубку:
- Скажи мне что-нибудь.
- Довели? – от знакомого хмыканья узел внутри слегка развязывается. Неудачный день, интриги, нелепые мелочи, сбившиеся в злой ком, подтаивают.
- Да, - выдыхает Боюань, прикрывая глаза. Там, по ту сторону трубки, за много километров, щелкает зажигалка.
- Не люблю, когда кто-то отбирает мою прерогативу тебя бесить. О, ивентный босс, и никого из твоих… Хех. Удачно.
Боюань дергается и смотрит на часы. Чертыхается себе под нос – до респауна еще 40 минут, иначе бы он не выходил из игры. Е Сю опять его развел.
- Иди нахрен, - отзывается Боюань. Е Сю смеется и от этого звука, от стука клавишей, выдоха становится легче. И жарче, когда Боюань представляет себе Е Сю за компьютером, там, в Ханчжоу.
- Если бы я был рядом, с удовольствием понял бы тебя буквально, - задумчиво, тихо отвечает Е Сю. Ухо горит, и лицо горит тоже, и по спине вниз катится горячая волна. Черт. Боюань насухо сглатывает.
- Я скучаю, - говорит он. От раздражения не остается и следа. Только острая нежность, тоска и желание.
В трубке повисает тишина. Е Сю выдыхает дым и тихое:
- Я тоже.
Боюань сжимает в кулак пальцы, горящие от потребности прикоснуться. Нет ни одного шанса увидеться в ближайшее время, между ними добрая половина побережья, плотный график «Счастья» и обязанности Боюаня.
- Встретишь? – спрашивает он. Прилетать в час ночи, чтобы улететь обратно в семь утра, отдает чистым безумием.
- Встречу, - отвечает Е Сю.
А может, это просто любовь.


URL комментария

[Аватар Анона]

Пишет Гость:

24.05.2018 в 21:45

рейтинговое окончание омегаверсного юшао, анончики) простите, что так долго, у автора были сложные времена
кстати, это было исполнение по заявке с кинк-феста: Кто угодно/Юй Веньчжоу, омегаверс, поставленная насильно метка

1

Этим утром Шаотяня подкидывает на постели от чувства тревоги. Будто в грудь пнули, и нечем стало дышать. Перевернувшись на спину и уставившись в потолок, он пытается разобраться в своих ощущениях, а после срывается из комнаты, даже не одевшись - будто никто не видел, как он в одних трусах и футболке по общаге шатается, ха.
Босиком по лестнице - холодно, но тревога, взяв за горло, тащит его вперёд, в тренировочные комнаты лагеря. Шаотянь не хочет верить своим предчувствиям, не хочет строить догадки, одна страшнее другой, но реальности плевать, чего хочет Шаотянь.
В реальности ребята из команды запаса, те, что приходят на тренировки раньше назначенного времени, толпятся рядом с дверями, оттесняемые старшими, и на весь этаж слышны истеричные крики Цзияня:
- Да какого хрена?! Почему этот калека остаётся, а я должен уйти?!
- Малыш Чен. Отпусти его, немедленно! - это Вэй Чэнь.
- Не подходи! Я ему руки нахер переломаю!
Шаотянь врывается в комнату, растолкав толпу у дверей, и врезается в спину капитана Вэя. Сердце подскакивает до горла и колотится больно до тошноты: Цзиянь прижимается к Вэньчжоу со спины, выворачивая ему левую руку, а правую сжимает за запястье перед своим лицом - так сильно, что у Вэньчжоу пальцы дрожат.
- Ублюдок, я убью тебя, - вырывается рычанием из груди.
Волосы на всём теле встают дыбом, клыки вмиг заостряются, и в ушах долбит кровь, но Шаотянь всё равно слышит:
- А вот и Золотой Мальчик. Что, протащил свою суку наверх? Так, значит, в про попадают, а?! - Цзиянь вдруг ведёт носом по шее Вэньчжоу - тот отдёргивает голову, а в теле Шаотяня каждая мышца каменеет от напряжения. - Смотри-ка, ещё не пометил...
- Не смей! - шипит Вэньчжоу, пытаясь вырваться. - Лучше руки ломай!
В тот момент, когда чужие клыки касаются его кожи, Шаотянь срывается с места, дёргает Цзияня за волосы и бьёт, опрокидывая его на пол. Набрасывается, бьёт яростно, сильно, не заботясь о сохранности собственных рук - перед глазами расплывается красное. Воздух наполняется острым запахом крови. Его внутренняя сущность, древняя, как сам мир, требует убить, разорвать на куски альфу, осмелившегося посягнуть на то, что принадлежит ему. На его омегу. На его Вэньчжоу.
Прохладная ладонь мягко обхватывает за запястье - не отпускает, когда Шаотянь на инстинктах отдёргивает руку.
- Хватит, Шаотянь, - ледяной голос Вэньчжоу отрезвляет.
Шаотяня всё ещё трясёт от адреналина. Того, что он успел сделать с Цзиянем, кажется мало, но он позволяет Вэй Чэню оттолкнуть себя. Смотрит на Вэньчжоу и снова давится воздухом: уголки его губ дрожат, ладонь прижимается к шее сбоку, а в глазах - чистое отчаяние.
- Что?.. - Шаотяню трудно говорить.
Он отводит руку Вэньчжоу и видит, как от царапины, оставленной вскользь чужими клыками, под кожей расползаются линии чужой метки. Тёмные, будто отравляющий яд.
В голове вдруг становится пусто. Ломит виски и рёбра, и нечем дышать.
- Как... Как? Ты же мой... Ты - мой, - потерянно шепчет Шаотянь, чувствуя, как глаза печёт, а по щекам срываются тёплые капли.
Вэньчжоу сглатывает шумно, с трудом. Просит одними губами:
- Сделай что-нибудь. Что угодно, - и тянет к Шаотяню дрожащие руки.
Шаотянь вжимает его в себя, затаскивая на колени, пытается успокоить его, успокоиться самому... Он не знает, что нужно делать - инстинкты снова сами ведут его. Клыки входят в плоть легко, как в мякоть персика. Вэньчжоу стонет, но лишь крепче прижимается к Шаотяню, пока тот пытается высосать из раны чужое, то, чего в Вэньчжоу не должно быть. Сплёвывает на пол тёмную кровь и впивается в шею снова - в этот раз оставляя собственную метку.
Весь тот ураган эмоций, который поднимался в груди Шаотяня от одного взгляда на Вэньчжоу, вся нежность, которую так по-детски неловко было демонстрировать, все те чувства, о которых они никогда не говорили вслух - сейчас Шаотянь не скрывает ничего, и они, переплетаясь, проступают на светлой коже Вэньчжоу золотыми линиями цветочных узоров. Кажется, так проходит целая вечность, а когда Шаотянь отодвигается, зализывая вмиг затягивающиеся ранки, то собственными глазами видит, как золото обвивается вокруг шеи Вэньчжоу причудливым ожерельем, спускается между ключиц под футболку, спиралью опутывает правую руку до запястья, тонким кружевом поднимается сбоку по лицу до самого виска.
Шаотянь гладит кончиками пальцев свою собственную метку, убирает чёлку Вэньчжоу за ухо и наконец смотрит ему в глаза - проваливается в эту родную бездну и даже не пытается удержаться. Целует его улыбку, обнимая лицо ладонями, и пусть во рту солоно от крови и собственных слёз, теперь в груди жжёт от чувства счастья. И от родного свежего запаха грозы с растёртой травой.
- Нужно уходить, - говорит вдруг Вэньчжоу.
Шаотянь так зачарован им, что даже спросить ничего не успевает - Вэньчжоу легко подаётся вперёд, снова вжимаясь в Шаотяня всем телом, и тот чувствует, как твёрдый член упирается в живот. Запах свежести обрушивается с новой силой, накрывает удушающим возбуждением - один за другим выбивает предохранители.
Им правда нужно уходить, и как можно скорее.

URL комментария

[Аватар Анона]

Пишет Гость:

24.05.2018 в 21:45

2

***

Вэньчжоу не попадает ключом в скважину с первого раза - Шаотянь прижимается к нему со спины, гладит живот под футболкой, оттягивает ворот зубами и целует в плечо, украшенное мерцающими на свету золотыми лепестками. Ему ещё не до конца верится, что всё это происходит на самом деле.
- Подожди немного, - стонет Вэньчжоу, наконец-то впуская его в свою комнату. - Твоя рука...
Дверь захлопывается за ними, отрезая звуки и запахи от остального мира - условия проживания омег отличаются от альф и бет, как номера люкс в гостиницах отличаются от обычных. Потому что омеги - редкие ценные жемчужины, и Шаотянь теперь сказочно богат. Вэньчжоу наконец-то принадлежит ему, а вскоре будет принадлежать полностью.
От одной лишь этой мысли по телу проходит дрожь, волоски на руках приподнимаются, но теперь не от злости, а от возбуждения. В этом подвешенном состоянии страстного дурмана тоже есть какая-то прелесть, и Шаотянь держится, сидя на краю ванной, пока Вэньчжоу стирает кровь с его руки. Едва не срывается, почувствовав прикосновения мягкого тёплого языка к сбитым костяшкам.
- Дурак ты, Хуан Шао, - говорит Вэньчжоу.
Он стоит перед Шаотянем на коленях и держит его руку, целуя тыльную сторону ладони. Поднимает взгляд снизу вверх, и Шаотянь не выдерживает - зажмуривается. Это всё слишком, чёрт, он же не железный!
- Это ты дурак, а я - герой, что это за херня была с "лучше руки ломай"? Ты же мой напарник, мой партнёр, мой-мой-мой, - Шаотяня несёт, как всегда в экстренных ситуациях.
Только нынешняя ситуация - особо экстренная. Запах Вэньчжоу, тепло его тела, голос, мягкость кожи, сияющей золотом, всё это бьёт по самообладанию Шаотяня смертельным комбо, из которого нет возможности вырваться. Особенно когда вырываться не хочется.
Когда они добираются до постели, Шаотянь с удивлением отмечает, что не он один тут на грани. Обычно сдержанный и спокойный Вэньчжоу просто опрокидывает его на спину и тут же сдёргивает с него трусы. Шаотянь инстинктивно пытается подняться, но Вэньчжоу прижимает его ладонью, сгребает футболку в кулак, снова дёргает ткань и требует:
- Раздевайся, - сам тут же следуя своему приказу.
Когда Шаотянь наконец выпутывается из футболки, Вэньчжоу, уже полностью обнажённый, седлает его сверху и кладёт его ладони себе на бёдра, водит ими по своему телу, а в глазах его - тёмное летнее ночное небо, затягивающее в свою звёздную глубину.
Возбуждение выкручивает мышцы до боли, Шаотянь рычит нетерпеливо, гладя пальцами между ягодиц, где горячо и скользко, и мышцы легко поддаются, стоит лишь немного надавить, и тут же сжимаются так, что не пошевелиться. Вэньчжоу сам направляет его член и опускается, вбирая его целиком. Со стоном запрокидывает голову, когда Шаотянь подаётся навстречу, вжимается в него ещё крепче, проникает ещё глубже. Метка на секунду вспыхивает ослепляющим золотом.
Вэньчжоу задаёт свой ритм, приподнимаясь на коленях, а Шаотянь заканчивает его движения, с силой притягивая вниз. Он никогда сам не чувствовал свой запах, но теперь, сквозь ослепительные вспышки удовольствия, замечает, как грозовая свежесть наполняется ярким запахом апельсина, пока не смешивается в единый, ни на что не похожий аромат. Их запах, один на двоих, теперь и навсегда - неразделимый.
Шаотянь тянет Вэньчжоу на себя и, обняв за спину, опрокидывает его на кровать. Двигает бёдрами сильно, размашисто - тела, влажные от смазки и пота, звонко сталкиваются на каждом движении. Вэньчжоу вскрикивает, стискивает его коленями, выгибается и царапает плечи, его глаза крепко зажмурены, сухие губы ярко покраснели, и тонкие брови изгибаются в болезненном изломе - Шаотянь в жизни ничего более красивого не видел. Он смотрит широко распахнутыми глазами, капли пота щекочут кожу, но он, крепче стиснув плечи Вэньчжоу, лишь добавляет силы в свои движения.
Вэньчжоу больше не вскрикивает, шепчет одними губами «ещё», а с тёмных ресниц к вискам скатываются слёзы. Шаотяня срывает в оргазм как с обрыва, разбивает удовольствием на мелкие осколки, и только вздрагивающий в его руках Вэньчжоу не даёт полностью выпасть из реальности.
- Люблю тебя, господи, как же люблю, - непонятно, кто из них это шепчет, может, оба.
У Вэньчжоу ноги дрожат, скомканные простыни под ними намокли от смазки и спермы, а на животе растекаются белёсые капли. Шаотянь размазывает их пальцем, обводит пупок - от мелькнувшей в голове мысли становится и радостно, и страшно.
- Всё в порядке, - низко, чуть хрипло говорит Вэньчжоу. - Моё тело ещё не до конца перестроилось, пока можно без контрацепции.
После этих слов разочарование мешается с облегчением. Это умом Шаотянь понимает, что им ещё рано думать о детях, но сущность альфы требует другого. Чёрт возьми, нужно прокачивать самоконтроль.
Он подхватывает Вэньчжоу за бёдра, приподнимает над кроватью - тот выгибается навстречу, вставая на лопатки, - ведёт носом по нежной коже, собирая запах, слизывает его вкус, и вдруг снова поддаётся инстинктам, впиваясь клыками в левый бок. Вэньчжоу вздрагивает беззвучно, а на животе и бедре вновь расцветают золотистые узоры. Новая метка меньше, чем первая, но она является доказательством того, что они не просто пара. Истинные - одни на миллион. Те, кто идеально дополняют друг друга. Те, кто останется вместе до конца жизни, а может и после неё.
Шаотянь отпускает Вэньчжоу, любуясь новым узором, а тот сам переворачивается на живот. Хочет подняться, развести ноги - Шаотянь не позволяет. Прижимает за плечо и поясницу, стискивает бёдра коленями и снова заполняет его собой, почти полностью ложась сверху. Теперь каждое движение медленное, но сильное, Шаотянь втирает Вэньчжоу в жёсткий матрац, втягивая из его груди длинные низкие стоны, только надолго их выдержки не хватает. Инстинкты берут своё, ритм снова меняется, Вэньчжоу снова кричит - какой же он громкий, какой у него голос, Шаотяня от каждого вскрика, от каждого стона перетряхивает в чистом восторге. Ведь всё это теперь только для него. Вэньчжоу полностью принадлежит ему, а он - принадлежит Вэньчжоу.
И это лишь начало их общего пути.

URL комментария

[Аватар Анона]

Пишет Гость:

24.05.2018 в 21:46

3

***

- Три из трёх, три из трёх! Офигенно! Выкусил, старик? - Шаотянь едва не танцует вокруг стола Вэньчжоу.
На экране красуется заставка Славы и статистика боя: два чернокнижника, три матча, счёт - 3:0.
- Шао, - зовёт Вэньчжоу, и тот мгновенно затыкается, припадая грудью к спинке его кресла.
Шепчет что-то на ухо, а когда Вэй Чэнь, ещё не до конца осознав, что этот матч для него значит, поворачивается в их сторону - натыкается на два взгляда лукавых зелёных глаз.
Передёргивает плечами - всё ещё непривычно.
Со времени недавнего инцидента прошла почти неделя, три дня из которых парни практически не выходили из комнаты Вэньчжоу. Вэй Чэнь не представляет, что там за магия творится между Истинными, но эти двое теперь, кажется, мысли друг друга читают: заканчивают друг за другом фразы, без коммуникации играют в любых ситуациях как по плану. Когда Шаотянь перегибает палку, Вэньчжоу успокаивает его одним словом или прикосновением. Когда Вэньчжоу в чём-то не уверен, хватает одного взгляда Шаотяня, чтобы тот оставил все сомнения. И глаза их теперь одного цвета - яркий изумруд. Как зыркнут вместе, так у Вэй Чэня мурашки по коже. Это уже не говоря о том, что золотистую метку на руке, шее и лице Вэньчжоу никакой одеждой не скроешь. Такое бесстыдство!
И всё же именно эти двое станут станут опорой Синего Дождя. Пусть не в этом году, может, даже не в следующем, но станут - это точно.

***

- Капитан Вэй, - тихо и хмуро зовёт Шаотянь. - Я же не всерьёз про пенсию, чего ты, а?
- Ну и самомнение у тебя, щенок, - ворчит Вэй Чэнь, грубо лохматя светлые волосы прокуренной ладонью. - Время не стоит на месте, и команда должна развиваться. Старшие будут уходить, а их место будут занимать молодые. Смирись с этой мыслью заранее. И лопай уже свой бургер. А не хочешь - мне отдай!
- Эй-эй, моя еда! - Шаотянь едва не падает с ограды в кусты, уворачиваясь от руки Вэй Чэня, и засовывает в рот сразу половину бургера.
Смех Вэньчжоу похож на переливы ручья, линии метки ярко сияют в лучах солнца.
Вэй Чэнь позвал эту парочку попрощаться отдельно, даже на макдак потратился - так в душу запали, маленькие поганцы. Всё ещё слишком зелёные, чтобы тащить команду самостоятельно, но Вэй Чэнь рассчитывает на Фан Шицзина. Самому оставаться в Синем Дожде сил уже нет. Талант Шаотяня и интеллект Вэньчжоу и восхищают, и давят почти физически - хочется от них подальше, на просторы Славы. Вспомнить все прелести ПвЕ...
- Старший Вэй, - а это уже Вэньчжоу, быстро он от "капитана" отвык! - Я посовещался с экспертами из раздела разработок, и мы составили список редких материалов, нужных для изготовления новой серебряной экипировки Своксаара. Далеко не все из них подходят под мой боевой стиль. Я был бы признателен, если бы вы вместе с нами помогли Синему Ручью с охотой на диких боссов.
Вэй Чэнь едва не роняет сигарету изо рта, а Вэньчжоу улыбается вежливо и смотрит своими колдовскими зеленущими глазами. Какая неслыханная наглость, какое бесстыдство! Он ещё даже место в основе не получил, а уже планирует переодевать топового персонажа! Вэй Чэнь даже теряется, чего хочет больше - влепить щенку затрещину или поаплодировать стоя. Кажется, эти двое и правда научились у него самому лучшему, да ещё вывели мастерство на новый уровень.
- Кто бы знал, какой монстр из тебя вырастет, - глубоко затянувшись, в конце концов вместе с дымом выдыхает Вэй Чэнь.
- Кто знает, что будет позже, - многообещающе улыбается Вэньчжоу. - Но просьба ещё в силе. Я не верю, что вы оставите Славу. А мы всегда будем рады помощи такого про-ветерана как вы.
- Да-да-да, правильно Вэньчжоу говорит! Затащим в ПвЕ, или в ПвП смахнёмся - когда-нибудь я всё равно тебя уделаю!
- Только в своих мечтах, шкет! - смеётся Вэй Чэнь и растирает окурок ботинком по асфальту. - Поздно уже, у меня скоро самолёт, и надо ещё в гильдейский успеть. Идём.
До здания клуба доходят в молчании, то есть, Шаотянь трындит, но больше сам с собой. Только у самого входа Вэй Чэнь снова останавливается, смотрит на эту парочку - парочка смотрит в ответ зелёными глазами - и, не сдержавшись, обнимает обоих за плечи, на пару секунд притискивая к себе. Шаотянь жмётся ближе, а Вэньчжоу неловко похлопывает по спине.
- Давайте, парни. Не просрите команду, этот старший рассчитывает на вас.
- Так точно, капитан! - выкрикивает Шаотянь.
Вэньчжоу кивает серьёзно, без привычной непонятной полуулыбки.
Вэй Чэнь уходит, не оборачиваясь. Он правда верит, что эти двое смогут абсолютно всё.

URL комментария

[Аватар Анона]

Пишет Гость:

25.05.2018 в 00:10

еханевские однострочники с закосом под юмор.
просто разговоры после ухода Е Сю из ВЭ

Не дразни тигра

- Ну? И что я тебе говорил?
- Что неудобно хребет тигра через пасть вытаскивать? - невинно заметил Е Сю, не отрывая взгляда от каких-то файлов.
- Что?
- Что?

Место жительства

- А если кто тебя спросит?
- Отвечу, что буду ждать твоего возвращения на про-сцену.
- И?
- И что, конечно же, я не имею ни малейшего понятия, где ты сейчас находишься.
- В точку.
- А кладовка все равно убогая.

О хвостиках

- Ты зачем к Цзяле цепляешься? - суровым взглядом Ханя можно было разоблачать даже самых отпетых преступников, но Е Сю не поддавался.
- О чем ты?
- Не притворяйся, что не знаешь. От вашей болтовни...
- Трэш-болтовни, я попрошу!
- ...На вашу трэш-болтовню уже вся команда жалуется. Ты бы еще за волосы начал Цзяле дергать. Как дети, ей-богу.
- Отличная идея!

И о кроликах

- Как тебе наш новый домашний питомец? - Е Сю буквально сиял от удовольствия, разглядывая помятого и заспанного Ханя.
- Какой из?
Кофеварка негодующе булькнула и выплюнула в кружку порцию кофе.
- Та парочка кроликов.
- Они размножаются, - негодующе заметил Хань.
- Это естественно.
- Они размножаются на моей кровати.

URL комментария

[Аватар Анона]

Пишет Гость:

25.05.2018 в 02:35

вэйчунь, зарисовка, 1000 слов, рейтинг

Вэй Чень почти ожидает, что его захлестнет чувство ностальгии.

Но нет, нет. В здании клуба несколько раз делали ремонт, вот и сейчас стены выглядят глянцево, как с картинки, глаз то и дело натыкается на доказательства, что клуб процветает — сплит-система; новейшие датчики дыма; над потолком, почти слившись с белым покрытием, подмигивает озонатор.

Хочется закурить и глянуть на переполох, но Вэй Чень сдерживает себя. Вместо этого пожимает руки парням из исследовательского отдела, он даже вспоминает их имена, с радостью приветствует гильдейских: Синий Дождь ценит свои кадры, и люди платят тем же. Да черт возьми, если бы Вэй Чень хоть немного подумал, он бы тоже остался, засунув в жопу гордость. Он любил Дождь.

Время от времени Вэй Чень думает: какого черта я здесь забыл? Отмахивается от этой мысли и хочет курить.

Игроки вежливо жмут руку, просят автограф — и Вэй Чень, посмеиваясь, провозглашает, что в команде по-прежнему чтут старших, рядом крутится эта мелочь — Лу Ханьвень, смотрит так, как будто Вэй Чень — редкий монстр, которого было бы неплохо вальнуть. Никогда в жизни не признает этого вслух, но от засранца надо держаться подальше.

— Лян Ичунь, — негромко зовет какой-то парень и улыбается — мягко, тепло; в голосе насмешка и неподдельная симпатия. Что еще за хуйло? Рядом с «хуйлом» стоит Е Сю — похоже, они знакомы, Е Сю перекатывает сигарету из уголка рта в уголок, чем-то доволен, а Вэй Чень старается не смотреть туда, откуда раздается:

— Приветствую всех, прошу прощения за опоздание.

Но все-таки смотрит.

Изменчивая весна возвышается на голову над большинством; по-прежнему высокий, сутулый и худой, закрытый от пяток до горла, поверх водолазки — синий пиджак. Он вежливо склоняется перед про-игроками, и его обступают Булочка, Ло Цзи; Е Сю коротко машет, посмеиваясь, начинается какое-то движение.

А Вэй Ченя наконец-то накрывает ностальгией. Такой яркой, болезненной и щемящей, что перестает хватать воздуха, а зрение обретает невиданную четкость. Через слои современного ремонта проступает старый Дождь, и Вэй Чень вспоминает, что напротив двери, где сейчас стоит Ичунь, пол был всегда вытерт, потому что дверь рассохлась и задевала половицы; на окнах висели жалюзи, которые вечно ломались, и приходилось закрывать из вручную — Ичунь, как самый высокий, делал это каждое утро; лампы были обычные, кое-где не хватало плафонов — им всегда было на что потратить заработанные деньги — на новые компьютеры, на обучение и проживание новичков…

Вэй Чень разворачивается и идет прочь. Коридоры петляют, но ничуть не изменились — ноги сами приводят к конференц-залу; там был большой балкон, на котором так хорошо было курить.

Балкон остался.

На нем темно и тихо, сюда не доносятся звуки машин и почти не слышен пульс города. Вей Чень достает сигарету и закуривает, облокотившись на перила. Он затягивается неглубоко, препарирует собственный порыв и ухмыляется криво — поглядите. Какой нежный, кому сказать — обхохочутся.

Чувство ностальгии не уходит, сворачивается кольцом где-то в животе и сейчас тоскливо давит на желудок, поет и тянет.

Едва слышный скрип и стук закрывающейся двери заставляет напрячься. Вей Чень смотрит на алеющий в полутьме огонек сигареты и снова затягивается.

— Так и знал, что найду вас здесь.

— Ностальгирую, — Вэй Чень пропускает через себя его голос, и ностальгия вновь поднимает голову. Он разворачивается. Ичунь стоит, почтительно склонившись.

— Мешаю? Мне уйти?

Да — это был бы правильный ответ. Благородный.

— Нет, — говорит Вэй Чень, потому что бесстыдство родилось раньше него, а благородства в нем нет ни капли.

Ичунь делает шаг вперед, и Вэй Чень скользит взглядом по черной водолазке — от горла до брючного ремня с тусклой пряжкой, а потом быстро докуривает, швыряя окурок с балкона. Тот летит, прочертив короткую алую дугу, и пропадает.

Он смотрит на ладони Ичуня — крупные, с тонкими длинными пальцами, запястий не видно, но Вэй Чень знает, что у того тонкая кость.

Он тянет его за борт пиджака, заставляя приблизиться почти вплотную. Ичунь не сопротивляется, и Вэй Чень чувствует запах его парфюма — совершенно незнакомый, он ложится на воспоминания так, словно был в них всегда.

Ичунь все так же почтительно наклоняется, напряженный и правильный, — а потом целует его. Губы скользят сухо и неуверенно, и Вэй Чень не собирается ему помогать. И все равно приоткрывает рот, вбирает кончик языка и чувствует, как у Ичуня учащается дыхание, а по телу проходит дрожь.

Вэй Чень вытаскивает водолазку из-за пояса брюк, задумчиво гладит Ичуня по сокращающимся мышцам пресса, подушечками пальцев ощущая гладкую кожу, густую поросль, спускающуюся от пупка, и рывком дергает на себя.

— Расстегни, — говорит Вэй Чень. Выходит хрипло и резко, но Ичунь послушно кладет пальцы на пряжку ремня.

Щелчок.

Тихий звук выезжающего из шлевок ремня, шорох ткани о ткань, шлепок.

Вэй Чень выдыхает, небрежно касается мокрой головки костяшками пальцев, и Ичунь втягивает в себя воздух. Когда-то ему нравилось пожестче. И Вэй Чень проверяет, сжимает головку между средним и указательным пальцами, давит, и Ичунь хватает его за плечи, тихо, низко стонет, содрогается, и Вэй Чень ослабляет хватку.

А после медленно стягивает брюки вместе с трусами до колен, смотрит на член — длинный и тонкий, изгибающийся кверху, с тяжелой мошонкой, и забирает ее в горсть, мнет яйца, глядя как Ичунь, теряя контроль, качается взад-вперед, болезненно жмурится, прикусывая нижнюю губу — волнистые русые волосы растрепались, прядь прилипла ко лбу, и Вэй Чень точно знает, что Ичунь сейчас кончит.

Потому что он дышит рывками, член закаменел, а сам Ичунь как натянутая струна. Когда на пальцы брызгает теплое, мокрое, скользкое, Ичунь содрогается, и Вэй Чень содрогается вместе с ним. А потом Ичунь сползает на колени, утыкается лбом в пах, и оргазм накатывает с такой силой, что Вэй Чень хрипит, вскидывая бедра и на миг теряет себя во времени и пространстве.

Когда он приходит в себя, Ичунь по-прежнему стоит на коленях и упирается ему лицом в пах, и Вэй Чень делает то, чего стеснялся делать тогда, много лет назад — он запускает руки в волнистые пряди и пропускает их через пальцы.

Вэй Чень закуривает — пальцы не дрожат, все под контролем. Помогает Ичуню подняться, стараясь не смотреть ниже талии, потому что ему страшно, куда это может завести.

Ичунь тем временем отворачивается стыдливо и начинает приводить себя в порядок. Наклоняется, и Вэй Чень смотрит на худые белые ягодицы — у него снова встает, а Ичунь натягивает сначала трусы, потом брюки с колен. Приглаживает волосы, одергивает пиджак и только после этого поворачивается обратно.

— Я живу один, — говорит он, и Вей Чень анализирует собственное участившееся дыхание.

Отвечает:

— Блядь.

И смотрит на Ичуня.

— Идем, — говорит Вэй Чень и выбрасывает очередной окурок. — Опытный старик покажет тебе, как надо трахаться.

Ичунь фыркает и кладет руку Вэй Ченю между лопаток. Спину согревает теплом, в штанах мокро и липко, а на сетчатке отпечаталась длинная худая задница. И Вэй Чень не уверен, что дойдет до комнаты.

Ичунь же неумолимо тянет за собой.

Его первый мужчина, первые отношения.

И последние.

URL комментария

[Аватар Анона]

Пишет Гость:

25.05.2018 в 10:05

Елань, 400 слов ER, пост-канон, без рейтинга

Е Сю прилетает ночью. Аэропорт, несмотря на поздний час, полон народу. Повсюду люди, чемоданы, плачущие младенцы, механический голос из динамиков объявляет рейсы. Е Сю плотнее прижимает наушники к ушам и идет к выходу. Еще пятьдесят метров, и можно покурить. За время полета он уже устал мусолить в кармане полупустую пачку.
По крыше над зоной для курения барабанит мелкий дождь. Е Сю с наслаждением затягиваяется, дым прокатывается по горлу, прочищает мысли. Влажный воздух освежает после самолета и аэропорта. Е Сю шагает из-под навеса под прохладные капли и медленно выдыхает. Становится спокойнее, как всегда здесь, когда прошел уже почти все уровни поездки, остается последний рывок.
В поезде почти никого, Е Сю смотрит, как за окнами проплывают ночные огни, сменяющиеся темнотой туннеля. Еще немного.
Он открывает дверь своим ключом, разувается и, не снимая куртки проходит в комнату. Боюань спит за столом, уткнувшись лбом в локоть. Еще немного — и сползет щекой на клавиатуру. Челка падает на глаза, чуть шевелится от дыхания. В теплых отсветах от заставки Славы кожа Боюаня кажется загорелой. Е Сю думает о море, отпуске, в котором не будет смысла, потому что они все равно засядут за ноутбуки на второй день, а сам легко, почти неслышно кликает мышкой, проверяя, как прошла охота на босса из-за которой Боюань отказался его встречать. Неплохо. Е Сю одобрительно улыбается. Прокручивает уведомления вверх — и материалы выпали удачно.
Боюань вздыхает во сне, шевелится. И Е Сю опускается на корточки рядом с ним. Накрывает рукой его ладонь, лежащую на столе, переплетает пальцы. Ведет другой рукой по волосам, едва касаясь, щекочет шею. Боюань дергает плечом, недовольно ворчит и открывает глаза. Моргает сонно и так же сонно улыбается.
— Приехал? — голос его тихий, с легкой хрипотцой.
— Ага, — Е Сю продолжает гладить его шею. Кожа под пальцами покрывается мурашками. Он такой теплый, так хочется его касаться постоянно. Е Сю не отказывает себе.
— Уже сунул свой нос? — Боюань кивает на экран, подставляясь под ласку, сжимает его руку.
Е Сю пожимает плечами. Какой смысл скрывать, Боюань и так все знает.
Боюань усмехается и выпрямляется в кресле. Потягивается, так и не выпуская руку Е Сю.
— Ужин? Спать? Курить? Секс? — спрашивает Боюань, поймав его взгляд.
— Все сразу, начнем с конца, — Е Сю притягивает его к себе и целует.
Усилившийся дождь барабанит по окнам, из наушников на шее Боюаня доносится тихая музыка заставки Славы. Вкус чая на губах Боюаня и его сонное тепло вытесняют запах дороги. Стирают все лишнее, оставляя главное.
Самые ценные материалы, самый лучший данж только для них двоих.
Е Сю ничего не говорит, но Боюань понимает и без слов.
Он улыбается, разлогиниваясь. Выключает монитор и снова целует Е Сю.
Е Сю наконец-то ощущает себя дома.

URL комментария

[Аватар Анона]

Пишет Гость:

25.05.2018 в 11:04

Мо Фань/Цяо Ифань, 473 слова юста без рейтинга.
Когда в Ханчжоу приходит весна, злость Мо Фаня достигает апогея. Тому, кто придумал, что влюбляться приятно, он с удовольствием набил бы морду. Как будто ему не хватало других проблем. Как будто ему нужен был кто-то еще.
Он задыхается в собственной молчаливой шкуре, притертой и понятной, непригодной для нелепых, слишком больших для него эмоций. Слишком много желаний для того, чтобы объяснить все недотрахом и покосившимися мозгами – даже самому себе.
Они даже не друзья. Нельзя назвать дружбой чай утром и терпение, с которым Ифань дожидается, пока Мо Фань подберет слова, становящиеся еще более чужими в его присутствии. Идиотскую привычку мелкого тихушника торчать у Мо Фаня за спиной, и то, что самого Мо Фаня не бесит, что Ифань пялится в его монитор – тоже.
К весне Мо Фань успевает узнать об Ифане все, что тот позволяет знать. И еще немного. Мо Фань ничего не говорит, но не может заставить себя оторвать взгляд от Ифаня. Пялится, как тот медленно водит пальцами по клавиатуре, задумавшись, как покусывает кончик карандаша, как гладит мышь и крутит туда-сюда колесико указательным пальцем. Наблюдает, как Ифань сонно бродит по кухне, каждое утро втыкаясь в один и тот же угол стола: Мо Фань уверен, что синяк на бедре у него не сходит. Видит дурной и сонный голубой взгляд, который моментально яснеет, стоит кому-то появиться рядом.
Когда Ифань смотрит на Мо Фаня в ответ, у того аж руки костенеют. Хочется улыбнуться, а выходит оскал; хочется нихера не улыбаться, а поймать на лестнице теплого и расслабленного после душа, прижать к стене за предплечья и целовать, пока не начнет отвечать. Или пока не оттолкнет, что гораздо вероятнее. Хочется забрать себе, знать, какой бывает эта мягкая улыбка на исцелованных губах, как срывается от стонов негромкий ровный голос, каким еще может быть Ифань. Хочется быть единственным, кому разрешено это знать.
Хочется вырвать из себя все это и перестать думать, мечтать, дрочить на мелкие сокровища случайных прикосновений. Но трава прорастает снова и снова там, где брошены ее семена, и у Мо Фаня ничего не получается.
Все давно ушли. Мо Фань стягивает наушники, мрачно смотрит в экран. От злости на себя, Ифаня, весь мир сводит спину и руки. Он встает, разворачиваясь, и будто в стену врезается. Мелкий тихушник снова дрыхнет за его спиной на диване, что за идиотская привычка?
Мо Фань подходит ближе, стараясь ступать бесшумно. Склоняется над Ифанем, вглядываясь в темноте в его лицо.
«Сам виноват», - думает Мо Фань зло. И бесшумно, невесомо касается губ Ифаня, целует. Выпрямляется, прижимая ладонь к губам. Даже поцелуй, и тот украл, и от этого горчит внутри.
За пледом приходится идти наверх, искать. Мо Фань накрывает им спящего, замирает опять, сжимая кулаки. Нужно уйти и лечь спать, нужно забыть обо всем, вытравить изнутри нелепое, ослабляющее желание быть любимым, быть рядом, взять себе. Поцелуй горит на губах огнем.
Мо Фань садится у дивана, откидывает голову на край пледа, совсем рядом с ладонью Ифаня. И закрывает глаза.


URL комментария

[Аватар Анона]

Пишет Гость:

25.05.2018 в 12:36

однострочник-попытка в эвфемизмы и высокие отношения между Цзяле и Шаотяном. осторожно, немного мата

- Ха-ха, дружище Цзяле, я слышал, скоро тебе придётся посидеть дома вместо сореваний, - Шаотян ободряюще похлопал Цзяле по плечу. - А то твоя плохая удача опять заставит Тиранию глотать пыль.
Цзяле сбросил руку Шаотяна со своего плеча и зло произнёс:
- А не пойти бы тебе нахуй?
- Прости, меня ждёт капитан Юй. Поговорим после! - с наглой улыбочкой помахал рукой Шаотян и сбежал.

"Сидеть дома" китайский эвфемизм к "безработному".

URL комментария

[Аватар Анона]

Пишет Гость:

26.05.2018 в 08:41

Ешао и белки, ниачом

- Ну и чего, чего, чего? Пойдём ПКашеться, пойдём!
- Ты можешь успокоиться хоть ненадолго?
- Зачем?
- Белки.
- Что? Какие, нафиг, белки? О, белки! У тебя есть семечки?
- Ну наконец-то.
- Блин, тут и правда белки! Смотри, Е Сю, она у меня с руки ест! А если её за хвост?
- Не смей!..
- Ой, убежала...
- Идиот.
- Сам такой! Дай ещё семечек. Больше не буду хватать. Честно!
Но белки к Шаотяню больше не подходят, и семечки он грызёт сам.
- Так ты меня зачем позвал? Белок мог бы и сам покормить, а от Гуанчжоу не то чтобы близко.
- А почему ты прилетел по первому зову? - Е Сю и правда интересно.
- Ну... - Шаотянь даже теряется. - Ты же позвал. Значит, что-то важное, да? Для тебя. Я даже сразу карту старую взял.
Луна искрится в реке, а наглая белка заскакивает Шаотяню на плечо и тянет лапки к его ладони с семечками.
- Покорми белок, - говорит Е Сю.
- Но ты же не для этого меня позвал, да?
Шаотянь догоняет Е Сю у негорящего столба и врезается в его плечо, едва не падая.
- Не для этого.
- В данж?
- Ты прилетел из другого города, чтобы сходить со мною в данж?
- Я... Да блин, чего ты?!
Е Сю молчит. Смотрит пристально в глаза и фиг знает чего хочет.
- Скажи уже, - требует Шаотянь.
Е Сю выдыхает, закуривает, и Шаотянь забирает у него сигарету.
- Говори!
- Ты засранец, - Е Сю тянется за своей сигаретой, но получается только обнять Шаотяня. - Отдай.
- Скажи! - настаивает Шаотянь.
- Ладно. Я... Хотел тебя увидеть, - сдаётся Е Сю.
- И всё, блин? А по кукушке позвонить не судьба?
- И обнять.
- Вот это уже лучше.
- И поцеловать.
- Так чего ты...
Шаотянь не договаривает - Е Сю целует его, и обнимает, и прижимает к себе так, что хочется завалить его на эту вот скамейку под нерабочим фонарём.
- Теперь-то ясно? - спрашивает Е Сю.
- Ты ртом говорить научись, а? А то твои намёки хрен поймёшь, что ты там хочешь, выдёргивая меня из дома и...
- Тебя хочу. Постоянно.
- Вот бы так сразу! А то белки, набережная... Кстати, красивая набережная. Может, прогуляемся?
- Конечно.
В Ханчжоу слишком мало фанатов Синего Дождя, а на набережной слишком много парочек, чтобы кто-то заметил, как двое парней идут, переплетая пальцы. И целуются под нерабочими фонарями.

URL комментария

[Аватар Анона]

Пишет Гость:

26.05.2018 в 15:32

400 слов бессюжетного флаффа, юшао, самолет

Юй Вэньчжоу засыпает еще до взлета. Шаотянь еще зачитывает список достопримечательностей Цюриха — как будто у них действительно будет время посетить хотя бы несколько, — когда понимает, что Юй не просто сидит, закрыв глаза, а дышит неглубоко и мерно, и телефон, который он держал в руках, выскользнул на колени из расслабленных пальцев.
По инерции Шаотянь все-таки дочитывает очередной пункт до конца, но потом гасит экран у своего телефона и замолкает тоже.
В салоне, полном сонных людей, почти не слышно разговоров, только иногда через шум двигателей прорывается хныканье ребенка. Пекин сегодня сумрачный и тусклый, погода нагоняет скуку и сонливость.
Мысленно Шаотянь представлял себе отлет на чемпионат немного не так. В воображении все рисовались торжественно и живо, и разве что лепестки роз не кружились в пронизанном сиянием воздухе, — а на деле все, отчаянно зевая и хмуро кутаясь в куртки, попадали на свои места и немедленно отрубились. Да Шаотяня и самого рубит: последние обсуждения и сборы затянулись до самой ночи, как следует отдохнуть не получилось.
Мимо иллюминатора стремительно проносятся облака, пара минут — и серая муть за окном растворяется, сменяясь ослепительным золотым сиянием. Лучи солнца врываются в салон, пронизывают его насквозь, заставляя некоторых заворчать и прикрыть глаза рукой.
Е Сю, сидящий через проход, низко натягивает на голову капюшон ветровки. Сунь Сян, чья разлохматившаяся макушка в утреннем свете кажется похожей на одуванчик, цепляет на нос непроницаемые черные очки.
Юй так и не просыпается, только чуть морщит нос. Шаотянь смотрит на длинные ресницы, тень от них на щеке, чистую линию вызолоченного солнцем профиля; губы и язык почти печет от миллиарда слов, которые хочется выплеснуть единой волной — на одном дыхании, пока горло не перехватит от нехватки воздуха. Шаотяню всегда есть, что сказать, особенно ему, и он почти захлебывается — но все-таки сдерживает порыв и просто смотрит, отпечатывая в памяти каждую мелочь. И еще для верности — делает несколько кадров на камеру телефона.
Заодно, показав средний палец в ответ на недовольное фырканье, снимает лохматого Сунь Сяна, и Цзекая, мирно спящего, приоткрыв рот, на его плече, и плотно закутавшегося в куртку, будто в кокон, Е Сю, и Мучэн, со смехом ставящей над головой кокона “рожки”. Остальным членам сборной повезло, их места впереди, сидя не дотянуться. А когда самолет наконец-то выравнивается, набрав высоту, и стюарды начинают курсировать по салону, разнося напитки и пледы, Шаотяню уже лень вставать.
Подловив стюардессу, он просит два пледа, накрывает одним Юя, второй набрасывает на себя. Сползает по спинке, вытягивает ноги и, немного повозившись, наконец-то устраивается поудобнее.
Рука Юя под пледом слабо шевелится, подушечки пальцев скользят по ладони Шаотяня, поглаживают запястье, накрывают пульс, да так и замирают.
Шаотянь кладет голову ему на плечо, сонно разглядывая сквозь иллюминатор пушистые облака, похожие на клочья плотной мыльной пены, и осторожно сжимает его руку в ответ.

URL комментария

[Аватар Анона]

Пишет Гость:

27.05.2018 в 15:15

Мо Фань/Цяо Ифань, 733 слова продолжения, все еще без рейтинга, юст.
Мо Фань просыпается от непривычного ощущения, проникающего куда-то в сон, на самой грани дремы и реальности. Спина затекла из-за неудобной позы, по полу тянет сквозняком, но от затылка вниз, по шее распространяется мягкое тепло.
Легкие пальцы касаются его волос, скользят по прядям, невесомо и осторожно, гладят. Мо Фаня в жизни никто так не касался, он замирает, боясь даже дышать, чтобы хоть немного продлить этот момент, опасаясь даже думать. Когда ладонь на его затылке останавливается, Мо Фань медленно поворачивает голову, снова начиная злиться. Надо что-то сказать, но – что? Слова застревают под ребрами на каждом вздохе.
Ифань смотрит на него, ерзает, одной рукой вытаскивая из-под себя телефон с наушниками, протягивает левый наушник Мо Фаню. Вторая ладонь так и лежит на волосах Мо Фаня, легонько поглаживает. Мо Фань ненавидит себя, как никогда в жизни, за то, что душу готов продать, только бы Ифань не убирал руку.
- Иди сюда? – говорит Ифань шепотом, сдвигаясь к самой спинке дивана. – Холодно.
Он смотрит и смотрит на Мо Фаня своими голубыми глазами, снова оставляя ему возможность сбежать, молчать, оттолкнуть. Мо Фань берет наушник и пересаживается на диван, опираясь спиной на Ифаня. Как, блядь, все это называется и что происходит – он не хочет знать. Мелкий тихушник втыкает в ухо второй наушник и включает музыку, прикрывает глаза. Вздыхает и подтягивает длинные ноги – их там, в Маленькой Траве, на кастинге отбирали, что ли? – так, что коленями упирается Мо Фаню в бедро.
Это все слишком. От классики в наушниках до ровного-ровного дыхания рядом. Так хорошо, что больно, и Мо Фань знает: придется заплатить. За каждую секунду этого идиотского счастья придется платить втройне, за украденный поцелуй – стократ. За то, что начал доверять, что позволил подойти, позволил себе расслабиться.
Если подумать, ничего такого в Ифане нет. Ну, теплый он. Ресницы эти длинные. Глаза голубые. Всегда улыбается, мягко, едва заметно, но Мо Фань видит. Длинный, чуть нескладный еще. Руки красивые, с широкими запястьями, пальцы длинные, на указательном на правой крохотный белый шрам. Ничего особенного, такого, чтобы дохнуть от желания забрать себе.
Мо Фань не убеждает даже самого себя. Надо встать и уйти, объяснить этому придурку, что ничего не выйдет. Что бы он там себе не придумал – Мо Фаню это не нужно. Не нужна лишняя слабость, он перетерпит, подождет, перемолчит – и все пройдет.
Ифань выпускает из пальцев телефон, соскальзывающий по складкам пледа ему под бок, и касается руки Мо Фаня. Ведет по костяшкам пальцем, нерешительно, словно Мо Фань в любой момент может стряхнуть его ладонь, так осторожно, что Мо Фань задумывается, не мудак ли он. Если у всего есть цена, Ифань платит свою.
Мо Фань накрывает ладонь Ифаня второй рукой. Поворачивает голову, натыкаясь на голубой взгляд.
- Что? – спрашивает Мо Фань.
- Хочу свитер. Теплый, как у тебя. Поможешь выбрать?
Он дурак? Или ему делать нехер? Мо Фань стискивает зубы. Где-то глубоко внутри скребется мысль, что совместные планы – это еще опаснее. И еще глубже – что ему почти наплевать уже. Чему-то живому внутри хочется жить. Любить, греть и греться, подпустить ближе, взять себе, обнимать. Знать, что что-то в этом мире – для него.
- Угу, - говорит Мо Фань.

Мо Фань уверен, что все ограничится Таобао, но в обед Ифань останавливается возле его компьютера, уже в куртке, и улыбается. Выходя с ним на улицу, Мо Фань ставит себе диагноз: идиот. Потому что удивленные взгляды команды странно-приятны, а привычное раздражение почти тухнет. Ифань зябко потирает ладони на весеннем ветру и Мо Фань закатывает глаза. Идиотов тут двое. Он берет Ифаня за руку, и прячет ее себе в карман.
Все идет почти нормально. Они молча бродят по полупустому торговому центру, связанные наушниками, из которых наигрывает что-то тихое, нежное, еле слышное. Нахрен не нужное, Мо Фань вообще такое не слушает, но попробовал бы кто-то забрать у него наушник сейчас.
Он снимает вешалку с тяжелым темно-синим свитером. На рукавах ремни, на высоком воротнике – застежка-«молния». Впихивает в руки Ифаню и кивает на примерочную. А потом прислоняется к стене напротив, понимая, что все. Идиотизм достиг предела. Дополнительных очков не осталось, все вложено в одну ветку. Перед глазами не черное полотно, отделяющее кабинку от стены с зеркалами, а Ифань. В одном этом долбаном шерстяном свитере на голое тело. Мо Фань сжимает кулаки в карманах, чувствуя болезненный жар во всем теле и адский стояк, зажмуривается.
- Мо Фань?
Ифань стоит перед ним. Волосы взлохмачены, в голубых глазах мягкий вопрос. Ворот свитера расстегнут и виднеется светлая кожа.
- Ты красивый, - обреченно говорит Мо Фань. Толкает мелкого тихушника обратно в примерочную и целует, накрывая ладонью шею в открытом вороте.


URL комментария

[Аватар Анона]

Пишет Гость:

28.05.2018 в 00:48

юшао, 2500 слов, рейтинг, по мотивам обсуждений о том, что и как может обломиться Шаотяню в рамках награды за батальные подвиги. за ник для Шаотяня спасибо треду

ч1

Технически день начался несколько часов назад, но в последнее время Вэньчжоу отсчитывает время по Шаотяню. Если бы мог, запер бы его вместе с собой где-нибудь, замкнув время в один бесконечный цикл.
Вэньчжоу отсчитывает время по Шаотяню, и поэтому однажды его день начинается с крайне интересного сообщения от гильдлида.
Вэньчжоу отвечает Изменчивой Весне и буквально видит, как запускается цепочка передачи информации. Как Весна переформулирует его слова и пересылает гильдлиду Самсары, а тот отписывается своей команде.
Сигнал о входящем сообщении Вэньчжоу слышит уже в дверях. Поздно.
До комнаты Шаотяня - три двери. Смысла стучать никакого, Шаотянь не запирается, когда один (капитан Вэй непременно предложил бы устроить новичкам экзамен на прием в основу: застань аса за дрочкой), но сразу открыть дверь Вэньчжоу не может. Это какое-то внутреннее сопротивление, как будто он спотыкается сам о себя, и приходится прикладывать усилие, чтобы двинуться с места.
Шаотянь сидит, поджав под себя ногу, весь подавшийся к монитору, будто собирается через него вывалиться на арену самолично. Мышка летает по большей части стола, пальцы мелькают над клавиатурой - зависть цепляет за горло, но тут же отступает. Потому что это его Шаотянь, и Вэньчжоу может сделать с его потрясающе быстрыми пальцами все, что угодно. Как вчера, вылизывать руки Шаотяня, забирая пальцы в рот, прикусывать костяшки, пока Шаотянь весь не изведется от нетерпения.
Вэньчжоу тихо выдыхает и опирается на спинку кресла, глядя в монитор.
Статистика дуэлей: один-один.
Шлемоблещущий Гектар против Одного осеннего листа.
У Гектара - тридцать процентов здоровья. У Одного осеннего листа - сорок пять.
В чате мигает "ЧТО Ж ТЫ ТАКОЙ СЛАБАК Я НЕ ПОЧУВСТВОВАЛ ТЫ ВООБЩЕ НЕ СТАРАЕШЬСЯ ВЕРНИ КОПЬЕ ПАПОЧКЕ" Шаотяня и ответное "УРОЮ ТВАРЬ" Сунь Сяна.
Все, что могло быть разрушено на арене - не просто сломано, а разбито и переломано в пыль. Шаотянь покачивается из стороны в сторону, повторяя направления уворотов своего персонажа. Клавиатура взрывается дробным стуком клавиш, когда он бросается в контратаку. Мышка не просто клацает, а грохает - Шаотянь приподнял ее и снова уронил на стол. Это стоит ему пары милисекунд и замедляющего заклинания, от которого он не успевает уклониться.
Вэньчжоу аккуратно тянет съехавший коврик за угол, возвращая его на место. Шаотянь перемещает мышку едва уловимым движением. Бросает на Вэньчжоу благодарный взгляд, а потом снова проваливается в дуэль.
Здоровье проседает еще на пять процентов - зато у Листа почти на пятнадцать. Шаотянь хмыкает, сообщает Сунь Сяну в чате, что тому конец. И выдает комбо одно за другим, не забывая перечислять их. АПМ запредельный, приближается к пяти сотням, прикидывает Вэйнчжоу. Сунь Сян скорее всего не сильно отстает, в этом они примерно равны друг другу.
Вот только для Шаотяня его трэш-ток просто часть игрового процесса, а для Сунь Сяна - реальный раздражитель.
- Все! - Шаотянь с победным криком вскидывает руки.
Шлемоблещущий Гектар завершает комбо, приземляется за спиной противника и стряхивает с меча кровь.
Пять процентов здоровья у него.
Ноль - у Одного осеннего листа.
Шлемоблещущий Гектар убирает меч.
Шаотянь часто моргает, задирает футболку, вытирая лицо, и наконец фокусируется на Вэньчжоу, игнорируя вылетающие на экран сообщения от Сунь Сяна.
- Ты опять подкрался, - притворно жалуется он. - Я спалился, да? Не подумал, что кому-то есть дело до того, что он пропал.
Он тяжко вздыхает, и Вэньчжоу протягивает руку, стирая капли пота у него с виска.
- Ага. Эпическое похищение дикого босса из-под носа Самсары не прошло незамеченным, прямо как в старые добрые времена, - Вэньчжоу перегибается через Шаотяня, отбирая у него мышку, чтобы посмотреть профиль аккаунта.
Шаотянь с бессвязным вздохом сползает по креслу вниз, будто пытаясь спрятаться под столом.
А потом резко подскакивает, хватаясь за голову, дергает себя пару раз за волосы и вскидывает на Вэньчжоу дрожащий взгляд. Губы у него тоже дрожат.
- Что?.. - это немного подозрительно, но глядя на эти безмолвные терзания, он все-таки догадывается. Какой все-таки Шаотянь - Шаотянь. Вэньчжоу ласково гладит его по волосам. - Вызовешь его как-нибудь на основном аккаунте, я разрешаю, - и добавляет, чтобы переключить мысли Шаотяня на другое: - И это было очень красиво. Я любовался.
Это хорошо, что на матчах они видят друг друга только в игре. Руки Шаотяня, порхающие над клавиатурой - это настоящее испытание, когда смотришь вживую. А на видео Вэньчжоу и так периодически дрочил. Шаотянь, пожалуй, еще не готов к восприятию этой информации. Вернее, Вэньчжоу не уверен, что готов к его реакции. В прошлый раз его от одного упоминания неумолимо смели на пол - это при том, что они с Шаотянем уже были на кровати, занятые поцелуями и облапываниями.
- Спасибо, капитан, - моргает Шаотянь и расплывается в улыбке. Потягивается с довольным видом, закинув руки за голову.
Статистика поединков Одного осеннего листа и Проблемного дождя не утешительная для Шаотяня, и даже как-то не удивляет, что он завел себе новый аккаунт и специально прокачал его, чтобы охотиться на Е Сю. От основного аккаунта у них около десятка дуэлей, от этого - почти под сотню. Победа тут только одна. Сегодняшняя.
Этот аккаунт - и его статистика дуэлей, в которой только два ника - пожалуй, объясняет то, почему Шаотянь на твинке периодически оказывается в партии под руководством Е Сю.
Венчжоу ведет ладонью по мягким волосам Шаотяня, ерошит их на затылке. Взвешивает на мысленных весах: если попросить Шаотяня больше не принимать участия в рейдах Счастья, тот согласится?
Шаотянь откидывает голову, подставляясь под его ладонь. Вроде бы успокоился, что победа останется на этом аккаунте. Скорее всего дело в том, что это всего лишь Сунь Сян.
Игровой чат сообщает о новом сообщении, и на экран вываливается целая гневная простыня.
- Наглые малолетки ничего не смыслят в настоящем трэш-токе, - объявляет Шаотянь, двумя щелчками мышки отправляя Сунь Сяна в игнор-лист. - И технически я его не похищал. Я случайно на него наткнулся, вот и все.
- То есть ты случайно гулял по третьему серверу рядом с кастомными данжами Самсары, потом случайно атаковал Одного осеннего листа и так же случайно вкинул ему название арены, - Вэйнчжоу сжимает его волосы на затылке и тянет. Шаотянь прикусывает губу и смотрит на него потемневшими глазами.
- Ты, - начинает он, потом прикрывает глаза, прежде чем продолжить. - А это мой везучий аккаунт. Я когда на нем, постоянно на Одного осеннего листа выхожу. Ну, в последнее время еще на Мрачного Лорда. Так что я просто, м-м, - он вздрагивает всем телом, когда Вэньчжоу тянет сильнее, - я просто шел по третьем серверу и тут увидел знакомый аватар. А он стоит, пока другие тренируются, в носу копьем ковыряет.
Вэньчжоу легко себе это представляет - как Шаотянь предвкушающе улыбается, открывает чат, разминает пальцы - и нападает.
Он и сейчас улыбается, и Вэньчжоу слизывает с его губ эту улыбку - выступающий клык царапает язык - углубляет поцелуй, когда Шаотянь приоткрывает рот. От того, какой он бывает мягкий, податливый, у Вэньчжоу кружится голова, и все его списки того, чего он хочет в первую очередь, перетасовываются с огромной скоростью. А потом он решает положиться на импровизацию Шаотяня.
И, когда они разрывают поцелуй, и Шаотянь тянет его к себе на колени, Вэньчжоу не поддается. Остается стоять на месте, расстегивая и снимая толстовку.
Он видит, как Шаотянь лихорадочно мечется взглядом по комнате. Кровать далеко. Пол уже освоенная территория. По стенам расставлена мебель. Вэньчжоу успевает избавиться и от футболки, когда Шаотянь наконец определяется. Рывком ставит Вэньчжоу между собой и столом, одним движением сметает в сторону наушники, мышку и клавиатуру - и тянется за еще одним поцелуем.
А потом Вэньчжоу оказывается усаженным на стол и в процессе этого остается совсем без одежды.

URL комментария

[Аватар Анона]

Пишет Гость:

28.05.2018 в 00:49

ч2

В спину тычется монитор. Его бы тоже, на самом деле, сдвинуть, но взгляд Шаотяня не позволяет Вэньчжоу шевелиться. Еще немного, и придется просить его сказать что-нибудь.
Шаотянь хватает его за ногу, проводит ладонью по ступне, массирует щиколотку и заставляет упереться в свое бедро. Второй ногой Вэньчжоу упирается в подлокотник.
С губ рвется беспомощный всхлип, и он затыкает себя ладонью.
Шаотянь смотрит на него с таким восторгом, что Вэньчжоу хочется плакать. С момента, когда они признались друг другу, когда он понял, какой взгляд у Шаотяня отвечает за "хочу", он как будто не поверил до конца. Он слишком привык думать, что Шаотяню он не интересен. Он думал, что ему достаточно просто быть рядом, поддерживать, играть - сражаться - бок о бок. Чужого тепла хватало первое время. Наверное, первый год или чуть больше, а потом Вэньчжоу смог связать довольного расслабленного Шаотяня после возвращения с прогулок с сексом. На то, чтобы примириться с этим, ушел не один месяц.
А потом началась история с Е Сю и Счастьем, эмоционально вымотавшая Вэньчжоу до предела.
Настолько, что однажды он просто взял и написал Е Сю.
"Упаси бог", - ответил Е Сю. - "А ты извращенец, всегда это знал."
Вэньчжоу закусывает губу - Шаотянь гладит его ноги, от щиколоток к коленям - и медленно, очень медленно, упирается ступней в плечо Шаотяню. И жмурится, чтобы не видеть его лица.
Шаотянь содержательно молчит.
Вэньчжоу считает про себя секунды. На пятой влажные губы прижимаются к бедру с внутренней стороны, и от горячего дыхания, оседающего на коже, Вэньчжоу начинает тлеть. Шаотянь перехватывает его ногу, закидывает себе на плечо коленом - и накрывает губами член.
Вэньчжоу кажется, что все, этих ощущений для него слишком, еще немного, и он просто сломается, сердце проломит грудную клетку, и он проснется, как всегда один, после очередного мокрого сна.
Его трясет.
- Такая кожа нежная, - хрипло говорит Шаотянь. Трется щекой о бедро. - Я вот кстати так и думал, что тут ты будешь нежный. И красивый. Как будто светишься.
Просто солнце так падает, думает Вэньчжоу. А потом не думает. Чувствует короткий укол боли на внутренней стороне бедра, как будто ожог - и Шаотянь коротко стонет, с чмоканьем выпуская его кожу изо рта. Зализывает засос.
- Я бы сфотографировал, но тогда надо будет оторваться, придется запоминать, какой ты, когда я делаю вот так, - пальцы гладят промежность, массируют мошонку, и Вэйнчжоу задыхается. Шаотянь оставляет ему еще один засос - Вэйнчжоу на этот раз не может сдержаться и вскрикивает, а потом, поглаживая раздраженную кожу, широко лижет промежность. - Или вот так. Я никак не могу решить... Ты бы просто знал, сколько всего у меня в голове, всего, что я хочу с тобой сделать. Но я... Могу ли я?
- Можешь, - хрипло выдыхает Вэньчжоу, не раздумывая ни секунды.
Жаркое, влажное прикосновение между ягодиц будто расплавляет кожу, делая ее слишком чувствительной. Останавливается Шаотянь не собирается, и каждое движение его языка только сильнее жжется. Плавит Вэньчжоу. Он трет головку своего члена - и Шаотянь ловит его за запястье и облизывает головку сам.
Быстрыми поцелуями, от которых Вэньчжоу пробирает дрожью, Шаотян возвращается к анусу.
Его дыхание, движения языка - сливается в одну обжигающую пелену, которая плотно опутывает Вэньчжоу. Кажется, он двигает бедрами, пытаясь насадиться на язык Шаотяня сильнее.
Он не знает с чего Шаотянь взял, что он может не хотеть всего этого. Как вообще можно не хотеть Шаотяня себе?
Вэньчжоу вплетает пальцы в его волосы.
Внутри оказывается палец, подушечка массирует, давит изнутри, и Вэньчжоу, кажется, кричит. Его выгибает, выламывает удовольствием, член стоит так, что немного больно. Он не знает, за что ему держаться, руки дрожат - он боится, что слишком сильно дергает Шаотяня за волосы, но никак не может это контролировать.
Шаотянь рычит.
Проталкивает второй палец, сразу же начинает двигать ими, быстрыми, резкими движениями - и Вэньчжоу отчаянно цепляется за свою выдержку. Еще пару секунд. Пару глотков воздуха. Пару...
- Хочу посмотреть, - говорит Шаотянь и обхватывает его член ладонью.
Вэньчжоу вцепляется в стол так, что тот трещит.
Из члена выплескивается сперма - на руку и лицо Шаотяня, на его собственное бедро.
Шаотянь смотрит на него так, будто Вэньчжоу - произведение искусства, не меньше.
Вэньчжоу хочется одновременно прикрыться - и развести ноги еще шире. А еще у него горят от взгляда Шаотяня, от того, какой он собственнический, уши, и Вэньчжоу ничего не может с этим поделать. Только попробовать ударить тем же оружием.
- Ты упустил возможность дать мне в рот, - говорит он.
Шаотянь смотрит на него огромными глазами, дергая уголком губ, будто не может осознать, что он только что услышал. Или не может совместить с Вэньчжоу - но, кажется, доказывать Шаотяню, что он обычный человек, со своей порцией тараканов и сексуальных фантазий, ему еще долго не надоест.
- Предполагалось, что я поздравлю тебя с победой, - поясняет Вэньчжоу. - Минетом.
- А. А! - Шаотянь приходит в себя, встряхивается и довольно смеется, а потом хитро щурится. - Самсара на нас не сильно обидится, если я вдруг еще несколько раз случайно наткнусь на Листа?
- Я думаю, Сунь Сян там в общем чате сейчас тебя косплеит и напрашивается, никто не удивится, - Вэньчжоу прокашливается, потому что в горле вдруг застрял комок. - Но тебе не обязательно складывать добычу к моим ногам. Я и так...
Шаотянь гладит его по колену, и по телу пробегает дрожь от воспоминаний об удовольствии.
- Сто раз сложу к твоим ногам листву, - одухотворенно выдает он. - Надо переименовать Шлемоблещущего Гектара.
- Откуда ты его вообще взял? Название? - Вэньчжоу никак не может перестать перебирать его волосы.
- Видел где-то, понравилось. А что? Ты в курсе, откуда это? Но про сто раз же круче звучит, правда? Тебе нравится? А для сотой победы понадобится какое-то особенное поздравление, да? Да? У тебя уже есть идеи?
Шаотянь хитро смотрит на него, щедро предлагая ввязаться в очередную бессмысленную и возбуждающую дискуссию. Будто у него когда-либо получалось.
- Шаотянь, - Вэньчжоу заглядывает в его лицо, удерживая на своем собранное выражение, хотя так и тянет улыбаться. - Я не хочу ждать, пока ты сто раз - минимум - будешь драться с Сунь Сяном. Ты бы еще планку в десять побед над Е Сю установил.
- Так он в отставке... Погоди, в смысле, ты не хочешь ждать?! - Шаотяня как подкидывает на месте; он вскакивает на ноги. Вэньчжоу закусывает губу, пытаясь спрятать улыбку.
- Не надо мне ничего доказывать. Я тебя и так люблю, - он пытается подсчитать срок, и голова кружится, будто ему не хватает воздуха. - Уже пять лет. И хочу примерно столько же. И у меня есть... некоторое количество идей по поводу кое-чего особенного. И для их воплощения не нужно чего-то ждать.
Он на мгновение думает о том, что надо продолжить говорить, отвлечь Шаотяня, может тому не нужно его признание, пусть зацепится за что-то другое.
Шаотянь смотрит на него с открытым ртом.
Потом закрывает его, сглатывает и шагает вперед, так, что расстояния между ними совсем не остается. Объятия такие крепкие, что Вэньчжоу кажется, будто его ребра вот-вот треснут. Или это потому что сердце так сильно бьется?
- Я тоже тебя люблю, - шепотом говорит Шаотянь, уткнувшись ему в шею. - Попробуй только сказать, что знаешь!
Вэньчжоу обнимает его в ответ.
Вдохнуть получается через раз. Это то, что он ждал, понимал, что услышит от Шаотяня. Но все равно услышать оказалось так... хорошо, правильно, но и нереально страшно.
- Ущипни меня.
Шаотянь хмыкает и впивается зубами ему в шею.
Это очень действенное доказательство. Самое действенное из всех. И его, кажется, достаточно для того, чтобы снова начать дышать.



URL комментария

[Аватар Анона]

Пишет Гость:

28.05.2018 в 12:02

Мо Фань/Цяо Ифань, последний кусок, 1758 слов, нц-17.

часть 1

Кожа под пальцами мягкая, в ладони частит пульс. Мо Фань сжимает пальцы чуть сильнее, целует подставленные губы: так, будто это последний в его жизни поцелуй. Он знает, что все хорошее всегда заканчивается быстрее плохого, вот и целует грубо, нетерпеливо, кусает, проталкивает язык, ведя с нажимом. Ифань вздрагивает в его руках и начинает отвечать. Цепляется пальцами за толстовку Мо Фаня, за карман спереди, тянет еще ближе. Сдурел, что ли?
Надо что-то сказать, но Мо Фань не может. Все слова, желания, все бурлит внутри. Все настройки, рассчитанные на тишину, холод и одиночество, сбиты от ощущения мягких губ, нетерпеливой нежности в ответ, едва уловимой неуверенности. От того, как дышит Ифань.
Он все же заставляет себя оторваться от губ, но не убрать ладонь от горла. Смотрит в глаза Ифаню, замечая, как тот облизывает губы и ловит воздух. Каждая деталь, от растрепанных темных прядей до ярких губ, впечатывается в память, чтобы потом, когда все закончится, резать изнутри. Ифань отвечает вопросительным взглядом, продолжая держать Мо Фаня за толстовку.
- Последний шанс свалить. Твой, - Мо Фань выталкивает из себя неловкие, неуклюжие слова, в которых далеко не все, что он хочет сказать. Он знает, что несет нелепую ересь. Будто он сможет чему-то помешать. Когда Ифань захочет уйти, он уйдет, все закончится. Мо Фань знает, что так будет: он не подарок, у него и нормальных-то отношений не было, ему никогда не было это нужно. Проще было трахаться и забывать сразу. Но Мо Фаню нужно сказать, что он попробует удержать.
- Потом не пущу, - добавляет он. Ифань поднимает руку, ведет тыльной стороной ладони по щеке Мо Фаня и он ненавидит себя за слабость, но прикрывает глаза, тянется за прикосновением. Еще чуть-чуть, пожалуйста.
- Я не хочу валить, - тихо говорит Ифань. – Поцелуй меня еще раз.
Этот поцелуй другой. С нежностями у Мо Фаня плохо, но, когда мелкий тихушник заводит ладони под его толстовку и цепляется пальцами за ремень джинсов, так, словно ему обязательно нужно за что-то держаться, пока Мо Фань его целует, в мозгах у Мо Фаня что-то перегорает и плавится. Он целует мягче, запоминая вкус чая на губах Ифаня, узнавая, какой тот податливый, горячий, как тянется навстречу.
Отдельный уровень идиотизма ситуации – в том, что продолжить они не могут. В примерочной все еще пусто только благоволением предков, но отсюда надо валить. Мо Фань хрипло вздыхает, отстраняется. Смотрит в голубые глаза. Надо дожить до вечера. Если, конечно, Ифань не решит держаться от него подальше, подумав на досуге.
- Снимай свитер. А то… - Мо Фань давится словами, потому что Ифань просто делает то, что он сказал. Тонкая футболка на Ифане не спасает ситуацию, желание скручивает тело снова, Мо Фань часто дышит, раздувая ноздри. Хочется трогать, касаться, узнать и получить все, наконец. Ифань молча подается к нему снова, зарывается в волосы свободной рукой – вторая все еще держит свитер. Целует Мо Фаня в уголок губ, ведет приоткрытыми губами по щеке, скуле. Так ласково. Так, что каждое касание кажется обещанием, в которое мучительно хочется поверить.
- Так долго тебя ждал, - шепчет Ифань ему на ухо. Мо Фань немеет. Горло перехватывает спазмом. Все, что получается сделать: притянуть к себе, вцепиться, так, что пальцам больно, сжать.
Ждал? Его? Это какая-то слишком хорошо, чтобы быть правдой, так не бывает. Ифань тихо, неровно дышит в его объятиях, подрагивает тоже.
- Вечером, - говорит Мо Фань, и это должно было звучать требовательно, но нихрена, получается вопросительно, скомканно. – Ты, ну, не занят?
Ифань мотает головой и смеется. От этого смеха Мо Фаня плющит и плавит, вызывая на губах непривычную, идиотскую улыбку.

До вечера Мо Фань творит в «Славе» какую-то невероятную дичь. Его даже хвалят. Хотя на самом деле Мо Фань не соображает, не думает, его трясет изнутри, кидая то в жар, то в холод. Слишком много эмоций выламывают его изнутри, как высокая температура. Умываясь ледяной водой, Мо Фань смотрит на себя в зеркало и видит то, что никогда видеть не хотел: влюбленного придурка.
Он все еще может остановиться. Мо Фань смотрит себе в глаза, отчетливо представляя, как скажет Ифаню, что все это – не нужно. Что они просто слегка рехнулись, и это лишнее. Скажет и уйдет к себе, потом будет очень больно: смотреть, сталкиваться каждый день. Но это пройдет. Привычная холодная пустота и молчание вернутся на место. Боль стискивает сердце острыми когтями.
А потом Мо Фань представляет себе Ифаня. Как тот играет, то и дело оборачиваясь к Мо Фаню, ловит его взгляд, как-то подгадывая, когда Мо Фань на него смотрит. Это несложно, честно говоря, Мо Фань сегодня в «Славу» смотрел меньше, чем на него. Как Ифань улыбается. Вспоминает осторожные движения пальца по костяшкам, прикосновение ладони к щеке, мягкие губы, одни на двоих наушники. И посылает пустоту и молчание к черту. Пусть будет больно потом, он хочет Ифаня себе.
Они играют допоздна, пока не остаются в зале одни. Мо Фань поднимается с места, обходит ряд, останавливаясь за спиной Ифаня. Касается темных прядей, ведет от шеи вверх до ободка наушников, взъерошивая. Ифань закрывает «Славу» и жмурится, пока Мо Фань снимает с него наушники, откладывая их на стол, а потом разворачивает его в кресле лицом к себе. Мо Фань уже соскучился.


URL комментария

[Аватар Анона]

Пишет Гость:

28.05.2018 в 12:02

часть 2

Ифань вдруг краснеет до корней волос, вспыхивает ярко-ярко, на светлой коже этот румянец смотрится крышесносно. Он ловит Мо Фаня за шнурок капюшона, тянет ближе к себе.
- Ань ночует у девочек, - шепчет Ифань ему в ухо. – Я попросил.
Мо Фаня затапливает жар и незнакомая, бесконечная нежность пополам с благодарностью. Ифань снова страхует его, их обоих, так тихо, незаметно и осторожно, подставляя руки везде, где Мо Фань может удариться об острые углы человеческих отношений. Не то, чтобы он сам об этом не думал. Думал, ладно. Чувствовал себя полным придурком, пока ходил в магазин ближе к вечеру, сам вызвавшись смотаться за едой. Тюбик со смазкой лежит у него в заднем кармане. Но в то, что Ифань живет с Анем, а он сам с Фан Руем, Мо Фань каждый раз утыкался мыслями, как в тупик. Ему всегда было проще удавиться, чем попросить о помощи, тем более – в личных вопросах. Блядь, у него этих личных вопросов не было никогда.
Мо Фань гладит Ифаня по пылающей щеке, обводит пальцами горящее ухо. Тянет за руку на себя, поднимая из кресла.
- Пойдем, - говорит он. Голубые глаза Ифаня темнеют, он вздрагивает, облизывая губы. Еще пара секунд и Мо Фань его прямо здесь на стол завалит.
Лестница, коридор, комната, душ – все это смазывается перед глазами в одну полосу. Одежда так и остается комом на полу ванной комнаты. Мо Фань выясняет, что Ифань не такой уж тихий: если целовать его в шею, то рот ему приходится зажимать ладонью.
В постели Мо Фань роняет Ифаня на спину, нависает над ним, прижимая к простыням за предплечья, и смотрит, пожирая взглядом. Мокрые волосы, капли воды на коже, приоткрытые губы, быстрое неровное дыхание, от которого вздымается грудь раз за разом, плоский живот, синяк на бедре, возбужденный член. Это все его. Ифань – его. Мо Фань сглатывает, выдыхая Ифаню в губы:
- Так… давно хотел.
И целует, собирая с губ стон, тихий, дрожащий – как будто слова заставляют Ифаня заводиться все сильнее. Мо Фань проверяет эту теорию, обхватывая оба члена ладонью, но не торопясь начинать ласкать. Хотя его самого уже вырубает, выламывает от желания так, что больно.
Он шепчет в губы Ифаню:
- Представлял… как поймаю тебя в коридоре. После душа. Прижму к стене и поцелую. Втолкну в комнату и заставлю стонать. Хотел слышать.
Ифань почти встает на лопатки, толкается Мо Фаню в кулак, трется членом о его член. Глаза бездонные, с губ рвется долгий вибрирующий стон. Мо Фань чувствует, как ладони Ифаня хаотично скользят по его спине, бокам, цепляются, и продолжает, поглаживая пальцем головку.
- Хотел видеть, какой ты. Когда кончаешь. Когда в тебе будут мои пальцы. Когда это будет мой член.
Слова, которым раньше было тесно внутри, которые невозможно было произнести, сейчас звучат сами собой, дыхание сбивается, частит, но Ифань, у которого губы дрожат, а глаза закатываются – лучшее зрелище в мире, и Мо Фань продолжает говорить:
- Хотел проснуться… утром. И трахнуть тебя еще сонного. Этот ебаный синяк на бедре потрогать, насаживая тебя на свой член. Хочу, чтобы ты мой был. Мой и только мой.
Он слегка нажимает на головку, обводит, с каждым словом. Ифань подбрасывает бедра, бьется под ним, Мо Фань только и успевает, что закрыть ему рот поцелуем, прежде чем на пальцы плещет горячим.
В голове стоит жаркий туман. Мо Фань едва слышит ответ Ифаня, когда тот тянется к нему, обнимая пальцами член, двигая быстро и сильно.
- Я и есть твой. Увидел тебя и пропал, - кажется, теперь Ифань путается в словах и дыхании, потому что это слишком, слишком хорошо. Мо Фань стонет ему в волосы, толкаясь бедрами навстречу ласке. Слова вырубают из реальности, выжигают, заставляя горячую пружину внутри развернуться. Оргазм такой острый и сильный, что Мо Фань несколько мгновений не может собрать мысли. Ифань целует его плечо, прикусывает легко, трется щекой.
- Хорошо, что ты не очень разговорчивый, - вдруг говорит он. – Я же от одного твоего голоса кончить готов, не смог бы играть.
Блядь. Мо Фань смотрит в смеющиеся голубые глаза мелкого тихушника и понимает, что у него снова встает.
Они целуются медленно, почти лениво, возятся, гладят друг друга. Ифань тихо вздыхает, прикрывая глаза, разводит ноги шире. Смазка идиотски-сильно пахнет ванилью, но это не имеет никакого значения. Мо Фань за собой таких нежностей в жизни не помнит, но Ифаня он растягивает медленно, почти осторожно, добиваясь тихих всхлипов.
- Ты такой горячий внутри, - шепчет он Ифаню на ухо. – Гладкий, нежный. Хочу тебя ужасно.
Ифань давится воздухом, открывая глаза шире; выгибается, насаживаясь на пальцы Мо Фаня, вцепляется в спину с неожиданной силой, тянет к себе.
- Пожалуйста, - Мо Фань скорее читает по губам, чем слышит, потому что кровь стучит в ушах, сердце бьется, как безумное, и воздух горит. Ифань сжимает коленями его бедра, подается навстречу со стоном, когда Мо Фань входит в него. Мо Фань плавно толкается раз, другой, добиваясь вскрика, и срывается. Они двигаются навстречу друг другу жестко, голодно, Мо Фань касается члена Ифаня, двигая ладонью в том же ритме. Наслаждение бьет по нервам, они оба уже на грани.
Мо Фань шепчет, глядя в голубые, потемневшие, бездонные глаза, краем сознания еще удивляясь своему приказному тону:
- Кончай. Сейчас.
Ифань открывает губы в беззвучном крике. Сжимает член Мо Фаня внутри, тесно, сильно, раз за разом; выгибается, оставляя полосы длинных царапин на его лопатках. Член Ифаня пульсирует, выплескивая сперму на живот, на пальцы Мо Фаня. Мо Фань догоняет его в несколько толчков.
Нужно встать. Им обоим нужно в душ, и убрать тот бардак, который они оставили вокруг, чтобы утром было время на секс, а не на все это. Мо Фань часто дышит, сдвигается. Тянет Ифаня к себе ближе, как будто на узкой кровати можно куда-то деться. Целует улыбку. И чувствует, как место пустоты внутри занимает весна.

Конец.


URL комментария

[Аватар Анона]

Пишет Гость:

29.05.2018 в 14:46

Секс по телефону от Ван Цзеси

Два часа ночи. Телефонный звонок. Ван нашаривает телефон под подушкой и не глядя жмет на кнопку ответа.
- Алло, это секс по телефону? - раздается в трубке мужской голос.
Ван:
- Я медленно снимаю с себя кошку...

URL комментария

[Аватар Анона]

Пишет Гость:

29.05.2018 в 16:39

На день Дождя и с приветом одному анону ЕЛань с ремнями от костюма Синего Моста. 1145 слов, порно, ER
Боюань тяжело сглатывает, глядя на то, как Е Сю, стоя на коленях, сосредоточенно затягивает ремни у него на бедрах. Кольцо-застежка, несколько тонких кожаных лент, крепление для меча на левой стороне. Часть оранжевого комплекта 70 уровня для мастеров меча в “Славе”, на Таобао их можно заказать в несколько кликов, как и все остальные элементы костюма Синего Моста. Это не божественные аккаунты с их знаменитым серебряным оружием, хотя и такое можно купить. Кое-кто из гильдейских покупал меч Проблемного Дождя для племянника и просил Хуана Шао поставить автограф на коробке, а тот написал целое сочинение.
У Боюаня не полный комплект, только плащ, пояс, ремни для кинжалов на коленях и меч. Подарки от друзей, он и надевал-то все это один раз на рождественскую вечеринку, где все были в костюмах, уже забыл, как что нужно делать.
Зато Е Сю знает. Продевает ремни через кольцо, расправляет перекрутившйся свободный край. Пальцы быстро закрепляют застежку. Боюань думает, что выглядит по-идиотски: темные полосы на голой коже. Три на бедрах и по две, чуть светлее — на каждой ноге. Мечта фетишиста, блин. И дернул же кто за язык рассказать Е Сю, что у него тоже есть костюм персонажа.
Е Сю отстраняется и закуривает. Жадно разглядывает Боюаня. Только смотрит, а кажется, что касается. Когда он так делает, Боюань заводится с полоборота. Кровь приливает к члену, скрыть возбуждение невозможно, да и не хочется. Е Сю подается вперед, вынимает изо рта сигарету и выдыхает — прямо над краем ремня на правой ноге.
В комнате жарко, дыхание Е Сю еще жарче, но кожа все равно покрывается мурашками, будто холодный ветер подул.
Боюань переступает с ноги на ногу.
— Не уходи, — говорит Е Сю. Голос у него низкий, чуть хрипловатый. Полный желания.
— Не ухожу, непривычно просто, — отвечает Боюань.
— Это хорошо, — Е Сю ухмыляется, подцепляет пальцем ремешок над коленом, тянет Боюаня вперед, заставляя встать вплотную.
Прижимается губами к бедру. Легко касается, не двигается — слушает пульс. Знает, как Боюаню это нравится. Втягивает кожу в рот, щекочет языком и отпускает. Отметина на коже расцветает бледно-розовым, недостаточно ярким, чтобы остаться надолго, но достаточно, чтобы захотелось почесать ее, растереть, прижать и вплавить в себя, как и все касания Е Сю, все его поцелуи.
Боюань на секунду прикрывает глаза. Е Сю ведет рукой по ноге, сдвигает ремень выше, так, что он неприятно давит. А затем проходится языком по кромке ремешка. Влажно, нежно, возбуждающе. Горячо так, что дышать тяжело и подгибаются колени.
— Блядь, — шепчет Боюань, широко распахивая глаза. Картинка плывет, весь мир плывет, а Е Сю наплевать — он дует на бедро и оставляет еще один след над самой застежкой.
Дергает за свободный край, щекотно ведет им по коже. Золотая бляшка на кончике ремня быстро нагревается, Боюаню кажется — почти обжигает.
— Я уже жалею, что рассказал тебе про этот костюм, — честно признается Боюань.
— Жалеешь? Что-то не похоже. — Смех Е Сю жарко оседает на коже в миллиметрах от члена Боюаня. Е Сю не касается его, только рядом. Там, где бедра обхватывают тонкие темные линии.
Е Сю проводит языком по другой ноге. Пальцы подцепляют ремень, тянут резко — и кожа больно впивается в тело. Отпускают — и горячий язык тут же проходится по покрасневшим следам. Снова и снова. Он меняет направление, дергает за разные ремешки, то сверху, то снизу, а когда кажется, что Боюань сейчас угадает его следующее движение — дергает за свободный край.
Боюань чувствует, как по спине медленно сползает капля пота. Он плавится изнутри, жар мешает думать, формулировать слова в предложения. Говорить. Анализировать поведение Е Сю, предсказывать херню, которую он может выкинуть. Привычка, от которой так сложно избавиться, иногда кажется — невозможно, но Е Сю снова делает все по-своему.
Он прикусывает кожу над кромкой самого верхнего ремешка. Ведет вниз ладонью, задевая другие ремни, проходится между ними языком. Подцепляет застежку, обводит ее изнутри, чуть царапая ногтем. Перемещается на другую сторону, по-прежнему не касаясь члена.
— Блядь, — только и может повторить Боюань. Голос дрожит, он весь дрожит. Приходится упереться руками в плечи Е Сю. Сжать пальцы, запоздало осознавая, что они тоже вспотели и скользят.
Е Сю поднимает голову, смотрит на Боюаня снизу вверх. Взгляд у него поплывший, губы покраснели. Ладонь его скользит по пояснице, забирается под врезающиеся в ягодицы ремни.
— Хочешь что-то сказать, малыш Поток? — Е Сю использует это обращение только, когда хочет позлить Боюаня и знает, что тот не может ничего сделать, только послать его от души.
— Иди нахуй, — выдыхает Боюань. Не разочаровывать же этого мудака в день его рождения.
Е Сю снова смеется и снова целует его. Еще одна отметина окрашивает кожу. Сильнее, чем предыдущие. Эту Е Сю наверняка хочет увидеть и завтра, чтобы прижиматься к ней губами и дразнить Боюаня.
Он не останавливается ни на секунду. Касается, трогает, гладит, целует. Его слишком много и всегда мало. Боюань хочет его, как никого и никогда, и уже даже не боится этой мысли.
Пальцы Е Сю, скользкие от пота и смазки, обводят вход, надавливают легко и тут же отступают. Дразнят. Язык скользит вдоль ремня к застежке и ниже. Боюань громко стонет, когда Е Сю накрывает головку губами. Вбирает член в рот, сглатывает, подается назад и снова насаживается, еще глубже. Перед глазами все темнеет от возбуждения. Боюань сжимает плечи Е Сю, сдерживается, чтобы не начать толкаться в горячий рот.
Е Сю проталкивает в него сразу два пальца, разводит их в стороны, медленно гладит стенки. Боюань крупно вздрагивает, подается назад. Расставляет ноги шире — ремни впиваются в бедра. Е Сю второй рукой проходится по коже там, где ее жжет. Успокаивает одним прикосновением.
Боюань все-таки находит в себе силы спросить:
— Кровать?
Е Сю коротко мотает головой, мягко касается языком головки, не прекращая трахать Боюаня пальцами и обводить ремни на бедрах.
От контраста ощущений накрывает все сильнее. Боюань стонет на каждом выдохе, не прекращая, подается вперед, в горячий рот, насаживается на пальцы. Оргазм выламывает, переворачивает мир с ног на голову, остается только Е Сю под ладонями, внутри, вокруг Боюаня. Он не отстраняется, удерживает Боюаня на месте и только когда последняя волна дрожи проходит по телу, выпускает член изо рта, вынимает пальцы. Нежно гладит кожу вокруг ремней. Ведет Боюаня к кровати, уверенно и осторожно, раскладывает на покрывале и усаживается сверху.
Боюань приоткрывает глаза и смотрит, как Е Сю дрочит, не сводя с него взгляда. Ему хватает минуты, сперма выплескивается на пальцы, капли падают на бедра Боюаню, на темные ремешки.

Е Сю закуривает, заложив одну руку под голову. Второй он по-прежнему водит вдоль ремней. Кожа вокруг них слегка покраснела и чешется.
— Никогда не искал костюмы на Таобао, — говорит вдруг Е Сю. — Надо будет присмотреться, ко следующему дню рождения. У малыша Потока был отличный бант на хвосте…
— Нет!
— Ты вот не хочешь отрастить волосы? — тон у него задумчивый, а в глазах — чистая наглость.
— Иди нахуй! — У него по-прежнему день рождения, и Боюань по-прежнему ведется на его подначки. По-прежнему заводится от его прикосновений. По-прежнему соглашается на любую херню рядом с ним.
— Я тоже тебя люблю, — смеется Е Сю.


URL комментария

[Аватар Анона]

Пишет Гость:

29.05.2018 в 21:06

День "Синего Дождя".
Елань, pwp, невычитано, небечено, 1004 слова.

Боюань просыпается поздним вечером. В комнате полумрак, в открытое окно лениво втекают сумерки, перемешанные с запахом речной воды, жареных лепешек с фруктами, городского смога и сигарет. Хотя, источник дыма находится рядом с ним: Е Сю полулежит на подушках, устроив ноутбук на груди, курит и играет в «Славу». Данж пройден примерно наполовину. Несколько минут Боюань сонно наблюдает за тем, как ложатся разноцветные блики на лицо Е Сю, как летают над клавиатурой пальцы, как Е Сю стряхивает пепел, быстро вытягивая руку. Слушает шорох мыши по папке с распечатками, дыхание Е Сю и довольное хмыканье.
Е Сю косится на него и усмехается. Боюань улыбается в ответ, а потом застревает взглядом на пальцах Е Сю. Желание прокатывается по телу мягкой волной, стирая сонную одурь. Боюань не готов в этом признаться, но на то, как Е Сю играет, как касается клавиатуры, сигареты, чего угодно, у него вставал задолго до первой их встречи.
Боюань ведет ладонью по животу Е Сю, снова ловит его взгляд и качает головой.
- Не отвлекайся, - шепчет он. Идея, посетившая Боюаня, однозначно дурацкая, в лучших традициях самого Е Сю, но такая заманчивая, что удержаться невозможно. Боюань потягивается на кровати, всем телом, закидывая руки за голову, а потом сдвигается, садится на пятки в изножье, рассматривая Е Сю. Тот не удосужился одеться: действительно, зачем? У него под рукой было все нужное – сигареты, ноутбук и спящий Боюань. Сам виноват.
Боюань начинает со ступней. Ведет пальцами по своду стоп с мягким нажимом, поглаживает. Касается губами выступающей косточки. Е Сю вздыхает, поджимая пальцы. Боюань медленно проводит ладонями вверх, до коленей, вниз, массирует, нажимая сильнее, потом гладит кончиками пальцев невесомо. Трется щекой о колено, разводя ноги Е Сю шире. Е Сю смотрит поверх ноутбука, ненадолго отвлекаясь от прохождения данжа. Черт, Боюань просто в восторге от его выражения лица, от немого изумления во взгляде. Боюань обожает такие моменты: когда ему удается сделать что-то, чего Е Сю не ожидал.
- Ты говорил, - Боюань выводит круги на внутренней стороне бедер Е Сю подушечками пальцев, - Что можешь играть в любой ситуации. Я ведь тебя не отвлекаю?
- Могу, - Е Сю усмехается и закуривает, на долю секунды прикрывая глаза, когда Боюань мягко поглаживает кожу под коленом. – Рядом с тобой сосредоточиться сложно.
Как Боюань его любит, он и сам выразить не может. За эти признания через усмешку, отличающиеся интонацией, взглядом, дыханием – тоже. Е Сю читает Боюаня, как открытую книгу, но и Боюань учится понимать Е Сю, говорить на его языке.
Е Сю опускает взгляд на экран. Глубоко затягивается, когда Боюань касается открытыми губами его колена, ведет вверх по бедру, едва касаясь кожи, вдыхая запах. Повторяет тоже самое со второй ногой, ощущая, как Е Сю вздрагивает, пока едва ощутимо. Боюань покрывает быстрыми легкими поцелуями внутреннюю сторону бедер, замирает, а потом легко касается кожи языком и слышит короткий тихий стон.
Щелчки по клавиатуре не затихают, даже будто бы становятся громче, быстрее, это тоже возбуждает. Боюань косится на напряженную ладонь Е Сю на мышке и улыбается. Придвигается вплотную, вытягиваясь на животе между разведенных ног Е Сю. Медленно проводит языком по коже бедер у самого паха, вслушиваясь в хриплое, тяжелое дыхание Е Сю, ловя дрожь, которая прокатывается от каждого прикосновения Боюаня.
Боюань заводит ладонь под ягодицы Е Сю, сжимая пальцы на горячей коже, гладит, раздвигает. Проводит языком по мошонке, вырывая у Е Сю новый короткий стон. Медленно ведет кончиком языка по коже ниже, касается сжатого входа, лижет. Е Сю бьет дрожь. Он все еще играет, проходит данж, Боюань слышит частое, со сбитым ритмом, дыхание, и ровные, размеренные звуки клавиатуры.
Он не торопится. Медленно кружит языком вокруг ануса, слегка толкается внутрь и тут же легко лижет. Мышцы бедер Е Сю напрягаются, он упирается пятками в простыни. Пытается закурить – Боюань слышит щелчки зажигалки, толкаясь языком, чуть раздвигая мышцы. За щелчками следует новый, долгий стон, и новое комбо, судя по звукам клавиатуры.
Боюань подстраивается под этот ритм, примерно прикидывая, что происходит на экране, и каждый раз, когда Е Сю атакует – снова нажимает языком на анус и отстраняется, медленно вылизывая кожу вокруг. Е Сю стонет, мелко вздрагивает, пытаясь подаваться навстречу и не уронить при этом ноутбук.
Е Сю стонет все чаще, вскрикивает, когда Боюань, нашарив смазку, медленно проталкивает внутрь палец, обводит языком мышцы вокруг него, добавляет второй, неторопливо и ритмично двигая ими, разводя. Боюань поднимает взгляд – за крышкой ноутбука толком не увидеть лица, но ему достаточно того, как напряжены мышцы на руках Е Сю, как судорожно поджимается пресс.
Это самое возбуждающее зрелище в мире. Боюань глубоко вздыхает, пытаясь унять колотящееся сердце, потянуть время еще немного. Е Сю как раз должен был дойти до финального босса. В момент, когда пальцы Е Сю выбивают на клавиатуре особенно быстрое комбо, Боюань невесомо обхватывает ладонью его член. Лижет головку, водит языком по щелочке, касается мягко приоткрытыми губами – и вводит пальцы глубже, двигая запястьем резче, сильнее. Е Сю захлебывается стоном, тут же переходящим в новый, когда Боюань медленно, легко ведет языком по его члену снизу вверх, а потом опять обводит головку.
Е Сю весь мокрый от пота, дрожь бьет его от каждого прикосновения. Боюань дожидается очередной атаки, накрывает член Е Сю ртом. И выпускает. Е Сю толкается навстречу пальцам, губам, то поджимая ноги, то разводя их шире, стонет без перерыва. Продолжает играть. Боюань смотрит на вздувшиеся на кисти Е Сю вены, на сведенные на мышке пальцы. Перед глазами все плывет, картинка не в фокусе – все, кроме Е Сю. Он ловит момент, когда Е Сю выбивает на клавиатуре что-то сумасшедшее, мысленно улыбается и обхватывает член Е Сю ладонью плотнее, дрочит быстро, обнимает губами головку, сильно, с нажимом, двигает пальцами внутри, ощущая, как сжимаются судорожно мышцы.
Е Сю кричит, выгибается, кончая через несколько мгновений; ноутбук едва не съезжает с его груди, но он успевает поймать. Боюань медленно водит языком по влажной коже, убирает пальцы, чувствуя, как подрагивает Е Сю. Е Сю в три щелчка мышью собирает лут. Захлопывает крышку ноутбука, смотрит на Боюаня непроницаемо-темным взглядом. Через секунду ноутбук оказывается на полу, а Боюань – спиной на простынях.
- Теперь моя очередь, - шепчет Е Сю.
Выстанывая имя Е Сю ему в губы, кончая от быстрых движений пальцев по члену, Боюань успевает подумать, что это была отличная идея. И хороший данж.


URL комментария

[Аватар Анона]

Пишет Гость:

30.05.2018 в 10:22

День Тирании, ехань, романс, NC-17, пост-финал, 1100 слов

В Циндао ветрено. Е Сю не успевает даже сделать шаг из здания аэропорта, как в лицо прилетает сильный порыв. Треплет волосы, щекотно проникает под футболку и мешает нормально прикурить.
Здесь дует сильнее, чем в Ханчжоу и, кажется даже, что не так жарко. Ветер сдувает влажность и приносит запах цветущих водорослей. Из самолета было видно, что вода в заливе уже окрасилась. Какие-то туристы фотографировали ее из иллюминатора и бурно восторгались, а теперь с подозрением принюхиваются, стоя в дверях аэропорта. Е Сю усмехается и глубоко вдыхает влажный воздух. После пробежки от кожи Ханя будет немного пахнуть водорослями. А еще солнцем, потом и самим Ханем. Как и всегда летом.
В прошлом году они почти не виделись, но Е Сю все равно помнит так, словно не было этого перерыва. Квартиру на двадцатом этаже — “с видом на клуб, серьезно, старина Хань?” Утреннее солнце сквозь неплотные шторы. Плохо работающую вытяжку — “кури на балконе или бросай. И нечего на меня так смотреть, на меня твой взгляд не действует”. Налетающие в один миг грозы с яркими молниями, разрезающими небо на куски. Лицо Ханя в мерцающем свете. Капли пота на висках, сильные руки, жар тела.
Е Сю прикрывает ладонями сигарету, закуривает. Выдыхает — дым тут же уносит ветром в сторону. Затягивается, глядя на выходящую из здания толпу. Люди спешат, мельтешат, громко разговаривают, сверяются с картами в телефонах.
Ему не нужно никуда торопиться, ничего доказывать, ни о чем думать. В голове слишком много свободного пространства, будто бы он расчистил его на последних секундах финального матча. Чем дальше, тем больше этой свободы. С каждым новым шагом, с объявлением об отставке, сборами. “Слава” по-прежнему в мыслях, все знания, все приемы, весь интерес и вся любовь. Но теперь в голове есть место чему-то еще.
Пространство заполняется воспоминаниями, когда в QQ падает короткое “вытяжку починили”.
Е Сю покупает билет в тот же день. Пекин подождет еще немного.
Он докуривает и идет к остановке, успевает как раз к отправлению. В автобусе дует кондиционер, и Е Сю плотнее запахивает рубашку, прислонившись к окну. За стеклом проносятся дома, деревья, катающиеся на велосипедах дети в ярких футболках, сверкающие небоскребы. Мелькает мысль, что если выйти на остановку раньше, то до квартиры Ханя идти ближе и по дороге будет магазин, где можно купить сигарет.
За эти годы он изучил район, где живет Хань, почти так же хорошо, как свой собственный. Знает, где продают любимые сигареты и где самые вкусные завтраки. Знает, как обходить фанатские кафе у здания клуба. Знает, что если срезать по соседней улице, быстрее попадешь в неприметный переулок к служебному входу Тирании.
Е Сю даже закурить не успевает, когда за спиной раздаются шаги.
— Подкрадываешься к людям в темных переулках, старина Хань? Кого-то может и удар хватить.
— Ты — точно переживешь, — суровый тон, а в глазах — темное желание и радость, которую не разглядеть, если не искать специально.
Е Сю привык — вглядываться, находить, не слушать тон, читать между строк и ударов, как Хань привык пропускать треш-толк мимо ушей, выцепляя главное.
Они так давно не виделись. Не урывками после матчей, в гостиничных номерах, не успевая даже толком обменяться подколами, а нормально. Чтобы не торопиться, не бежать.
Глядя на Ханя сейчас, Е Сю отчетливо понимает, как сильно скучал. По тому, как он решительно шагает вперед, не оборачиваясь, зная, что Е Сю идет следом. По тому, как он останавливается у магазина с сигаретами, вздыхает коротко и ждет снаружи, пока Е Сю купит себе новую пачку.
По тому, как Хань целует его, едва за ними закрывается дверь квартиры. Как стягивает с себя майку. Обычную, черную, без всяких символов. Как кладет руки на ремень джинсов. Как смотрит удивленно, потому что Е Сю не двигается, а потом хмурится.
— Ты совсем обленился? — у него такой тон, будто сейчас начнет орать.
Е Сю так ему и говорит, а Хань только глаза закатывает и кривится.
— Если бы на тебя это действовало, я бы сделал это еще при первой встрече.
— Вообще-то, ты так и поступил, — задумчиво говорит Е Сю.
Хань действительно наорал на него при первой встрече. А потом толкнул к стене, выбивая воздух из легких, и поцеловал. А Е Сю ответил. Так же, как отвечает сейчас, притягивая Ханя к себе, скользя ладонями по теплой коже.
Е Сю падает на кровать спиной вперед, приподнимается на локтях и смотрит, как Хань раздевает его. Ему нравится смотреть, нравятся прикосновения Ханя. Нравится отдавать ему не весь контроль, но малую толику. Доверять.
У Е Сю еще будет шанс взять все в свои руки, но сейчас он хочет, чтобы Хань выбирал. Решал. Делал.
Е Сю бы закурил, любуясь тем, как Хань стягивает с него джинсы, но не уверен, что тогда Хань ему не врежет. Или, что еще хуже, не остановится и не начнет высказывать, как и что его бесит. И тогда точно придется брать дело в свои руки, потому что злой Хань возбуждает. Поэтому Е Сю не тянется к сигаретам, молчит и смотрит.
Свободное пространство в голове заполняется шорохом одежды, теплом от прикосновений, запахом водорослей, доносящимся из открытого окна. Хань целует Е Сю, накрывает его собой. Отгораживает от шума и лишних мыслей. Тяжелый, горячий и настоящий. Кажется, Е Сю скучал больше, чем позволял себе думать.
Он моргает, но продолжает следить, как Хань выливает на пальцы смазку, как растягивает его, как дрочит ему, не сводя взгляда с лица Е Сю. Тоже, наверное, запоминает. От этой мысли становится тепло, Е Сю шире разводит колени, насаживается на пальцы Ханя.
— Давай уже, — от возбуждения собственный голос слушается плохо.
— Я сам решу, — отрезает Хань и добавляет еще один палец.
В его глазах насмешка, Е Сю расслабляется, открывается, тянет Ханя к себе, целуя его.
— У тебя ни стыда, ни совести, — говорит Хань так, будто в любви признается. Е Сю прикрывает глаза и улыбается ему, не удостаивая его слова ответом.
Хань и так все знает.
Он наконец отстраняется, раскатывает презерватив по члену и входит в Е Сю. Не ждет, не бесит, не тормозит. Толкается на всю длину, с каждым движением попадая по чувствительной точке. Тянет Е Сю на себя, придерживая за бедра одной рукой. Водит второй по члену резко и ритмично.
Е Сю плывет в мареве возбуждения, остром, жарком, таком знакомом и все равно другом. Чувство свободы накрывает все сильнее, пока не взрывается под кожей. Оргазм прокатывается по телу, Е Сю выгибается, выплескиваясь на свой живот и пальцы Ханя. Яркие вспышки удовольствия жгут кожу там, где Хань касается его. Е Сю чувствует, что его потряхивает в такт движениям Ханя. Это почти больно, все тело Е Сю сейчас слишком чувствительно и, кажется, что долго он не выдержит.
Он смотрит, как по лицу Ханя проходит судорога, как он прикрывает глаза, как стекает по виску капля пота, а за ней — еще одна. Хань двигается быстрее, вбивается в него сильнее. Входит до конца, замирает и со стоном кончает. Он громкий в постели, гораздо громче Е Сю, и Е Сю так нравится его слушать.
Хань снова накрывает его собой. Нависает, упираясь на локти, и Е Сю укладывает его на себя, надавливая на лопатки. Держит крепко, не позволяя пошевелиться. Дышит, слушает, расслабляется снова.
В голове — звенящая тишина, свобода и никакой пустоты.
Впереди две недели летних каникул. И вся жизнь.


URL комментария

[Аватар Анона]

Пишет Гость:

30.05.2018 в 15:28

на день Тирании, ехань, 1100 слов, рейтинг не определился
— Ты бы поосторожнее со стрелками, старина Хань, — милая блондинка с огромными зелеными глазами, опуская все еще дымящиеся пистолеты, говорит голосом Е Сю. Знакомым до последней ноты. Раздражающим до белых кругов перед глазами.
Кажется — сейчас она достанет откуда-то из-под резинки чулок сигареты, прикурит и ухмыльнется, как Е Сю после соревнований. Довольно, сыто, нагло.
Хань резко поднимается, кресло отлетает к стене, некоторые члены команды вздрагивают. Синьцзе косится на него, поправляет очки, прежде чем снова вернуться к игре, и ничего не говорит. Хань благодарен ему за это.
Он идет прямиком в спортзал. Распахивает шкафчик так, что дверца едва не слетает с петель. Вдыхает, выдыхает. Дверца не виновата. Шкафчик не виноват. Это все Е Сю. Преследует его, вычисляет из сотен других, будто знает имена всех тренировочных аккаунтов Тирании.
Каждый раз он под разными никами и классами. Только за последние два дня был берсерк, маг стихий, рыцарь, механик, мастер меча, хулиган и стрелок. Ни одного боевого мага.
“Пока ни одного”, — нашептывает внутренний голос.
“Потому что ты слишком хорошо знаешь его под боевым магом”.
Да хер там. Хань узнает Е Сю в любом классе, под любым ником и на любом уровне вне зависимости от ограничений Арены, выбранной карты и времени суток. Стоит им начать бой, по пальцам словно электрические разряды бегут, АПМ ускоряется, в теле бурлит адреналин пополам с возбуждением. Ни один противник не вызывает такую реакцию.
Ни один противник не преследует его с таким упорством, не давая выпустить пар в игре.
Хань сосредоточенно наматывает бинты вокруг кистей. Не перетягивает, укладывает аккуратно, слой за слоем, надежно фиксируя запястье. Злость не мешает ему контролировать руки, скорее даже наоборот. Никогда Хань не бывает так точен в своих движениях, как когда сознание застилает прозрачная, жгучая злость. “На Е Сю”, — снова подсказывает внутренний голос. Хань посылает его к черту.
Он стучит по груше, считая удары. Сосредотачивается на стойке, на положении рук, на том, куда бить дальше. В голове понемногу прочищается. Е Сю преследует его? Что ж, прекрасно, значит, ему что-то нужно.
Если Е Сю что-то нужно, он рано или поздно скажет сам. Или из него можно это выбить, особенно, если позвать Синьцзе.
Хань откидывает эту мысль. Звать Синьцзе стоит, когда дело касается команды или клуба. Сейчас — личное. Злость Ханя на Е Сю — личная. В ней слишком много воспоминаний, подколов, выходов оффлайн. Голоса, усмешек и запаха сигарет. Слишком много злости и раздражения. Настолько, что кажется, каждая следующая капля может стать последней.
Что будет, когда чаша переполнится, Хань не знает.

Когда Хань возвращается после душа, в игровой никого нет. У Синьцзе по расписанию ужин, прогулка и сон. У остальных — по-разному. У Ханя — Арена, а на Арене — Е Сю.
Он принимает запрос на бой от страйкера с ником Крылатый Тигр С Синим Хвостом. Над головой у него висит значок гильдии “Сансары”. Окей.
Противник атакует сразу же, не ждет, не примеривается, засыпает Ханя градом ударов. Хань уворачивается, переходит в наступление, прерывает комбо и отвечает своим собственным. Здоровье страйкера проседает, Хань атакует сильнее, пальцы летают по клавиатуре, в наушниках — грохот боя. Знакомый, привычный, бодрящий. Именно за это Хань любит Арену.
Новый удар проходит по касательной, задевает, прерывая движение. Кулаки противника наливаются цветом, по первым кадрам игровой анимации Хань понимает, что будет использовано следом. Блокирует, перекатывается и снова несется вперед. Противник отвечает тем же, уклоняется — и кулак Ханя проходит в волоске от его головы. Мгновение спустя Ханю прилетает ответная атака, каменная кладка над тем местом, где только что был его персонаж, взрывается тысячей осколков, по монитору проходит рябь.
Смех противника перекрывает шум боя. Стекает по позвоночнику. Колет в висках.
Злость медленно нарастает в солнечном сплетении, ползет вверх к сердцу и легким, дышать становится легче, а пульс бьется сильнее.
Королевский удар — противник не успевает уйти с линии атаки и отлетает к стене. Переворачивается в воздухе на ударной волне, использует быстрое восстановление и летит вперед. По легкому движению Хань видит, куда придется следующая атака, узнает, что будет использовано, инстинктивно просчитывает, какие скиллы все еще на кулдауне, а какие — в запасе.
Здоровья у них остается примерно поровну, проседает оно с одинаковой скоростью. Хань все еще не может предсказать, кто победит, и это раздражает. Это его собственный класс, черт побери.
Хань ускоряется и все равно не успевает самую малость. Противник — Е Сю — просчитывает его шаги, и следующая атака прилетает в лоб, Хань блокирует, но все равно урон значительно больше, чем тот, который получает в ответ Е Сю.
Сдаваться Хань не намерен. Самые сильные скиллы вот-вот должны выйти из кулдауна. Он считает секунды, атакуя, уклоняясь и снова атакуя. Три, две, одна, получи, Е Сю!
Удары летят один за другим, Хань кликает мышкой, разворачивая экран, вот так, первый достиг цели, еще один — отлично, третий — мимо. Ну, два из трех, с Е Сю это неплохой результат.
Хань уводит персонажа с линии атаки, пригибается, подпрыгивает, снова бьет. Они оба уже на красном уровне здоровья, еще немного. Совсем чуть-чуть.
“Слава” — загорается надпись на экране. Хань выдыхает. Сердце колотится, как сумасшедшее. По лбу стекает пот, взмокшая футболка прилипает к спине, будто бы он только что пробежал полумарафон.
На Арене персонаж Е Сю восстанавливается, поднимается на ноги и обходит Ханя, как ни в чем не бывало. Словно это Е Сю только что выиграл. Хань не шевелится, сжимает пальцы на мышке, напрягается всем телом, но персонаж остается стоять на одном месте.
— Как ты все-таки хорош, старина Хань, — говорит Е Сю из-за спины. Усмехается. Закуривает. — Так заводишься от простого боя на арене. Я почти кончил, играя с тобой.
Злость ярким белым светом застилает глаза и тут же откатывает, словно волна. Последняя капля оказывается размером с море.
Хань открывает браузер, набирает в поисковике рейсы, щелкает, оплачивая билет.
— Опять уходишь в спортзал? Осторожнее с руками, они твое главное оружие, — на Арене Е Сю уже стоит перед ним, персонаж наклоняет голову, рассматривая его. И не лень ему растрачиваться на такие мелкие движения? Позер.
Злость больше не туманит сознание. Адреналин все еще бурлит в крови, пульс быстро стучит в ушах.
Вдох и выдох.
— Ты меня достал. Буду в Ханчжоу в час, — говорит Хань. Мрачно и зло, будто камни роняет, не скрывая эмоций. — Думать забудь про свои сраные шуточки. И держи руки при себе.
От ответного “наконец-то” хочется рявкнуть, ударить кулаком по столу. Запустить еще один поединок и убить Е Сю снова. Самолет через два часа. Еще столько же в полете, и он наконец сможет выместить всю свою злость. И возбуждение.
А потом объяснит Е Сю, что так не флиртуют.
“Ну на тебя же подействовало”, — шепчет внутренний голос со знакомыми интонациями.
У Ханя уже готов на это ответ.
“С тобой на меня действует все”.

URL комментария

[Аватар Анона]

Пишет Гость:

31.05.2018 в 01:51

На день "Маленькой Травы" и с приветом одному анону
Ван Цзэси/Е Сю, 1753 слова, pwp, игры с ножом, игрушки, ограничение подвижности, бессюжетное порно, невычитано, небечено, nc-17.

часть 1

От своих демонов не сбежишь. Или научишься с ними договариваться, или они сожрут тебя изнутри. Ван Цзэси в отличных отношениях со своими. А у Е Сю с ними практически роман.
Голод, легкая усталость и желание курить исчезают, как только за спиной Е Сю появляется Ван Цзэси. Улыбается, обнимает Е Сю за плечо, и Е Сю по прикосновению ладони понимает - все. Официальная часть визита в «Маленькую Траву» закончилась. Во рту пересыхает, дыхание сбивается.
- Идем со мной, - говорит Ван Цзэси на ухо Е Сю и сжимает пальцы у него на плече. В глазах Ван Цзэси жгучий голод.
Отличный капитан, идеальный наставник, верный друг и нежный любовник – все это про Ван Цзэси, все верно. Только Е Сю знает, что Ван Цзэси бывает другим. Черт побери, он иногда дрочит на записи с сумасшедшим стилем Ваккарии, именно потому, что в курсе, какой Ван Цзэси сидел в тот момент за компьютером.
Такой, как сейчас.
Ван Цзэси проводит Е Сю по коридорам, к знакомой двери. Не сбивается с шага, улыбается вежливо, кивает встреченным по пути игрокам. Только пальцы сжимаются на плече Е Сю.
Е Сю молчит. Предвкушение кипит внутри, съедая слова, как кислота. За ними закрывается дверь, Ван Цзэси дважды поворачивает ключ в замке, но не включает свет. Шеи Е Сю касается холодное лезвие ножа. Е Сю сглатывает.
- Если ты меня прирежешь, тебе будут благодарны многие. – выдыхает он.
- Не прирежу. Идем, - Ван Цзэси ведет Е Сю в комнату, придерживая за плечо и не убирая ножа от его горла. Е Сю старается дышать ровно, иначе лезвие плотно прилегает к коже. Возбуждение раскатывается волнами, на каждом вздохе по всему телу. Одежда кажется жесткой, мешающей.
- Раздевайся, - говорит Ван Цзэси мягко, включая настольную лампу на тумбочке у кровати. В рыжем свете его глаза кажутся двумя провалами в бездну, и чем нежнее его улыбка, тем глубже падает Е Сю.
Е Сю расстегивает брюки, стягивает их вниз вместе с трусами, переступает, отодвигая в сторону ногой. Тянет вниз молнию куртки. За каждым движением следует нож у горла, то чуть нажимая, то отодвигаясь. Е Сю мимолетно касается своего члена – шею сзади тут же обжигает укусом.
- Не трогай.
Они оба чокнутые. Но Е Сю не боится демонов, которые дремлют в Ван Цзэси. Почти мучительное возбуждение жжет во всем теле, делает кожу более чувствительной. Он сбрасывает с плеч куртку, тянется к пуговицам рубашки. Ва Цзэси останавливает его и срезает пуговицы одну за другой. Черт. Это очень острый нож.
- Ложись, - Ван Цзэси откидывает покрывало. Е Сю опускается спиной на одеяло, вытягивается. Смотрит на стоящего у кровати Ван Цзэси. Он одет: светлая рубашка, зеленый мягкий пуловер, брюки. Нож в руках, поблескивающий в неярком свете. И разъехавшиеся, затопившие радужку, зрачки.
- Только не говори, что ты привел меня сюда с ножом у горла, чтобы уложить спать, - усмехается Е Сю.
- Уверен, что ты не заснешь, - Ван Цзэси опускает нож на тумбочку и Е Сю невольно рассматривает его: текучий блеск длинного лезвия, удобную рукоять. Машинально облизывает губы. Ван Цзэси отодвигает ящик и достает длинную темную ленту.
- Вытяни руки вперед, - говорит он Е Сю. Руки? До этого они еще не доходили. Е Сю, помедлив, подчиняется. Бархатистая лента ложится на кожу мягко, легко, это тоже ласка, и Е Сю наблюдает за тем, как двигаются пальцы Ван Цзэси, опутывая лентой его руки, от локтей до запястий. Свободно, чтобы руки не затекли быстро. Волнующе, потому что Е Сю не может ими пошевелить. Ван Цзэси завязывает аккуратный, легкий узел: его можно распустить одним движением, даже сам Е Сю справится, дотянувшись кончиками пальцев. Е Сю мимолетно думает, что в этом тоже весь Ван Цзэси.
- Молодец. Теперь глаза, - вторая лента шире, ложится на веки, полностью гасит свет. Черт, Е Сю хотел бы смотреть. Ему было бы спокойнее видеть, что Ван Цзэси делает с ножом. И приятно видеть самого Ван Цзэси. Но так тоже хорошо. Е Сю делает несколько долгих, глубоких вдохов, ощущая, как обостряется чувствительность. Сквозь плотную ткань не пробивается даже свет лампы, остаются только слух и тактильные ощущения.
- Хочешь покурить? – ласково спрашивает Ван Цзэси, ведя пальцами по затянутым на запястьях Е Сю лентах. Он берется за нож, Е Сю слышит звук, с которым Ван Цзэси поднимает оружие с тумбочки. Лезвие холодит кожу под ребрами, щекочет, заставляя Е Сю вздрагивать и ловить губами сгустившийся, тяжелый воздух.
Е Сю кивает, не в силах удержаться от искушения, и слышит нежный смешок, шорохи, щелчок зажигалки. Ван Цзэси наклоняется к губам Е Сю, выдыхая дым ему в рот. Острием ножа обводит сосок, легко, заставляя ощутить холодок – и острый, прожигающий насквозь импульс возбуждения.
- Вот теперь начнем.


URL комментария

[Аватар Анона]

Пишет Гость:

31.05.2018 в 01:52

часть 2

Е Сю вздыхает. Ван Цзэси легко гладит его по бедру и, кажется, поднимается. Е Сю слышит звук открывающегося шкафа, шорохи, пытается угадать. Сложно думать, когда горит все тело и даже прикосновения одеяла к коже кажутся лаской.
- Разведи ноги, - говорит Ван Цзэси, присаживаясь на край кровати – матрас слегка прогибается. Е Сю прикусывает губу и делает, что велено. Ван Цзэси поглаживает член, вырывая у Е Сю стон. Негромко, хрипло и низко смеется, скорее от возбуждения. Е Сю слышит звук открывающегося флакона со смазкой, сам подается навстречу, стонет громче, когда Ван Цзэси медленно проталкивает в сжатый вход палец.
- Не торопись, - Ван Цзэси убирает руку и Е Сю разочарованно стонет. А через миг пытается вдохнуть, когда в анус упирается, плавно погружаясь, что-то округлое, бархатисто-влажное, шарик за шариком.
Е Сю дергает руками, непроизвольно выгибаясь, жмурясь под лентой, но Ван Цзэси удерживает его за бедро, вводя цепочку шариков полностью, один за другим.
- Я же попросил, не торопись, - с мягкой укоризной говорит он.
- Проводишь испытания? – фыркает Е Сю. – Черт!
Мягкое, тихое гудение достигает слуха позже, чем вибрация заставляет Е Сю выгнуться. Он хватает губами воздух, ставший вязким, слишком горячим, чтобы им дышать.
- Вроде того, - соглашается Ван Цзэси. – Какой режим тебе больше нравится?
Вибрация становится сильнее, Ван Цзэси слегка покачивает основание. Ощущений слишком много, Е Сю выламывает на кровати, он разводит ноги шире, вжимается поясницей в одеяло, стонет.
- Я бы мог так тебя и оставить. Просто любоваться тобой, - Ван Цзэси сдвигается, теперь он нависает над Е Сю. Е Сю чувствует прикосновение ткани его одежды, пытается потереться членом, но Ван Цзэси приподнимается. Лезвие ножа скользит по груди Е Сю, чуть нажимая на кожу.
- Постарайся не слишком дергаться. Мне бы не хотелось тебя поранить, - Ван Цзэси наклоняется, накрывает губами сосок, обводит языком. Лезвие ножа проходится под ребрами. Е Сю давится стоном. Сознание начинает уплывать, мысли теряют четкость. Удовольствие волнами расходится от вибрирующих шариков внутри. Е Сю извивается, прижимаясь ягодицами к одеялу, пытается то свести ноги, но Ван Цзэси не позволяет, то развести их сильнее – Е Сю сам не может определиться.
Тело горит, прикосновения ножа не охлаждают – только еще больше подхлестывают. Не остается ни одной мысли, только чистое, тягучее удовольствие, которого хочется все больше, больше. Е Сю стонет, кричит. Вспышки адреналина от касаний ножа, жара от губ Ван Цзэси на коже, все это сводит с ума, заставляя то метаться – и тогда Ван Цзэси останавливается, дожидаясь, пока Е Сю замрет, то подаваться навстречу.
Е Сю отчетливо слышит собственный голос, дыхание – и ритм дыхания Ван Цзэси, глубокий, нарочито ровный. Слышит шорох сминающегося одеяла. Каждый звук.
Ван Цзэси сдвигается ниже. Выводит острием ножа какие-то узоры на бедре Е Сю, сводя линию к внутренней стороне. Поглаживает, сжимает яички. Низко смеется, когда Е Сю со стоном широко разводит ноги.
- Ты себе не представляешь, как красиво выглядишь сейчас. Ты всегда красивый, - Ван Цзэси склоняется ближе, его дыхание касается головки предельно чувствительного, напряженного почти до боли члена, и Е Сю пытается толкнуться в губы, но останавливается, чувствуя холодок от острия ножа, упирающегося в кожу на бедре.
- Не спеши. Так вот. Ты всегда красивый. Но таким тебя вижу только я, - Ван Цзэси убирает нож. Теперь он ведет губами по члену Е Сю, снизу вверх, а следом – проводит невесомую линию острием ножа, намеком на прикосновение, но у Е Сю все равно вырывается хриплый вскрик.
Все тело сводит. Е Сю так близко к оргазму, что достаточно будет, кажется, еще одного прикосновения. Он прикусывает губу сильнее, пытаясь отрезвить себя. Ван Цзэси касается пальцем его губ.
- Я хочу слышать все. Постарайся не кончить слишком быстро.
- Хорошо, - Е Сю готов поставить себе памятник за одно короткое слово, столько усилий оно требует сейчас. Тело дрожит от перегрузки ощущениями, в горле бьются стоны, дышать получается рывками.
Ван Цзэси поднимается, чтобы раздеться: Е Сю слышит шорохи одежды, уплывающие, тихие. Горячий воздух уплотняется, в голове звенит вспышками удовольствия пустота.
- Может, перекур? – ласково спрашивает Ван Цзэси. Е Сю стонет в ответ и дергает руками, показывая неприличный жест. Когда Ван Цзэси тянет шарики в обратном направлении, наружу, плавно и медленно, Е Сю выгибается дугой, упираясь затылком в подушки. Поджимает ноги, стискивает кулаки, пытаясь удержаться, продышаться, переждать волну болезненно-острого удовольствия. Член пульсирует, все мышцы сводит спазмами.
- Молодец, - голос у Ван Цзэси уже тоже хрипит. Он снова щелкает крышкой флакона со смазкой, отбрасывает с кровати в сторону нож. Е Сю слышит звук металла, встретившегося с полом. Он вообще все слышит, каждую мелочь, влажный звук скольжения пальцев Ван Цзэси по члену, отрывистый выдох. Ван Цзэси тянет его на себя. Толкается сперва головкой, раздвигая мышцы, а потом входит до конца одним рывком, и Е Сю кричит, насаживается сильнее.
Ван Цзэси дергает за узел на ленте, освобождая руки Е Сю. Можно было не спешить, кисти еще не затекли, но Е Сю так хочется коснуться, что он на мгновение замирает, оглушенный этим пониманием без слов.
Все смешивается. Е Сю не понимает, где верх, где низ, плывет в острых, мучительно-горячих, слишком сильных ощущениях. Ван Цзэси двигается сильно, стонет на каждом толчке в его тело. Обхватывает ладонью член Е Сю, жестко и быстро двигает пальцами. Обводит, нажимая, головку. Е Сю цепляется за Ван Цзэси, за руки, плечи. Пальцы скользят по мокрой коже. Е Сю открывает рот, чтобы позвать – и кричит имя Ван Цзэси, когда оргазм выкручивает все тело, захлестывает, выбивает воздух из легких. Ван Цзэси выгибается, сжимает пальцы на бедрах Е Сю, кончает тоже, внутри становится горячо – и Есю вздрагивает снова. Удовольствие расплавляет каждую мышцу в его теле, каждую мысль в голове.
Какое-то время они молчат. Ван Цзэси упирается мокрым лбом в плечо Е Сю. В ладони Е Сю, лежащие на его спине, отдается слабая дрожь. Вспомнив, Ван Цзэси тянется за лентой на глазах Е Сю, сдергивает. Прикрывает глаза Е Сю ладонью от света настольной лампы.
Е Сю улыбается, с трудом открывая глаза. Все тело наполняет сладкая тяжелая одурь.
- Напомни мне не дарить тебе оружие… - бормочет он, отключаясь. Ван Цзэси смеется, опуская голову на плечо Е Сю. Целует влажную кожу.
Через несколько минут они крепко спят. Их демоны спят тоже, давно договорившись обо всем.


URL комментария

[Аватар Анона]

Пишет Гость:

31.05.2018 в 09:21

суньлэ, 262 слова, R
Разбудить Чжэпина всегда сложно. Он спит крепко и просыпается неохотно, что не делай. Раннее утро гладит Пекин лучами июльского солнца, постепенно стирая тени рассветной прохлады. Цзялэ открывает глаза, сонно смотрит на жужжащий телефон, отключает будильник. Пару секунд любуется спящим Чжэпином, а потом ерзает под тяжелой рукой, прижимается ближе. Проводит носом по виску, целует, покусывает за мочку уха – и получает в ответ только сонный вздох. Чжэпин зарывается глубже в подушки, прижимает Цзялэ к кровати.
Ну нет. Если разбудить Чжэпина сейчас, они успеют еще что-нибудь до того, как придется собираться, выходить за пределы номера. Цзялэ аккуратно выскальзывает из-под его руки, садится. Целует между лопаток, осторожно касается губами маленькой татуировки под правой. Она успела немного выцвести, как и его собственная. А вот то, что внутри, не выцветает, только ярче, больше с каждым годом, каждым летом.
Цзялэ встает под прохладные струи душа, улыбается собственным мыслям. Шлепает мокрыми ногами по полу и прижимается к Чжэпину всем телом, холодный, весь в каплях воды. Контраст обжигает.
Чжэпин рычит, вскидываясь, спихивает Цзялэ с себя. Роняет на моментально промокающие простыни, нависает сверху.
- Каждый год ты делаешь эту херню, - сердито говорит он. Цзялэ смеется и тянется за поцелуем, получает его – и улыбку. Трется о Чжэпина всем телом, закидывает руки на шею.
- Я могу извиниться, - шепчет Цзялэ, глядя Чжэпину в глаза. Подается ближе, улыбается, ведет коленом по бедру.
- Сделай что-то более полезное, - Чжэпин вздыхает и целует его в шею. Кусает за плечо, слизывает капли воды с кожи. – Доброе утро.
Солнечный свет плавится под кожей. Цзялэ прикрывает глаза, сбиваясь со смеха на стон. Утро действительно очень, очень доброе.


URL комментария

[Аватар Анона]

Пишет Гость:

31.05.2018 в 11:15

елань, без рейтинга, 249 слов, флафф
В Ханчжоу жарко. +32 и запредельная влажность способны сделать ленивым даже Боюаня. У «Счастья» хорошие кондиционеры, но даже они не справляются полностью с давящим зноем. Шорты и майка липнут к телу, на влажной коже оседает запах сигаретного дыма. Он останется еще надолго.
Боюань достает из холодильника коробку с черничным мороженым – «цвета твоего костюма, малыш Поток», - берет ложку и идет в игровой зал, зачерпывая холодную сладость по пути. В «Счастье» он позволяет себе больше, чем дома, в «Синем Дожде», и уже смирился с местным баффом, или дебаффом, добавляющим +118% к бесстыдству.
Е Сю в зале один. Боюань гладит взглядом голые плечи, влажно блестящую кожу, ободок наушников, замявшиеся под ним темные пряди. Прислоняется бедром к столу, ловит взгляд, улыбается в ответ. Е Сю тянется к Боюаню, не отрывая рук от клавиатуры, подставляет губы и Боюань коротко, легко целует его.
Отстраняется и задумчиво слизывает мороженое с ложки. Черт, оно и правда именно того цвета.
- А мне? – Е Сю зажимает ладонью микрофон, смотрит вопросительно, скользит взглядом по губам Боюаня.
- Мороженое или Потока? – одними губами спрашивает Боюань. Забирает у Е Сю сигарету, зачерпывает ложкой мороженое, собирая голубой сладкий завиток в шарик, протягивает Е Сю.
- То и другое, - Е Сю приподнимает бровь, быстро протягивает руку, ведя по бедру Боюаня пальцами до края шорт.
Холодная капля падает с ложки на грудь, Е Сю вздрагивает. Боюань быстро оглядывается, подается к нему, собирая сладость с кожи.
- Мороженое первым, - внутри смешно и счастливо. – Поток не растает.
Наверное, это все-таки бафф. К счастью.


URL комментария